Живём в Риге, муж латыш. Вроде бы сначала мы пришли к взаимопониманию по поводу происходящего. Тем более что он «ни за белых, ни за красных» и раньше с симпатией относился к России, не был русофобом.

Вырос и выучился в СССР и прекрасно понимал, сколько бывшая общая страна дала его маленькой республике. Наоборот, всегда возмущался, что после развала Союза всё разворовали. А уж в каком восторге он бывал, когда приезжал в Питер. И как гордился и всем хвастал, что у него жена питерская, – где надо и не надо рассказывал.

Раньше мы смотрели только российские телеканалы, и всё ему нравилось. Но потом программы из России вырубили, и он начал смотреть то, что показывают тут. Наглядная демонстрация, как из человека за полгода можно сделать русофоба.

И вот в конце сентября мы поругались, и он сказал мне такие слова, за которые уже надо бить по морде. Но не могу – у нас разные весовые категории.

Обычно я пропускала мимо ушей политические разглагольствования мужа, но тут с ним случилась истерика, а ведь обычно он непробиваемый флегматик. Сказал гадость именно обо мне, да ещё повторил несколько раз. Если бы просто психанул, а потом раскаялся и извинился, я бы простила, а тут…

Когда он предъявил мне мою «коллективную вину», я ответила, что терпеть это не намерена и, если ему невмоготу жить с русскими, давай расходиться. Он крикнул:
– Ну и уезжай на свою фашистскую родину!

На следующий день я сняла квартиру и начала тайком перевозить туда вещи – свои и сына. Сын мой, но с мужем у него ровные отношения.

После работы поехала приводить в порядок снятую квартиру, боялась пойти домой. И всё-таки ждала, что муж станет плакать и каяться. Тем более он не знал, где я нахожусь, – обычно с работы прихожу не позднее половины шестого и без него никуда, мы всегда вместе, а тут уже девятый час.

Пришла. Действительно, встретил объятиями, мол, давай не ссориться, всё будет хорошо, ты мой подарок, люблю, трамвай куплю. Я молчу, уклоняюсь. Он продолжает свой монолог о нашей прекрасной жизни и между прочим вставляет: вот, ты сегодня утром оставила салат на столе, забыла убрать в холодильник, так не надо делать. И дальше заливает о любви и счастье.

Как я обрадовалась этой шпильке о салате! Лучший мотиватор, чтобы ни о чём не жалеть, словно преодолела точку невозврата.

Мы уже совсем не молодые, нам по 56, в браке восемь лет, до этого два с половиной года встречались. Я считала, что нам очень повезло в таком возрасте найти друг друга и начать всё сначала. И ведь у нас получалось хорошо, особенно первые лет пять. Бытовые разногласия обычно сглаживала я. Не знаю, муж, наверное, тоже мирился с моей неидеальностью.

На волне раздражения мне есть в чём его упрекнуть: занудливый, экономный до жадности, рано впавший в стариковство. Но если бы не «политические разногласия», я бы и дальше мирилась с его тараканами. Однако война не закончится ни завтра, ни через месяц, ни, боюсь, через год. И мне не нужны никакие попрёки «коллективной виной всех русских».

Мы с мужем оказались по разные стороны разлома. И то, что у него пряталось где-то очень-очень глубоко и при других обстоятельствах никогда бы не проявилось, сейчас вырвалось.

И теперь, даже если муж действительно начнёт «покупать трамвай», у меня всё отрезало раз и навсегда. Вот он пообещал, что всё будет хорошо, но ведь не взял свои слова обратно, опустил, по какой именно причине между нами произошёл раскол. То есть остался при своём мнении и хочет, чтобы я с этим смирилась.

В общем, выходные я переждала – муж дома, при нём уйти почти невозможно. А в понедельник, когда он отправился на работу, перевезла всё, что смогла.

Вечером, обнаружив наше исчезновение, позвонил. Взяла трубку – я же не скрываюсь, всё равно когда-нибудь пришлось бы поговорить. Ну и опять он начал за здравие, а кончил за упокой. Сначала говорил, что виноват и чувствует за меня ответственность, мол, какая нужна помощь и так далее. А потом всё равно ввернул:
– Может, ты лично и не виновата, но понимаешь же, за что все ненавидят русских. Крымский мост…

Я положила трубку. Печально. Любила его, нам было хорошо вместе, осталось много приятных воспоминаний. Бисмарк, что ли, сказал, что русские долго запрягают, но быстро едут. Вот я теперь и еду, и никто меня не остановит и не свернёт с пути.
На новом месте очень холодно. Отопление ещё нигде не включили – в Латвии с этим теперь туго, но на старой квартире окна выходили на солнечную сторону, и было теплее. А здесь пришлось ночью вставать и надевать тёплые штаны, кофту и носки – и всё равно замёрзла.

Справедливости ради, муж мой – не уникальный старый дурак. Я за эти месяцы слышала несколько подобных историй, хотя, конечно, не с таким радикальным финалом. На работе коллега неделями не разговаривает с мужем из-за политики, тоже думает о разводе, но, как мне кажется, вряд ли разведётся – всё-таки они почти сорок лет вместе.