«Какое счастье! – воскликнула Нинка. – Какое счастье, что я не мужчина!»

Как-то раз она выговаривала мужу за его неутомимость в постели: сколько можно? Да, у кого-то проблема с точностью до наоборот, а у них вот такая. Завидуйте молча. А супруг в ответ:
– Помнишь, ты на своём фитнесе растянула поясницу, я ещё намазал её мазью, обильно, не жалея? Адский гель на основе жгучего перца. Потом ты пошла в ванную…

Нинка содрогнулась.

– Бр-р… Такое трудно забыть. Жгучий перец попал в зону бикини. И не только. Когда я это почувствовала, небо с овчинку показалось.

По определению мужа, вылетела она из ванной со скоростью и воем сверхзвуковой ракеты. Когда жжение поутихло, наступила стадия номер два. Скажем так, нездоровое возбуждение. Буквально места себе не находила. Начала странно, плотоядно поглядывать на мужа – как голодный на хлеб, как кот на сметану, как собака на сахарную косточку! С рычанием набросилась… Стыдно признаться, не дала ему всю ночь глаз сомкнуть. Под утро он взмолился о пощаде и сбежал с подушкой на диван: «У меня голова болит!»

Конечно, это он так, для хохмы, сам-то был довольнёхонек по самые уши. Прямо первая брачная ночь! Предложил запатентовать идею: перцовая мазь как женская виагра, только употреблять не перорально, а наружно. Нанести микроскопическую порцию на самое чувствительное женское место – и эффект превзойдёт ожидания! Запрыгаешь как козочка.

И ещё две ночи Нинка ела мужа глазами и при каждом удобном случае тащила в постель. В порыве страсти пообещала ему приобрести на средства из семейного бюджета английский спиннинг и новый шуруповёрт.

Он уже намекал на лодку с мотором, но тут действие мази начало слабеть. Спустя неделю елейным голоском напомнил об удочке.

– Че-го? – насмешливо протянула Нинка. – Я обещала? Быть не может.

Отговорилась тем, что плохо помнит события тех дней. Ею как лицом, заведомо находящимся в беспомощном состоянии, бессовестно воспользовались в корыстных целях. А она не отвечала за свои слова и поступки, попросту была невменяема! У неё наблюдались затмение, помрачение, помутнение, временное безумие, неадекватное восприятие действительности, психиатрия в чистом виде. Называйте как хотите. С таким диагнозом даже в тюрьму не сажают.

– Вот видишь, – назидательно заметил её благоверный. – А ведь мужики практически всегда пребывают в таком состоянии. Живут с ощущением, э-э… раскалённого гвоздя в штанах. Побыла тогда в нашей шкуре – каково? Врагу не пожелаешь. Так что, голубушка, это вы, женщины, действуя в корыстных целях, безнаказанно пользуетесь нами. Нас надо любить, жалеть, сочувствовать, входить в наше положение, не отказывать.

И он потянулся с обнимашками.

– Слушай, что-то голову ломит, – отстранилась Нинка. – Погода, наверное, меняется.
– Точно, погода! Поясницу на смену погоды не ломит? Давай мазью намажу, тут где-то был тот тюбик, – и муж с готовностью полез в шкафчик.
– Я тебе намажу! И не думай.

На пятидесятом году жизни Эля поняла одну непреложную истину. Как ни крути, как ни отбрыкивайся, ни отнекивайся, ни ссылайся на головную боль и «критические дни», без секса в этой жизни не обойтись. Основной инстинкт. Непонятно, что мужчины находят в этом физиологическом примитиве, но приходится мириться. Тем более на носу у их пары опасный возраст, когда мужьям запросто «сносит крышу». Свежий пример перед глазами: у главбухши её благоверный свинтил налево с молодухой. Вот так. А ведь ходила, задрав нос: «Кому нужен этот сморчок, никуда не денется». Ещё как делся, отхватили с ручками-ножками.

Видимо, пора пересмотреть супружескую жизнь, для начала хотя бы разнообразить. Как раз наступал Новый год, и Эля пообещала мужу незабываемую ночь как подарок с её стороны. Бельё кроваво-рубиновой боевой расцветки куплено в специальном магазине. Там же, в закутке, продавались фильмы, ну, вы понимаете, о чём речь. Закуток, кстати, назывался «Горячая флешка».

Эля слышала – мужчин это похабство страшно возбуждает. Лично она даже от минуты невинной эротики на экране закрывала глаза и махала ручками: «Скорее, скорее прокрути эту гадость!»

Хорошо, что в сумочке завалялась маска со времён ковидного карантина. Эля её натянула – иначе бы со стыда сгорела. Пряча глаза, попросила продавца, прыщавого юношу:
– Мне, пожалуйста, самую-самую…

Откуда она знает, какие у них самые-самые? Но если уж устраивать мужу сюрприз, так по первому разряду.

– Техника? Тематика? – уточнил юноша.

И начал перечислять странные короткие слова, во всех скрывался грязный смысл. Эля растерялась. Чтобы не выглядеть дремучей, хмыкнула:
– Разумеется, тематика новогодняя. Дед Мороз, Снегурочка, Снежинок побольше…

31 декабря Эля разложила диван, застелила скользким шёлком, живописно раскидала подушки – чтобы потом не отвлекаться. Прикатила стеклянный столик с вином и закусками. Муж пришёл с работы в пятом часу вечера, уже слегка тёпленький: провожал старый год с коллегами, святое дело. В первую очередь позвонили и поздравили сына с невесткой, они в Хабаровске живут. Под звуки дальневосточных курантов чокнулись о мембрану телефона, Эля бокалом, супруг – хрустальной рюмкой.

Жена решительно скинула халатик со своего красного оперения и включила экран.

– Ох ты! – обрадованный муж тут же полез целоваться, как на экране Дед Мороз к Снегурочке.

Ладно, к поцелуям Эля отнеслась терпимо. Снова звонок – тётка из Улан-Удэ, у них в разгаре застолье, летают пробки от шампанского. Опять поздравления, чоканье.

– Убери звук у телефона, – потребовала Эля. – Я свой вообще отключила. А то мы так никогда…
– Давай запустим фильм с начала, – предложил муж. – Я пропустил момент, когда Снежинки появились.

Персонажи новогодней вакханалии на экране вытворяли чёрт-те что. Эля превозмогала отвращение. Подражая стенающей Снегурочке, запрокинула голову и встряхнула волосами, чтобы рассыпались по шёлку.

– Раздевайся же: я чувствую, ты готов, о мой могучий Дед Мороз!
– Это не я, это телефон в кармане упирается, – смутился муж и захихикал. – Вибрирует, щекотно! СМС от твоих родителей. Волнуются, что у нас телефоны выключены, всё ли в порядке?

Эля поговорила с мамой, муж звонко чокнулся с тестем. Вернулись на диван, возобновили поцелуй, но…

– Перегорело, – извинился супруг. – Давай опять с начала включим.
– Какая разница? – рассердилась Эля.

Она уже разобралась, что этот фильм можно ставить на паузу в любом месте, при этом нить повествования не нарушится. Крути хоть спереди назад, хоть сзади наперёд, хоть вдоль, хоть поперёк, как Снегурочку на кровати. Нет её, нити повествования.

На этот раз завибрировал Элин телефон: двоюродный брат встречал Новый год по омскому времени. Потом выплыла пермская шумная родня мужа, это надолго. Эля выгнала супруга в кухню, чтобы не мешал, и стала смотреть фильм одна – настраиваться.

Засмотрелась и спохватилась, когда стрелка показала без пяти двенадцать. Едва успели раскупорить шампанское. До московского Нового года оставался ещё час. Муж пробормотал, что только дураки не встречают праздник по Москве, после чего немедленно свалился и уснул мертвецким сном. Наотмечался, бедный, по всем часовым поясам.

Эле от скуки ничего не оставалось, как по глоточку пить шампанское и не отрывать глаз от безобразников на экране. Зря, что ли, деньги плачены. Видимо, вскоре игристое ударило в голову, постепенно нежная стыдливая краска залила её лицо, ногти впились в обивку дивана, дыхание стало прерывистым, она покусывала губы… Наконец поняла, что смотреть дальше одной невмоготу.

Но напрасно Эля тормошила мужа, щекотала, дёргала за уши, кусала и даже била по щекам. Трясла за грудки, прикладывала пакет пельменей из морозилки. Супруг, как герой «Иронии судьбы…», отмахивался ладошкой и блаженно стонал: «Ой, как хорошо! Ещё!»

– Это нечестно, подло! Раздраконил своей мерзкой порнушкой, а я мучайся! – обиженно крикнула Эля, забыв, что сама притащила фильм. – Мне что теперь – бежать на улицу и первому встречному на шею бросаться?

Конечно, никуда Эля не побежала. Вместо этого вытащила из гнезда дурацкую флешку, бросила эту мелкую гадину на пол и долго, с мстительным наслаждением, давила каблуком. Собрала ошмётки и выбросила в ведро. Ведро тут же вытрясла в мусоропровод. И ей сразу стало легче. Больше ни на какие эксперименты она не решалась, ни в будни, ни в праздники.