В группе детского сада, куда ходила моя дочь Элина, появилась очень скромная, застенчивая девочка Кристина. Она всегда играла одна где-нибудь в уголке. Общаться с детьми не умела. При этом была доброжелательна и на её лице играла робкая улыбка. Воспитатели отнеслись к новенькой с жалостью и рассказали мне её историю.

Родители и бабушка Кристины были очень заняты работой, так что воспитанием девочки занимались постоянно менявшиеся няни. Несколько этих женщин проработали совсем недолго и отказались присматривать за девочкой, поскольку их рабочий день растягивался иногда на сутки. Одну уволили за то, что к ней чрезмерно привязалась воспитанница. Родители Кристины решили, что неправильно любить чужого человека больше, чем маму и папу.

Последняя няня недосмотрела за девочкой, в результате чего на Кристину упало зеркало. Осколки сильно поранили лицо, оставив большой шрам, пересекавший лоб и переходивший на веко. И вот тогда родители решились отдать дочку в детский сад-прогимназию, считавшийся в нашем городе элитным.

Воспитатели прониклись ситуацией и помогали Кристине адаптироваться в коллективе. Через месяц они рассказали, что новенькая подружилась с Элиной. Это порадовало и сотрудников, и меня.

В тот день в детском саду проходил ежегодный праздник встречи с осенью. В раздевалке полно народу – мамы радостно переодевали детей в нарядную одежду. Кристина стояла в сторонке и грустно наблюдала. И вдруг на пороге появилась элегантно одетая женщина. Это была бабушка Кристины.

Она велела внучке быстро собираться. Девочка попыталась сказать, что хочет остаться на праздник, но бабушка скороговоркой выпалила: у неё совещание, ей некогда, и водитель уже ждёт. Воспитательница всё слышала и нахмурилась. Кристина беззащитно оглянулась по сторонам, казалось, она искала помощь. И вот её взгляд упал на меня.

Девочка смотрела умоляюще, возможно, почувствовав моё отношение к происходящему. Я решительно подошла к бабушке, уже застёгивавшей пуговицы на одежде ребёнка.

– Оставьте Кристину под мою ответственность, – попросила её. – Нельзя ребёнка лишать такого праздника.
– Хорошо, – женщина на удивление быстро согласилась. – Вечером встретимся на территории садика, я заберу Кристину. Вас устраивает?

Кристина вцепилась в мою руку, будто опасаясь, что передумаю. Но меня всё устраивало. Воспитательница наклонилась ко мне и тихо промолвила:
– Это вы зря. Девочка уже не раз сидела в саду до глубокой ночи. В лучшем случае водитель отвозил её домой и она оставалась там одна.

На утренник каждого ребёнка сопровождал кто-нибудь из родителей. Игры и конкурсы рассчитаны на участие детей и взрослых. Я нашла выход: с Элиной участвовала как мама, а с Кристиной меня объявляли бабушкой. Кристина выглядела необычайно радостной.

После окончания праздника мы долго гуляли втроём на территории детсада. Погода стояла великолепная, девочки были счастливы. Однако время шло. Воспитательница уходила позже всех сотрудников. Она подошла ко мне и укорила:
– Ну я же вас предупреждала!

Начинало темнеть, и в моей душе поселилась тревога. Я лихорадочно искала выход, как поступить, если станет совсем темно. В конце концов решила забрать девочку к себе, оставив сторожу записку с адресом.

Наконец в потёмках за Кристиной приехали на служебной машине бабушка и родители. Ослепительно красивая мама выглядела как жар-птица, случайно залетевшая из другой страны. Под стать ей был и супруг. Все трое словно пришли из другого мира – очень деловые люди, не привыкшие терять ни минуты. При виде Кристины они совершенно не проявляли эмоций – ни любви, ни радости. Сразу бросилось в глаза, что родственники не умели общаться с ребёнком. Но девочка засияла от счастья при их появлении. Казалось, она чувствовала мою тревогу и озабоченность долгим отсутствием взрослых и радовалась, что я освободилась от внутреннего напряжения.

Через три месяца мы отмечали день рождения Элины. Дочь заранее радовалась, представляя, какие подарки получит от детей в группе. Вечером она вместе со всеми выбежала в раздевалку и поспешно достала из своей кабинки нехитрые презенты: ручки, карандаши, блокнотики. Её просто распирало от возбуждения, и, понизив голос, дочь таинственно произнесла:
– А что мне Кристина подарила?

В дверях появилась воспитательница и, отправив детей в игровую комнату, подошла ко мне. Начало нашего разговора показалось мне странным.

Медленно подбирая слова, Галина Павловна сообщила, что есть люди, для которых сто рублей, как для нас десять копеек, и к таким людям относится семья Кристины. Они входят в пятёрку самых богатых семей области. Кристина – девочка замкнутая, и моя дочь – единственная, с кем она смогла подружиться. Родители Кристины ничего не жалеют для дочери, и, когда она захотела поздравить Элину, не задумываясь, купили то, на что дочь указала пальцем. В завершение воспитательница твёрдо сказала:
– Вы должны принять этот подарок.

Галина Павловна скрылась за дверью и через минуту возвратилась с мягкой игрушкой. Огромный лев в её руках меня буквально шокировал. В начале девяностых такие игрушки ещё были редкостью. А когда они появлялись, я всегда думала: кто же их покупает? Ведь люди в стране просто выживали. Ещё я подумала, что приготовленная дома в подарок Эле большая игрушечная собака в несколько раз меньше этого льва. Ничего другого наша семья позволить себе не могла. Воспитательница категорически сказала:
– Возьмите игрушку.

Я сразу же ответила отказом, но воспитательница стала убеждать меня, что для семьи Кристины это сущий пустяк. Для них главное, чего хочет дочь. Оставив меня наедине с игрушкой, Галина Павловна вышла, дав мне время подумать. Проходившая мимо воспитательница соседней группы заметила:
– Я бы не взяла.

Открылась дверь, и в проёме появились детские головы, напряжённо смотревшие на меня. Моё решение окрепло. Я поняла, что, приняв игрушку, посею в душах других детей обиду, ведь их подарки оказались не такими роскошными.

Воспитательница, заглянув в раздевалку, быстро увела детей в группу. В этот момент появилась Кристина. В её глазах я увидела такую мольбу, что неожиданно изменила решение и приняла игрушку.

Девочка была счастлива. Она подошла ко мне и легко заговорила о чём-то. Моя дочь просто ликовала. А я подумала, что могла отнять у своего ребёнка этот счастливый эпизод, который останется в её памяти, возможно, навсегда.

Но по пути домой моё настроение испортилось. Хотелось провалиться, исчезнуть вместе с этим львом. Произошедшее поставило меня перед сложным выбором. Я постаралась идти дворами – почему-то стыдно привлекать внимание большой игрушкой. Но в одном из дворов встретила нашу первую воспитательницу, которая теперь работала няней в богатой семье. Она была мне очень симпатична, потому я обрадовалась встрече и сразу поделилась терзавшими меня сомнениями. Она уверенно поддержала мой выбор.

И всё-таки я с тревогой ждала вечером гостей, представляя возможную детскую зависть – все мои друзья жили скромно. К счастью, зависть не проявилась. Элины друзья были рады льву, он стал центром их игр. Одна из мам, почувствовав мои терзания, сказала, что ей бы и в голову не пришло отказаться от подарка, для неё главное – радость собственного ребёнка, а не то, что чувствуют чужие дети. В тот момент я подумала, что едва не предала дочь.

Элина выросла. Игрушки раздавали, передаривали, но со львом моя дочь не захотела расставаться. При взгляде на него в моей душе появляется чувство вины. Будто вижу весы, на одной чаше которых глаза моей дочери и глаза Кристины, а на другой – глаза остальных детей, чьи подарки были невольно обесценены.