– За мной приедет Аджаракбар, – с гордой иронией объявила жена, допивая утренний кофе. Телефон, как всегда, под рукой.

Мариша едет на совещание в удалённый филиал компании и вызвала такси.

– Акбар означает «великий», – отвечаю.

Много лет назад в Афганистане я ужинал с полевым командиром по имени Гульакбар. Комбат десантников объяснил, что у них это нечто вроде нашего Святослава.

Позже я узнал, что имя Гюль означает «цветок». А ещё позднее меня просветили, что Гуль – это вампир, а Гюль – цветок. Стали понятнее и Гульакбар (моджахед), и Гюльчатай (открой личико).

Великий Гуль тогда сказал, что Советский Союз скоро развалится и они, азиаты, будут жить в наших русских городах. В ту пору мне это показалось несусветной чушью, до которой не додумался бы ни один писатель-фантаст.

Прошло чуть менее сорока лет. И что мы имеем?

– Аджаракбар отменил поездку, – сказала жена чуть позже. – Скорее всего, не хочет ехать на другой конец города. Мотаясь туда-сюда по своему району, он за это же время заработает больше. Свари ещё кофе.

Караулю кофеварку, и, когда коричневая ароматная лава рванула вверх из медного кратера, жена вдруг засмеялась, глядя на монитор телефона:
– За мной приедет Тинчик. Представляешь? Через семь минут к подъезду прибудет Тинчик. Разливай кофе!

Мы успели выпить по маленькой чашке. В окно я увидел, как жена садится на заднее сиденье белого «Хёндэ». Спустя двадцать минут не выдержал и позвонил:
– Ну и как Тинчик?
– В смысле?
– Как выглядит? Какой он? Впервые слышу такое имя.

В ответ прилетает изображение. На овальной аватарке – типичный бабай-азиат, а вот на голове у него… Пишу в вотсапе: «Боже! Он что – в профессорской конфедератке?»

«Ты слишком хорошо о нём думаешь, – пишет в ответ жена. – Тинчик в бейсболке с задранным козырьком, это его так в фоторедакторе обрезали. Ну ты даёшь, Вовчик: Тинчик – и в конфедератке!»

– Ну и как? – спрашиваю Марину вечером за ужином.
– В смысле?
– Ну, Тинчик? Каким он оказался?
– Ох уж эти писатели-людоведы. Ну, слушай про своего Тинчика, раз так интересно. Первым делом, сев в машину, я обнаружила на заднем сиденье электронную сигарету. Спрашиваю: «Это ваше? Или кто-нибудь забыл?» Тинчик сразу не отвечает, но требует: «Дай сюда!» Именно «дай», а не «дайте».

Забрал у меня вейп, повертел в руках, включил и сделал несколько затяжек. Я только собралась возмутиться, а он мне запросто так: «Давай покурим? Очень вкусно!» Тут я ему высказала всё, что об этом думаю, – разумеется, в максимально тактичной форме.

Тинчик ещё несколько раз с удовольствием затянулся, потом достал из ниши на боковой дверце банку напитка-энергетика, запил и протёр глаза рукавом толстовки. Тут только я обратила внимание: глаза красные, воспалённые. То ли рулил всю ночь, то ли бухал, то ли курил что-то.

И так всю дорогу: потягивает вейп, запивает энергетиком, трёт глазки. Обычно я на заднем сиденье включаю ноутбук и работаю, а тут впору «Отче наш» читать. Вдруг выедет на встречку, пересечёт сплошную или впишется куда-нибудь? Или, наоборот, не впишется куда надо. Хорошо хоть не агрессивный, бывают и такие.

Довёз, однако. На прощание дружелюбно сказал, имея в виду вейп: «Зря отказалась! Это вкусно!» Ну, вот тебе портрет Тинчика.

Я невольно вспомнил, как года полтора назад ехал в маршрутке на сиденье рядом с водителем. За рулём маленький кругленький азиат лет под сорок. Проспект плотно забит машинами – час пик. Медленно движемся в сторону метро. Из бокового «кармана» безуспешно пытается выехать на правую полосу новенькая «Тойота», а за рулём очень красивая девушка. Но кого в многомиллионном городе сейчас этим разжалобишь?

Девушка отчаянно смотрит на полосу, пытаясь поймать взгляды цинично-невозмутимых автомобилистов, но бесполезно. Приятель мне однажды сказал, что в подобных случаях он говорит про себя: «Твои проблемы, тёлка!» – и не пропускает. А девушки ждут, пока кто-нибудь не сжалится.

Но водитель-Джамшут тут же притормозил и выпустил «Тойоту» из «кармана». Позади возмущённо забибикали десятки автомобилей. Проезжая мимо нас, девушка благодарно улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.

И случилось чудо: маленький, пухленький угрюмый азиат расцвёл в улыбке и запел песню на своём восточном языке. Всю дорогу пел и в такт хлопал ладонями по рулю.

Сосед Вова по прозвищу Эйнштейн когда-то объяснил, что все «бабайские» песни примерно про одно и то же: «Идёт мой ишак по дороге, тащит мою повозку, солнышко ласково светит, птицы сладко поют, вкусный насвай у меня за щекой, ждут меня впереди любовь и много денег. Аллах ко мне милостив!»

– Чего улыбаешься? – иронично спрашивает жена.

Рассказал и услышал в ответ:
– Не смешно, Вовчик. Совсем не смешно. Пускай они лучше у себя ездят, песни поют, жуют насвай, курят за рулём траву или вейп, пьют энергетики. И пусть им улыбаются Гюльчатаи или Фатимы. Достали! Нет, сам посуди, каково: «Давай покурим». Да ещё чужой вейп на халяву. Подружку, блин, нашёл! Про гигиену уж молчу. Не смешно… Чего улыбаешься?
– Так ведь Тинчик…
– А-а-а… Ну, раз Тинчик, ладно. Напиши тогда рассказ, что ли.

Спустя пару дней читатели подсказали, что в транскрипции Тинчик правильно произносится как Тинштык, что означает «тихий».

Тихий нам попался Тинчик. Можно даже сказать, тишайший.