– Ольга, прямо сейчас идут съёмки нового сезона сериала «Дела житейские», в котором вы играете главную героиню, женщину-соцработника. Чем лично вам интересен этот образ?
– Буквально на днях я поймала себя на мысли, что это уже третий проект, в котором мою героиню зовут Вера, а все сыгранные мной персонажи с этим именем мне очень симпатичны. В 16-серийном фильме «Ангел-хранитель» 2017 года моя героиня Вера – личность с мощным нравственным стержнем. Мне было очень интересно работать с материалом. Вторую Веру я сыграла в сериале «Сколько живёт любовь», где мы работали в дуэте со Славой Чепурченко. Очень необычная роль для меня, ведь по сюжету у героев большая разница в возрасте, и любовь возникает между моей героиней, учительницей, и её учеником. И вот сейчас мы снимаем второй сезон сериала «Дела житейские», в котором героиню опять зовут Вера. Это симпатичная история, и мне интересно работать в проекте. Ведь многое уже сыграно, и однотипные истории не возбуждают во мне актёрского азарта. А если вдобавок с режиссёром не совпадаем, если не возникает с ним точек соприкосновения, поскольку он лишь технически выполняет свою задачу, то и мне становится неинтересно. Но здесь у нас сложилась хорошая команда, и режиссёр Женя Сологалов стоит у руля, и снимаем мы в Минске, где мне очень нравится. К образу своей героини я добавляю собственные наблюдения, придумываю ей черты характера. Вообще, сериал не совсем обычный, ведь героинь-соцработников у нас почти нет. Врачи, следователи, полицейские, психологи – в сериальном мире используются одни и те же профессии. А вот работник соцзащиты – редкость. Мне кажется, зрителю нужны такие истории, ведь мы создаём не просто кино, но и помогаем решать насущные проблемы. Порой в трудной ситуации человек не знает, куда обратиться. А наш фильм может служить пособием.

– В «Склифосовском» вы играете старшую медсестру Полину Пастухову. Правда ли, что после выхода сериала у вас появились поклонники – врачи?
– Действительно, у нас много поклонников среди врачей. Я не раз слышала, что они любят и смотрят наш сериал. Случалось, в медицинском учреждении меня принимали без очереди, выдавали справку со словами: «Как же коллеге не помочь?» Так что иногда мы пользуемся блатом. (Смеётся.)



– А чем интересна ваша героиня в этом сериале?
– Полина не похожа на других моих героинь, хотя все они разноплановые, с необычными характерами. На первый взгляд Полина может восприниматься как раздражитель и вызывать негативные чувства, ведь она довольно стервозна и импульсивна. Но у актёров принято оправдывать своих героев, поэтому справедливости ради скажу, что все её поступки обоснованы. Просто у неё такой характер – заводится с пол-оборота. Полина – женщина-импульс, она не пресная рыба, а «зажигалка». Зато не подлая и не способна на предательство. Конечно, в её отношениях с мужем были сложные периоды, но кто из людей не ошибается? Главное, какие выводы человек делает из своих ошибок. И как раз Полина, на мой взгляд, делает правильные выводы. Во всяком случае, пока. Я ведь не знаю, что сценаристы напишут дальше. (Смеётся.)

– В «Тайнах следствия» вы играете следователя Людмилу Колонкову. Говорят, этот сериал продолжает традицию, которую начали «Улицы разбитых фонарей», – создание своеобразной энциклопедии петербургской криминальной жизни. Вы с этим согласны?
– «Тайны следствия», конечно, имеют питерский лоск, ведь сериал снимается в Петербурге и большинство артистов – петербуржцы. Но я бы не сказала, что создатели стараются отобразить сугубо питерский антураж. Вдобавок в последние годы к нам часто приезжают сниматься актёры из Москвы. Такова новая концепция: в каждой серии появляется герой, которого играет артист из Москвы, порой очень известный. Это новшество, раньше в «Тайнах следствия» такого не было.

– Ваш дебют в кино состоялся в 1999 году в «Улицах разбитых фонарей». Чуть позже вы снимались и в «Операх». Скажите, в те годы съёмки проходили иначе, нежели сейчас? Говорят, в «Улицах…» задействовали реальных милиционеров, а съёмочные площадки часто располагались в настоящих участках.
– Вы, наверное, больше меня погружены в эту тему, потому что я сейчас с трудом вспоминаю свою первую роль. Это маленький эпизод, и я тогда была студенткой. Что касается декораций, то действительно, съёмки проходили не в павильонах, и некоторые эпизоды снимались в настоящих тюрьмах и отделениях милиции. Сейчас для этого строят отдельные павильоны. То же самое в медицинских сериалах. «Склиф» снимают в павильонах, но обстановка воссоздаётся максимально достоверная и вся техника там настоящая.

– Вы родились и выросли в Петербурге. Замечаете, как меняется ваш город?
– В девяностых я была ребёнком и не так чётко фиксировала картину окружающего мира. Но сейчас, глядя на фотографии тех лет, вижу разницу с сегодняшним днём. Конечно, город меняется в лучшую сторону. Большое внимание уделяется памятникам архитектуры, проводятся реставрационные работы, делается многое, чтобы гости города могли восхититься Петербургом. К счастью, наши власти не застраивают центр города новоделом, это выглядело бы несуразно. Я собственными глазами вижу, как у нас восстанавливают здания, моют город, ухаживают за ним. Так что не хочу брюзжать, как старая бабка. А вообще, я сама живу в центре города, в доме, который связан с судьбой одного из великих русских писателей XIX века. И наше здание находится, мягко говоря, в плачевном состоянии. Реставрация до него пока не добралась, но надеюсь, что это произойдёт.

– А ведь вы долгое время жили и в Москве.
– Я тринадцать лет прожила в Москве, но шесть лет назад вернулась на родину. И мне, и моим детям пока что удобнее в Петербурге. Здесь живут мои родители, и мы все хотим находиться поближе друг к другу. Но Москву я по-прежнему люблю, она даёт мне энергию. А теперь я уже месяц живу в Минске, где мы снимаем «Дела житейские». Так что сейчас Минск – мой город. Актёрам часто приходится считать своим домом то место, где мы работаем. Ведь съёмки длятся несколько месяцев.

– Вы родились в актёрской семье. Бабушка Ольга Пенчковская и дедушка Владимир Кочетков выступали с актёрами театра имени Вахтангова в годы Великой Отечественной войны, работали на одной сцене вместе с Александром Вертинским, Николаем Охлопковым, Клавдией Шульженко. Они рассказывали вам об этих встречах?
– Я была очень молодой, когда они ушли. И в силу возраста не успела обо всём их расспросить. Но всё-таки бабушка с дедушкой являются главными титанами, сформировавшими мою личность. В памяти сохранились лишь небольшие фрагменты рассказов об их встречах с Вертинским, артистами-вахтанговцами, в том числе Николаем Охлопковым, который был поклонником моей бабушки и смотрел спектакли с её участием. Конечно, сейчас я бы расспросила подробно и записала их воспоминания.

– Ваш папа Андрей Владимирович Павловец – народный артист России, ведущий актёр Ленинградского театра юного зрителя. Какая его работа для вас самая любимая?
– В детстве я много времени проводила за кулисами Ленинградского ТЮЗа, где он был одним из ведущих артистов. Помню замечательный спектакль «Бонжур, месье Перро» по мотивам сказки «Кот в сапогах», в котором папа играл главную роль. Также я очень любила спектакль «Баллада о Бильбо Бэггинсе» – это как киносага «Властелин колец», но на сцене ТЮЗа, со спецэффектами и полным погружением в сказку!

– Вместе с отцом вы снялись в нескольких картинах. Папа как партнёр – это сложно?
– Знаете, я больше волновалась до, чем во время съёмок. Как только мы почувствовали себя не родственниками, а партнёрами, всё стало легко. Папа на площадке ведёт себя хорошо! (Смеётся.)

– А ваша мама, Татьяна Владимировна, – профессор кафедры сценической речи в академии театрального искусства. Она следит за вашим творчеством?
– И папа, и мама смотрят мои работы. Они – мои самые важные критики, и к их советам я прислушиваюсь больше всего. Естественно, родители поддерживают меня, но это не означает, что они только хвалят. Скажу честно: порой кажется, что секретам профессии я в большей степени училась в семье, чем в институте.

– Вы с детства занимались музыкой, владеете игрой на флейте, гитаре, фортепьяно…
– Музыка развивает ребёнка, влияет на развитие мозга, и неважно, станет ли он потом профессиональным исполнителем. Музыка – художественный аналог математики. Когда я слушаю полифонию Баха, то на физическом уровне ощущаю, как у меня «тренируется» мозг. А когда сам играешь на инструменте, то тактильный контакт со струнами или клавишами даёт особый полезный опыт. Поэтому советую родителям отдавать детей учиться музыке. Хотя со своими детьми я пока не достигла успеха в этом вопросе. Пыталась старшего приобщить к музыке, но он пока не «подключается». Однако считаю, никогда не поздно этим заниматься.

– Насколько вам пригодилось в кино музыкальное образование?
– В кино я не так часто использую свои музыкальные навыки, но порой режиссёры сами предлагают мне спеть. В прошлом году мы работали с режиссёром Романом Просвириным над сериалом, который ещё не вышел на экраны. Рома сразу сказал: «Я хочу, чтобы ты спела». И мы придумали эпизод, где моя героиня играет на гитаре и исполняет романс. А ещё приоткрою завесу тайны – в «Склифосовском» я тоже скоро кое-что спою.

– А где вы себя комфортнее чувствуете – на сцене или на съёмочной площадке?
– Уже в институте я понимала, что не хочу работать в театре. Если честно, театр тогда был не очень востребован. И вообще, я понимала, что это не моя ниша. Я сразу ориентировалась на кино, потому что в то время – в начале двухтысячных – съёмки кино и сериалов набирали обороты. На последнем курсе я съездила в Москву на пробы к моему крёстному отцу в кино Михаилу Иосифовичу Туманишвили, и меня сразу утвердили на главную роль в сериале «Стилет». А после этого понеслось. (Смеётся.) Если бы в тот период появился человек, который своим авторитетом убедил бы меня в важности театра, то я стала бы его преданным адептом. Но ведь я была закулисным ребёнком и не питала особых иллюзий. Так что у меня романа с театром не произошло.

– Вы много работаете, при этом одна растите двоих сыновей – Макара, которому тринадцать, и пятилетнего Андрея. Как удаётся совмещать семью и работу?
– Мы уже привыкли к такой жизни, и мне удаётся находить баланс. Помогали и помогают мои родители. Огромное им спасибо! И я уже не представляю для себя иного существования. Я не смогла бы засесть дома и заниматься только детьми. С другой стороны, полностью отдаться работе мне тоже было бы трудно. Впрочем, в последнее время работы много, ведь сейчас идёт летний съёмочный период. Так что я давно не «работала» мамой. (Улыбается.) Но зато полноценно побыла ею в осенне-зимний период, когда погрузилась в стихию школ, садиков, бытовых вопросов… Тогда съёмок было не много.

– Макар и Андрей – разные по характеру?
– Дети разные, но мне очень нравится видеть, что они ощущают себя братьями. Между ними присутствуют здоровая ревность и определённое соперничество, но на первом плане всё-таки настоящая братская любовь. Макар очень любит Андрюшу, Андрюша тянется к Макару. Макар с нетерпением ждал появления Андрея и теперь заботится о нём. Но мальчишки есть мальчишки, случаются у нас и крик, и беготня по квартире. Всё нормально.

– С удивлением открыла для себя Ольгу Павловец – поэта, очень тронули некоторые ваши стихи. Например, вот это.
И покроются инеем губы
От длиннот молчаливого сна.
Заревут в такт отчаянью трубы
Я бессильна, я снова одна.
Книгу не хотите издать?
– Да, около десяти лет назад во мне открылась эта грань личности, которая помогает мне выражать мысли и чувства. У меня были мысли напечатать книгу для магазинов, потому что спрос есть. Людям нравятся мои стихи. В этом году я решила выпустить книгу, которую можно заказать через мои фан-группы, сообщество Ольги Павловец «ВКонтакте». Книга называется «ВдохновениЯ», там на обложке картина, которую я написала сама, потому что, помимо стихов, я ещё иногда пишу красками.

– Сегодня модные психологи любят говорить о «ресурсном состоянии». А что даёт вам силы?
– У меня неплохо налажен диалог с самой собой. В моей жизни случилось много переживаний, взлётов, падений, так что появился немалый опыт, чтобы найти к себе подход. В последнее время, слава богу, у меня получается гармонично существовать с собой. Я умею восстанавливаться, просто находясь в одиночестве. Даже при бешеном графике удаётся побыть одной. Слава богу, когда я работаю, родители помогают с детьми. Берут на себя часть моих забот, и мне удаётся сконцентрироваться, распределиться, найти в себе ресурсы. Просто подышать, настроиться на правильную волну. И ещё я научилась фильтровать информацию, которая поступает отовсюду. Может, звучит эгоистично, но стараюсь не подключаться к темам, которые для меня деструктивны. Это не означает, что я равнодушна к чужой беде. Сострадание, сочувствие, сопереживание во мне, слава богу, присутствуют. Но как только я понимаю, что моя энергия тратится впустую, то просто не подключаюсь. Вот мой секрет ресурсности. И сейчас мне с собой очень хорошо.