В нашей большой семье я всегда была младшей. Если проводилось какое-нибудь торжество – день рождения, юбилей, встреча с родственниками, – мыть посуду по завершении мероприятия доставалось именно мне. А кому же ещё? Двоюродные братья и сёстры, несмотря на разницу всего в несколько лет, считали себя взрослыми, солидными людьми, которым негоже убирать со стола тарелки, ведь это дело легко перепоручить малолетней сестрице.

Сколько я этой посуды за свою жизнь перемыла – не сосчитать. С детства у меня, как у собаки Павлова, выработался устойчивый рефлекс: если надо мыть посуду – встаю и иду без лишних слов. Причём со временем рефлекс стал включаться повсеместно, где бы я ни находилась – в гостях у подруг, коллег, знакомых.

И вот как-то раз Арсен, братишка нашей невестки Карины, живущий в солнечном Ташкенте, привёз к нам погостить жену, а заодно и познакомить её с роднёй. Все собрались в доме моей тётушки, стол ломился от яств.

Добавлю, что Арсен, армянин, в юности женился на девушке своей национальности. Сначала вроде жили хорошо, но потом между молодыми словно кошка пробежала. Арсен винил во всём Аню – мол, слишком строптивая. Она, в свою очередь, утверждала, что муж совершенно не даёт ей свободы, контролирует каждый шаг. Она к родителям лишний раз сходить не может, не говоря уж о встречах с подружками.

В общем, пожили год и разбежались. А потом мы узнали, что парень женился второй раз. Правда, на ком – до поры до времени он никому из нас не говорил. Оказалось, на таджичке.

Девушку взял из глухого горного кишлака. По-русски она практически не говорила, поэтому нам, долгие годы прожившим в Узбекистане, сперва приходилось разговаривать с новой родственницей по-узбекски. Тогда мы кое-как понимали друг друга.

Шахноза оказалась редкой красавицей, не испорченной благами цивилизации. Одета была простенько, в национальное платье и цветные шароварчики. Зато каштановая коса в руку толщиной. Девушка строго придерживалась восточных обычаев и традиций, к старшим относилась с глубоким уважением, через слово говорила «спасибо» и «пожалуйста».

Спустя несколько часов, вдоволь наговорившись, родня решила расходиться по домам. Я по привычке встала убрать посуду – на столе образовалась целая гора. Но не успела взять в руки тарелку, как сзади раздался удивлённый возглас:
– Тётушка, зачем вы встали? Сядьте, отдохните, вы же старшая, вам нельзя самой посуду мыть. У вас теперь есть я.

Услышав эти слова, я захохотала в голос. Шахноза хлопала пушистыми ресницами, а я всё никак не могла успокоиться. Вот и настал тот момент, когда я тоже стала «уважаемой женщиной», которой по статусу не полагается мыть за всеми.

С того дня прошло уже более десяти лет. У Шахнозы с Арсеном двое детей – дочка и сын. Русским она теперь владеет прекрасно, да и внешне изменилась, носит стильные городские платья, волосы обрезала до плеч. Но по-прежнему остаётся внимательной, отзывчивой, уважительной. Такой же, какой мы увидели её в первый раз.