– Юля, прошло столько лет после выхода сериала «Не родись красивой», и сегодня тебя, наверное, больше узнают по проекту «Кухня», где ты сыграла бывшую жену шеф-повара Баринова.
– Думаю, сейчас меня чаще узнают по другим, недавно вышедшим сериалам «Балабол» и «Анна-детектив». Во всяком случае, ко мне часто подходят люди и спрашивают о работе именно в этих проектах. Оказывается, у сериалов даже есть фан-сообщества. Я присутствовала на одной встрече с фанатами. Это поразительно – иногда люди знают о моих героинях больше, чем я сама, рассуждают, почему она в определённой ситуации поступила именно так, а не иначе… А я об этом уже и не помню! (Смеётся.) Здорово, что есть увлечённые люди, которые глубоко погружаются в судьбу героев сериалов. Наверное, они при этом чему-нибудь учатся, делают разумные выводы. Приятно, что людям проникает в душу то, что я делаю. Это не купишь ни за какие деньги.

– Тебя не расстраивает, что ты чаще играешь на экране отрицательных персонажей – интриганок, разлучниц, завистниц? Этакая женщина-вамп.
– Раньше мне действительно предлагали в основном роли отрицательных героинь. А сегодня, может быть, в силу возраста или изменений во внешности, зовут на разноплановые роли. Причём интриганки и разлучницы попадаются всё реже. Чаще это женщины трудной судьбы. Но ведь даже злодея можно попытаться оправдать, если поразмышлять, как он пришёл к такому состоянию. Наверняка не от хорошей жизни. Вот почему играть отрицательных героев намного интереснее. Ведь у них за плечами очень трудный опыт, который и приводит человека к нехорошим поступкам. Никто и никогда не признаёт себя плохим, каждый ищет возможность оправдать свои действия, даже ужасные. И вот находить оправдание для такого персонажа бывает очень интересно.

– Но у тебя случались моменты, когда хотелось разорвать этот порочный круг? «Сколько можно так использовать мою внешность и рисовать всех моих героинь исключительно чёрной краской?»
– Конечно. Меня удивляет, что наши продюсеры и режиссёры порой боятся рисковать. К примеру, в Голливуде кинематографисты дают актёрам шанс отойти от шаблонов. Вспомни красавицу Шарлиз Терон, которая в фильме «Монстр» превратилась в страшную, толстую серийную убийцу. Ведь представить её в этой роли было довольно трудно, но именно парадоксальный выбор актрисы вызывает ажиотаж у зрителей. А у нас дела обстоят так: если тебя видят в роли роковой женщины, то и будут бесконечно использовать только как этот типаж. В нашем кино сильны стереотипы. Но мне грех жаловаться, ведь моё амплуа потихонечку меняется, и я очень благодарна нашим режиссёрам. На сцене в этом плане легче, у меня большое разнообразие ролей. Например, мы репетируем спектакль по «Тихому Дону» Шолохова, где я играю Аксинью.

– Во многих картинах тебе приходится целоваться с партнёром или заниматься любовью в постели. В такие моменты не возникает возбуждения?
– Нет, конечно. Если есть возможность «подвороваться» – существует такое выражение у актёров, – то можно слегка отвернуться от камеры, чтобы не было видно, действительно ли твои губы соприкасаются с губами партнёра. Имитируем страсть. Однако когда снимают крупным планом, то целуешься по-настоящему. Это же моя профессия. Но какое там возбуждение! Перед тобой стоит коллега, на тебя направлен объектив, вокруг – пятьдесят человек съёмочной группы. У меня никогда такого не случалось, чтобы при съёмках в романтических сценах я испытала реальные чувства к партнёру. Просто подключаемся друг к другу не как человек к человеку, а как персонаж к персонажу. Ну сам рассуди: если ты играешь убийцу, маньяка, наркомана – неужели тебе придёт в голову воплотить всё это в жизни?

– А как же твой гражданский муж, на сегодняшний день уже бывший, актёр Григорий Антипенко, с которым отношения начались на съёмках «Не родись красивой»?
– Так мы там играли абсолютных антиподов, никаких поцелуев на камеру с ним не было. Наши чувства возникли вне кадра, при живом общении.

– Бывало, что отказывалась целоваться, потому что тебе неприятен человек?
– Один раз такое случилось. Партнёр пришёл на съёмки с таким перегаром, от него так несло!.. А мы должны были играть любовь. И я почти на коленях умоляла режиссёра упростить наш эпизод, просто показать в кадре взгляды, объятия, но только не поцелуи. Потому что возникает, прости, рвотный рефлекс. К счастью, режиссёра я тогда уговорила.

– Мы с тобой знакомы давно, и я знаю тебя в жизни как добрую, простую в общении девушку. Но со стороны, наверное, многим мужикам кажется: она такая красивая, успешная, недоступная… Сложно, наверное, из-за этого в личной жизни?
– Не знаю, я особо не задумывалась. Наверное, когда ты ведёшь себя как слабая и беззащитная, к тебе чаще испытывают симпатию. А в моём случае желание мужчины познакомиться, возможно, наталкивается на определённый страх: она настолько самодостаточна, она купается в поклонниках, так что обязательно отошьёт. Но мне кажется, любовь не зависит от внешних факторов, всё происходит на каком-то невидимом плане. Если человек испытывает настоящие чувства, то на его желание любить никак не повлияют внешность, известность, финансовое состояние. А вообще, настоящий мужчина для меня – это человек действия, как бы высокопарно ни звучало. Ну и ещё у него должно быть хорошее чувство юмора. Конечно, когда в человеке всё «по Чехову» – это тоже неплохо. Но важнее – внутренняя красота, которая с возрастом отражается на лице. Важно, чтобы человек действительно был надёжным. Чтобы мыслить в одном направлении, смотреть в одну сторону. И чтобы присутствовало взаимное уважение.

– Помнишь такое выражение: «Счастье любит тишину»? Может, когда два известных человека публично рассказывают о любви друг к другу и вместе снимаются для обложек, это потом влияет на расставание? Намекаю на ваши отношения с Антипенко.
– Если ищешь оправдание, чтобы расстаться, то можно использовать и такое объяснение. Но если люди любят друг друга и хотят быть вместе, то никакая публичность не повлияет на отношения. Другое дело, что существуют пары, у которых отношения неискренние, они просто красуются вместе ради пиара. Всё находится в нашей голове: как запрограммируешь себя, так и случится. Мне лично было плевать, что думали люди о наших совместных фотосессиях с Гришей и детьми. Главное, я знала, что мы любим друг друга.

– Прожив вместе шесть лет, вы до загса так и не дошли. Ты считаешь, что официально расписываться не обязательно?
– Признаюсь, сейчас я поняла, что поход в загс говорит о многом. Если партнёры готовы на это, то они действительно приняли ответственное решение. А раньше я так не считала. Думала, достаточно того, что живём вместе, растим детей, а остальное – просто штамп в паспорте, условности. Но теперь… Когда тебя зовут замуж или предлагают жениться, это значит, что человек принимает на себя обязательства за ваши отношения. Хотя, конечно, сам по себе штамп ничего не укрепляет: если человек захочет расстаться, он и со штампом расстанется. Даже при наличии десяти детей.

– В союзе двух творческих людей присутствует такой фактор, как профессиональная зависть?
– Возможно, у кого-нибудь так и происходит, но у нас с Гришей этого не было. Если его утверждали в какой-нибудь проект, я только радовалась. Хотя бы с голоду не помрём! (Смеётся.) Даже сейчас, когда прихожу на кинопробы, всегда заодно предлагаю и его кандидатуру. Хотя он часто отказывается от работы в кино.

– Юля, ты полтора года училась в МГУ на факультете журналистики. А теперь, будучи актрисой, часто даёшь интервью. Памятуя о твоём первом незаконченном высшем образовании, хочу узнать: какой вопрос ты сама себе задала бы как профессиональная журналистка?
– Ух ты, поставил меня в тупик! Мы действительно часто задумываемся, какие вопросы сами себе задали бы и как бы на них ответили. Но сейчас у меня не готов ответ. И вообще, такого у меня ещё никто не спрашивал! Как-то раз в программе «Судьба человека» ведущий Борис Корчевников спросил, какой совет я дала бы себе 15-летней. Я ответила, что надо больше ценить людей, которые тебя любят по-настоящему. В детстве и юности нам кажется, что все окружающие тебя искренне любят, а потом оказывается, что это не так. Понимающих людей не очень много, ими надо дорожить. А мы разбрасываемся хорошим отношением к себе. И, только повзрослев, понимаешь, как эти люди важны в твоей жизни.

– Ты поступила в театральное училище имени Щукина в том возрасте, когда многие его уже оканчивали. Почему ты пошла на такой шаг? У тебя возникло настолько сильное желание, или ты просто пробовала себя, как это случилось с журналистикой?
– Понимаешь, журналистом я собиралась стать под влиянием мамы, которая всю жизнь посвятила этой профессии. Я с детства видела, как она работает, поэтому на вопрос «кем хочешь стать?» отвечала – журналисткой. Но потом, учась в университете и параллельно сотрудничая с газетами, осознала, что занимаюсь вообще не своим делом. Журналист – это определённый склад ума, стиль жизни и так далее. Я решила, что не готова к этому. А поскольку с первого класса выступала на сцене, вдруг поняла, что мне её не хватает. И в двадцать два года – а там принимали до двадцать трёх, – прыгнула в последний вагон, поступив в училище с первого раза.

– Помню, Юрий Яковлев рассказывал мне, как, став уже известным артистом, хотел уходить из профессии, настолько был недоволен собой. У тебя подобные мысли возникали?
– Я могу быть недовольна собой в той или иной работе. Случаются сомнения, порой трясёт от волнения, хотя, казалось бы, опыт уже есть. Но я настолько сильно люблю свою профессию, что разочароваться в ней не представляется возможным… Нет, такого не возникало. Можно разочароваться в людях, которые вместе с тобой участвуют в съёмочном или постановочном процессе, можно корить себя за какие-нибудь промахи, но чтобы во всём винить свою профессию… Нет! Мне кажется, если я уйду из неё, то просто не выживу. Вообще, каждое испытание нам даётся ради нашего же блага. Трудности позволяют человеку расти. Но надо относиться к этому с улыбкой, ведь, всё что ни делается, – к лучшему. Вместе с тем я считаю неправильным слепо отдавать себя в руки судьбы. Выбор всё равно остаётся за человеком. Нельзя просто сидеть сложа руки, нужно пытаться что-то делать. В общем, я не считаю себя фаталистом, но и полностью отрицать фатализм не могу, так что нахожусь на распутье. Иногда стоит «отпустить» ситуацию, а в другой раз нужно непременно действовать самому. Как именно поступить – нам диктуют инстинкты, которые у каждого человека свои.

– Для актрисы на первом месте семья или работа?
– Женщина, которая отдаёт всю себя ребёнку и жертвует ради него карьерой, представляется мне героиней. Слава богу, мама помогает мне с детьми, позволяет полноценно заниматься профессией. Она замечательная бабушка! На неё я могу полностью положиться.

– У тебя двое сыновей-подростков. Какие у них сейчас увлечения? Не хотят пойти по стопам родителей?
– Как-то раз младший сын Федя подсел ко мне и стал вслух читать финальную страницу книги Юлии Вознесенской «Мои посмертные приключения». Там написано, что, когда кто-то совершает хороший поступок, его ангел улыбается. И если такое происходит, человек становится невозможно красивым, всё вокруг светится. На Федю это произвело настолько сильное впечатление, что он сказал: «Мама, я буду совершать только хорошие поступки, хочу, чтобы ангел улыбался. Стану батюшкой и буду помогать людям». Иван и Федя уже снимались в проекте «Старая развалина», который ещё не вышел на экраны. Там требовались мальчики на роли сыновей моей героини. Мне и предложили их привлечь, чтобы долго не искать. Я заманила парней «плюшками», сказала: «Вам заплатят деньги, купите на них, что сами захотите». Только тогда они согласились. Но Ваня у меня сам увлёкся актёрством, ходит в театральный кружок и вроде бы метит в нашу профессию. Хотя, возможно, ещё передумает. Во всяком случае, специально для этого я ничего делать не буду. По родительскому блату в нашей профессии невозможно работать. Даже если по протекции попадёшь в театральное учебное заведение, то дальнейшая судьба всё равно полностью зависит от твоего таланта. Неизвестно, будут ли тебя снимать и приглашать на театральную сцену.

– Обычно ты такой сдержанный человек. А когда бываешь бесшабашной? Бросить всё, целую ночь танцевать на дискотеке или отправиться в ресторан с друзьями…
– Ты об этом спросил, и мне стало грустно. Потому что я не могу позволить себе бесшабашность. Постоянно съёмки, гастроли, семья – всегда нужно иметь хорошее самочувствие и достойный внешний вид. Так что ответственность держит меня в тонусе. Минувшим летом я на несколько дней приезжала в Сочи, где отдыхали мои дети, но и там не позволила себе расслабиться, «оторваться». Всегда думаю о работе: надо учить текст, а ещё впереди видеоконференция – обсуждение очередной роли, и так далее. Грустно, наверное, но таков мой образ жизни.