Ту новость в наш отдел, как сейчас помню, занёс инженер, которого все за глаза звали Шурупкин. И стала сплетня гулять из кабинета в кабинет, от одного уха к другому.

А дело было так. Вызвал Шурупкина наш директор Иван Адольфович за очередной прогул на ковёр. Шурупкин, который накануне неслабо погулял на чьём-то дне рождения, прекрасно понимал: поблажек ждать не стоит. Приплёлся понуро в директорскую приёмную. И тут дорогу ему преградила худющая как жердь директорская секретарша «Люся-тигрица» – крашеная блондинка в короткой юбке:
– К Ивану Адольфовичу сейчас нельзя!
– Что такое? – насторожился Шурупкин. – Сам ведь требовал срочно.
– У него представители администрации города, учредители. В общем, снимают нашего директора, – поведала таинственным шёпотом Люся, шмыгая простуженным носом.

Шурупкин выкатил от изумления свои рыбьи глаза, а потом удовлетворённо хмыкнул в редкие усы, кайфуя, словно наркоман от одной только мелодии Люсиных слов.

– Давно пора! Засиделся тиран на троне. Неужели в очередной раз пронесло? – обрадовался он и помчался в наш отдел с важной новостью.

Весть о том, что генерального снимают, прогремела как гром среди ясного неба и вызвала у коллектива разную реакцию. Работнички типа Шурупкина – все те, кому несладко жилось под строгим оком Адольфовича, – торжествовали, уповая на грядущий «малинник»: «Наконец-то! Хуже уж точно не будет!» Нормальные сотрудники недоумевали, ища у самих себя и у коллег ответ на простой вопрос: «За что снимают директора? Завод от разграбления «прихватизаторов» в лихую годину сумел сохранить, заказов нынче в такую трудную пору – хоть отбавляй». Разнообразные любимчики и родственнички, которые расцвели под крылом директора и ещё вчера строили далеко идущие карьерные планы, теперь нервно заёрзали на креслах, испуганно прикидывая: «А что если, как поговаривают, его место займёт зам? Куда рвать когти?»

Прояснение наступило буквально на следующий день, когда мы увидели Адольфовича за рабочим столом в его роскошном кресле… на первой странице областной газеты. Заметка с фото шефа вышла в канун его юбилея. Адольфович загадочно всем улыбался – из серии «не дождётесь», а на столе рядом с ним дымилась привычная чашка крепкого кофе.