Уж сколько раз твердили миру… Да, это точно про нашу бабушку. Мы неоднократно просили её не вступать в телефонные переговоры с незнакомыми людьми, объясняли, чем это чревато. Особенно с теми, кто представляется сотрудниками «службы безопасности банка», «полиции» и подобных организаций. Вроде бы она всё понимает, утвердительно кивает, но не проходит и месяца, как снова-здорово.

Среди ночи будит звонком мою маму, то есть свою дочь. Взволнованно кричит:
– Галя, у меня хотели деньги со счёта снять! Позвонили из службы безопасности! Утром надо бежать и перекладывать всю сумму на другой счёт. Сказали, что только до девяти утра могут сдержать кибератаку.

Матушка моя, святая практически женщина, успокаивает бабулю, обещает во всём разобраться. А на следующий день опять проводит разъяснительную работу и умоляет не отвечать на такие звонки. Хорошо ещё, что бабушка не умеет пользоваться онлайн-банком, а то бы уж точно не раз переводила денежки этим гнусным приставалам.

Ну и, разумеется, ей периодически звонят попавшие в ужасное положение «дочки» и «сыновья», «внуки» и «внучки» со слёзными просьбами срочно помочь выбраться из жуткой ситуации – попали в аварию, сбили человека на оживлённой трассе, лежат в приёмном покое больницы или прямо на улице со сломанными ногами.

Тут, правда, бабуля довольно быстро вняла нашим мольбам не попадаться на крючок. Однако незадолго до этого вынудила маму срочно привезти немаленькую сумму – две тысячи долларов! – чтобы спасти зверски избитого племянника от смерти. Денег не будет – парня убьют! Мама пошла на хитрость. Приехала и спокойно говорит:
– Мамуль, деньги я привезла, но давай сначала попробуем до него дозвониться.

Бабушка набирает номер. Ответа нет. Она в панике смотрит на маму, готовая действовать решительно и быстро. Та увещевает:
– Да, пока он не подходит, но это ещё ничего не значит.

И действительно, через полчаса ни о чём подобном не подозревающий «заложник» уже ржёт в трубку:
– Тёть Маш, да всё хорошо! Если что-нибудь вдруг случится, обещаю – сам тебе позвоню.

Ну, вроде и с этим разобрались. Но бабушка живёт одна, возраст более чем почтенный, почти все подружки-приятельницы, увы, в лучшем мире. А она, всегда очень общительная, теперь чувствует себя обделённой и скучает. И правда, с кем ей общаться? Мы-то живём отдельно, да и не ходит она почти никуда.

Но, несмотря на годы, мозги её остры и изобретательны. Поэтому проблему коммуникации она решила своеобразно: а почему бы ей самой не попробовать объегорить этих самых мошенников? Но выудить не деньги, а разговор.

Здесь она проявила такую смекалку и даже, я бы сказала, артистизм, что и молодые жертвы телефонных аферистов могут с неё пример брать.

Как-то раз позвонила очередная «дочурка» и попросила срочно помочь деньгами на лечение переломанных рук. Да-да, сразу двух. Бабушка сочувственно спросила:
– Как же тебе, милая, тяжело телефон-то держать. Уж не ногами ли его зажала?
– Нет, мамочка, мне добрые люди в больнице помогли, – простонала «несчастная».
– Вот, доченька, я же тебе всегда говорила, что мир не без добрых людей. Так пусть они с тобой и денежкой поделятся, раз сердце у них такое большое и щедрое.
– Да откуда у них деньги, мама? Я только на тебя и рассчитываю, – не унималась «дочка». – Неужели бросишь меня в беде? Когда ждать помощи?

Бабуля подробно расспросила её о травме: когда и где случилась беда, кто виновник, где болит, сильно ли? А потом сказала:
– Ну, ничего, потерпи, милая. Вот когда ещё и ноги сломаешь, и шею свернёшь, тогда и звони.

Мы строго наказали бабушке быть поосторожнее и приберечь свои шуточки для семейного пользования – эту публику лучше понапрасну не злить. Она нехотя пообещала, но было видно, что вряд ли откажется от такого замечательного развлечения.
Недавно прихожу навестить её. Сидим, пьём чай, разговариваем о том о сём, и вдруг звонит телефон. Бабуля отвечает, а потом быстренько включает громкую связь, желая, видимо, продемонстрировать своё ухарство.

– Как, говоришь, милый, тебя звать-величать? Не расслышала я.

– Повторяю, Мария Антоновна: я капитан Свиридов из такого-то отделения полиции. Ваши паспортные данные проходят по такому-то делу. Вам знаком некий Иванов Геннадий Васильевич?

И тут бабушка, игнорируя его вопрос, сама в лоб спрашивает:
– А годков-то тебе сколько, капитан Свиридов?

Тот, оторопев от неожиданности, выдаёт – похоже, честно:
– Пятьдесят пять. А какое это имеет значение?
– Эх, капитан, – глумится бабуля, будучи в теме как вдова полковника, – учиться тебе надо было! Зря ты не пошёл в своё время в академию: глядишь, уже и полковником бы стал. Помнишь, как Высоцкий пел: «Капитан, никогда ты не будешь майором»?

На том конце провода воцарилась тишина, а потом послышались короткие гудки.

Я просто обалдела от бабушкиных проказ. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Отточив сообразительность и дальновидность на телефонном жулье, бабуля дала слабину на ниве соблазна шопингом. Не то чтобы она скупала всё подряд – пенсионные возможности не позволяли. Однако, узрев рекламу в «магазине на диване» или каком-либо каталоге – их постоянно подкидывают в почтовые ящики, – тут же проявляла живой интерес. Но не к любой, а к той, что обещает немедленную поправку здоровья: избавить от катаракты и глаукомы, справиться с бессонницей; унять боль в суставах и мышцах – рекламщики много чего заманчивого сулят, но далеко не бесплатно.

Примерно раз в квартал бабушка обращается к нам с мамой с такой просьбой:
– Я тут себе новый прибор заказала, завтра привезут. Поможете разобраться?

И ладно бы эта ерунда стоила малых денег, но в мае бабушка попросила помочь оплатить «агрегат» аж за 35 тысяч! Мы решили её не расстраивать и помогли.

А месяц назад нашему любимому шопоголику вздумалось купить «чудесную» лампу за 25 тысяч. Пришлось притормозить пожертвования. Мы не особо богаты, такие суммы для нас весьма чувствительны, тем более что на нормальное лечение – консультации врачей, лекарства, массаж – и так немало тратим без малейших сомнений.

Вот я и думаю, каким образом приостановить эти бессмысленные траты, обременительные для наших кошельков? Запретить покупать? Но считаю это неправильным, неуважительным по отношению к очень старому человеку. Обижать бабулю не хочется, но и пускать такую активность на самотёк тоже, наверное, не стоит.

Как бы её отвлечь от неуёмного шопоголизма? Может, пусть опять проводит пресс-конференции с мошенниками? Небезопасно, конечно, но не так накладно. Хотя… Замкнутый круг, однако, получается.