«Фашизм вернулся»

Интернет заполнен криками родителей о помощи на самых разных языках. «Нашего 10-месячного Эмира забрали службы опеки. Заявили, что моя жена не способна растить ребёнка, – говорит Мустафа Йолал из немецкого города Дуйсбурга. Он, как и его супруга Айгуль, – этнический турок, но родился в Германии. – Нашего сына отдали опекунам – мужской однополой паре. Мы хотим вернуть ребёнка. И к нам присоединились другие семьи, чьих детей под ложными предлогами лишили родителей».

«На уроке сексуального воспитания моя дочь нарисовала обычных мужчину и женщину. Учительница увидела в этом гомофобию, и спустя неделю к нам в дом нагрянула полиция. Придрались к грязной посуде в раковине и недостаточно чистому кошачьему лотку. Меня обвинили в ненадлежащем уходе за ребёнком, лишили родительских прав».

«На родительском собрании, посвящённом гендерному равенству, мой муж сказал, что не станет давать нашему 13-летнему сыну препараты, сдерживающие сексуальное развитие. После этого сына затаскали по психологам, которые внушали мальчику, что родители его не любят. Сын стал замкнутым. Сам потребовал, чтобы его взяли под опеку чужие люди. Я уверена, ему внушили это. Им манипулируют!»

«Двухмесячного мальчика отдали на воспитание гей-паре». «В Стокгольме геям передали пятилетнюю девочку». «Семейный суд Штутгарта лишил родительских прав чету учёных, аргументировав это тем, что «родители имеют мировоззрение, противоречащее либеральной идеологии», – пишут сетевые западные СМИ. А вот в официальных газетах и журналах критиковать беззаконие европейских соцслужб запрещено.

«Во Франции без причины отбирают детей. У моего знакомого забрали двух дочек просто потому, что он воспитывал их как девочек. Он до сих пор борется с системой. Европейцы не понимают, что катятся в бездну! В XX веке победили фашизм, но он вернулся вновь. Ну а как по-другому можно назвать подобное явление?» – возмущается в интервью российскому изданию французский политолог Эмманюэль Леруа.

Чем противоестественнее, тем лучше

Под удар попали самые прочные традиционные семьи, прежде всего те, в которых отказываются следовать ЛГБТ-повестке.

«Ваша семья из религиозных соображений не поддерживает гомосексуализм и трансгендерность, значит, вы нарушаете законы страны, в которой живёте» – эту фразу сейчас часто слышат мусульманские родители. Многих детей отбирают потому, что родители не позволяют им участвовать в Днях толерантности – это когда мальчики в детсадах и школах обязаны наряжаться как девочки и наоборот.

Работая в Германии нянечкой, я сама вплетала розовые банты в локоны своего подопечного, второклассника Джона (немцы любят давать детям английские имена). Накрутить мальчику банты потребовала мама. После этого она самолично отвела сына в школу, где его ждали друзья – пацаны в розовом.

Немцы неукоснительно следуют проводимой правительством политике толерантности и охотно «стучат» на пап и мам, которые стараются жить по старинке – без извращений. Рискуя стать изгоями и лишиться самого дорогого – детей. Потому что извращения на Западе стали нормой. Об этом свидетельствует и статистика.

Ещё двадцать лет назад процент подростков, считавших себя гомосексуалистами и лесбиянками, был близок к нулю. Сегодня в США, например, около половины тинейджеров считают себя бисексуальными, 10 процентов уверены в своей гомосексуальности, 70 процентов выступают за наличие гендерно-нейтральных уборных, 56 процентов покупают себе вещи, предназначенные лицам другого пола.
Гендерно-нейтральная кукла Барби, которую ребёнок по желанию может трансформировать в мальчика или девочку, – хит продаж в Германии. А детские книжки, в которых прекрасные принцы целуются с представителями своего пола, раскупаются лучше всего.

«Детей призывают экспериментировать с однополостью как можно раньше. В Голландии официально зарегистрирована партия педофилов, она призывает снизить возраст вступления в сексуальные отношения до 10–12 лет. В Швейцарии уже наладили выпуск презервативов детского размера – для десятилетних мальчиков. Чем более противоестественно, тем более желательно, чтобы это было воплощено на практике, – объясняет демограф, социолог Игорь Белобородов. – Всё это происходит как бы естественно: вместе с другими знаниями ребёнок получает информацию о «гендерной одинаковости». У него формируется лояльность к негативу, стирается грань между добром и злом. Телевидение, интернет – всё работает на это».

Слишком жизнерадостная мама

Европейское колесо репрессий набирает обороты. Группы кризисного вмешательства, социальные ведомства, ювенальная юстиция, полиция бросают все силы на разрушение традиционной семьи.

Решающим всегда является мнение психолога – семейного, детского, школьного, какого угодно. Психологи, большинство из которых, кстати, сами не в состоянии создать нормальную семью, вдруг стали вершителями судеб. Их умозрительное, поверхностное, часто субъективное мнение является приговором. Им ничего не стоит после короткого разговора, незамысловатого теста или даже короткого взгляда на родителя диагностировать у вполне здорового человека какое-нибудь модное психическое расстройство, которое сложно опровергнуть.

За подавленность, депрессивное состояние, неспособность социализироваться выдают обычные свойства человеческой натуры. Лёгкий семейный конфликт, незначительная семейная проблема, разногласие из-за какой-нибудь бытовой мелочи, «грустная» или «слишком жизнерадостная» мама, «строгий папа» или «папа-трудоголик», даже одежда ребёнка могут стать поводом для возбуждения дела и лишения родительских прав.

А рецептов в арсенале психологов – всего два. Оградить «пациента» от семьи и социума. Прописать антидепрессанты (или их аналоги), которые со временем делают из человека равнодушного ко всему зомби.

«Йонас учился не очень хорошо. Школьный психолог поставил ему диагнозы «невнимательность» и «проблемность». Из-за этого сына сначала определили в детский дом, а спустя три месяца суд лишил меня родительских прав. С тех пор я не видела своего мальчика и даже не знаю, где он находится».

«Старшему сыну, 14-летнему Нико, психолог поставил диагноз «гиперактивность». Обязал принимать в огромных дозах сильнодействующий психотропный препарат – метилфенидат. Он вызывает галлюцинации, артериальную гипертензию, внутричерепные кровоизлияния и повреждение головного мозга (в России препарат включён в список запрещённых средств. – Ред.), – рассказывает немецкий многодетный папа Маркус Бергфельд. – Мы запретили Нико принимать это лекарство. И вскоре полицейские в масках с автоматами вломились в наш дом, избили меня на глазах у всей семьи, забрали детей. Нико, Катарину, Мишель, Леона и Тайрона отправили в разные детдома без разрешения общаться с родителями и между собой».

«Жительницу Барселоны обвинили в «перинатальном насилии» – она нечасто посещала врача во время беременности. Поэтому уже в роддоме её лишили родительских прав на новорождённого».

«Школьные психологи внушают детям: «Ты родителям не нужен, ты – сын государства», – пишут в соцсетях европейские блогеры.

«Детей забирают путем обмана или давления. Манипулируют малышами в школах и детских садах, выбивая из них обвинения в адрес родителей», – рассказывает моя немецкая подруга Хельга, вместе с которой я два года назад работала в Германии в фирме по уходу за детьми.

Она же поведала историю одной своей приятельницы, немецкой медсестры, которая несколько лет лечила дочь от тяжёлого заболевания. Когда была беременна вторым ребёнком, девочка умерла. Разумеется, женщина тяжело переживала потерю первенца, чего не должна была делать, как посчитал её психолог. Он поставил ей диагноз «посттравматическое расстройство». Когда дама родила здорового малыша, в дом нагрянула служба опеки, всё с тем же экспертом-психологом. Как следовало из его заключения, женщина, пережившая смерть одного ребёнка, в силу своего психического состояния не может растить другого. Малыша забрали от матери в приёмную семью. Уже второй год она пытается его найти.

Донести в полицию или соцслужбы может каждый. Учитель, воспитатель в детском саду, сосед, родственник или знакомый, друг ребёнка, его одноклассник…

«Соседка пожаловалась в социальные службы, что мой сын ходит в стоптанных кроссовках. Уже месяц доказываю, что способна обеспечить его новой обувью».

«На футболе мой сын вытащил мяч из зарослей крапивы. Из этого тренер сделал вывод, что сын привык терпеть боль, а значит, дома его бьют. Нас с мужем вызвали в службу опеки».

«Мой семилетка на перемене подрался с одноклассником. Учителя увидели в этом «немотивированную агрессию», сына отчислили из школы, и теперь нам грозит судебное разбирательство».

«Когда педагог заявил, что моя дочь психически неуравновешенная, я стала защищать своего ребёнка. Этого было достаточно, чтобы на нашей семье поставили клеймо «неблагополучная», и сейчас мы проходим принудительное лечение у психологов, которые, по существу, натравливают нас друг на друга».

Таких историй – тысячи. И даже доктор юридических наук, эксперт по ювенальной юстиции в Германии Андреа Кристидис вынуждена признать: «По нашей статистике, только в 6 процентах случаев родители действительно неблагополучные. Всё остальное – это совершенно абсурдные причины для лишения родительских прав. Например, пишут в актах, что мама и папа слишком заняты собой».

Сокращённо называется СС

В последние годы всё чаще жертвами западной «ювеналки» становятся славянские семьи. Дети русских и других этносов бывшего СССР у европейских гомосексуальных пар – самые желанные.

«Мою Миленочку забрали полгода назад, обвинив меня в гиперопеке. Я ходила по соцслужбам, пытаясь её вернуть. Однажды на приёме у чиновника расплакалась. Из-за этого мне поставили диагноз «психическое расстройство», суд лишил меня родительских прав. Лишь однажды разрешили увидеть дочь в детском доме. Мы смотрели друг на друга и боялись сделать что-нибудь не то. Социальный работник сказала: «Вы можете обняться». Мы обнялись и стали говорить по-русски. После этого мне запретили посещать дочь и даже звонить ей! Она находится в детском доме, который – как тюрьма. Там ей внушают, что мать её ненавидит», – рассказывает переехавшая на ПМЖ в Германию из Казахстана этническая немка Людмила в интервью российским СМИ.

«Ювенальщики Норвегии забрали двоих малышей россиянки Анны Финсераасен в пользу отца-педофила».

«Россиянку Татьяну Сафонову, 15 лет живущую в Испании, из роддома выписали без ребёнка. Спустя несколько дней она выяснила, что у её мальчика уже есть испанские мама и папа. Чиновники заявили, что у Сафоновой обнаружили обсессивно-компульсивное расстройство, а также нестабильность в трудовой жизни».

«Детей россиянки Елены Ланг соцслужбы Испании увезли прямо с урока по ложному доносу директора школы». Вот как описывает Елена в интервью «Комсомольской правде» детский дом, где находятся её дочери: «Это бывший центр для преступников, который был основан сто лет назад для малолетних испанских правонарушителей. Организация называется «Сервисио Сосиалес» – сокращённо СС. Там решётки под электричеством, крысы бегают по комнатам и кусаются».

«Полицейские сказали, что им поступило донесение. У меня есть подозрение от кого. Нас давно невзлюбил сосед снизу – за то, что ребята шумят во время игр. Среди немцев немало русофобов, он говорил мне, что мы «русское дерьмо», – рассказывает Юлия Зайберт, русская немка, давно живущая в Германии. – «Мы очень беспокоимся о вашей семье. Считаем, ваш муж не справляется с воспитанием. Вы должны с нами сотрудничать», – говорила мне чиновница. Я возразила: «В нашей семье проблем нет». Это выставили так, будто я отказывалась от психолога, что в моём положении считается тяжёлым проступком. «Семейные помощники» стали меня просто терроризировать – всячески намекать, чтобы я оговорила мужа, назвала его алкашом. Ювенальщиков не интересует реальная ситуация в семье. Их задача – собрать компромат, перетолковать твои слова в свою пользу, найти в родителях «угрозу», написать отчёт, который сразу становится истиной в последней инстанции. И передать материалы в суд для штамповки решения об изъятии детей. У Югендамта (орган ювенальной юстиции в Германии. – Ред.) огромные бюджеты. Один час работы «семейного помощника» стоит 70 евро. А через семь недель после того, как двух наших дочерей и сына похитила полиция, на наш берлинский адрес пришло официальное письмо: «Просим уплатить за содержание Анны Зайберт (нашей маленькой дочки) 5640 евро».

Разрушение семей в Европе – это и политика, и поддержка извращенцев всей мастей, и идеология, и очень прибыльный бизнес. Гениальная бизнес-схема, напоминающая похищение человека: выкрасть ребёнка, а потом требовать у родителей деньги на его содержание. При этом мамы, оплачивающие пребывание своих детей в детском доме, даже лишены возможности услышать их голос по телефону.

А что происходит в приёмных семьях и детских домах, которые часто напоминают тюрьмы? Вот недавняя история из газеты «Зюддойче цайтунг»: «В баварском Вунзиделе в Центре защиты детей и молодёжи святого Иосифа была изнасилована и убита десятилетняя девочка. Центр является церковным учреждением с обученным персоналом, где заботятся о детях, подростках и молодых людях, которые не могут постоянно жить в своей семье. Прокуратура заявила, что подозреваемых в преступлении нет».

Короткий отчёт, чтобы не наводить тень на детские дома. Случаи изнасилования, травли, использования детского труда в приёмных, часто однополых семьях замалчиваются.

В 2005 году немецкая «ювеналка» изъяла из семей 25 тысяч детей, в 2012-м – 40 тысяч, в 2017-м – 143 тысячи. А сегодня в детдомах Германии находятся 250 тысяч ребят, что в пять раз больше, чем взрослых заключённых в тюрьмах.

Так на Западе формируется человек будущего – без семьи, без пола, без истории.