Однажды меня попросили приехать на дом причастить старую больную женщину. Она уже начинала страдать провалами в памяти. Ночью могла тихонько встать, открыть входную дверь и уйти бродить по деревне. Порой память о минувших событиях к ней возвращалась, и тогда с этой женщиной можно было разговаривать, не подозревая, что она тяжело больна.

Пригласила меня её дочь. Она искренне желала, пока ещё есть возможность, чтобы мама исповедовалась, соборовалась и причастилась. Видимо, у бабушки в то время как раз случился период ремиссии, поэтому общались мы с ней нормально, на равных. Потом пожилая сельчанка попросила меня остаться и предложила выпить чаю. Я согласился.

Мы пили чай, а старый человек рассказывал о своей нелёгкой судьбе, такой же, как у всего поколения её ровесников, детей войны.

Родилась эта женщина в середине тридцатых годов, а когда началась война, ей было лет шесть или семь. Отца практически сразу забрали на фронт, и все четыре долгих года он провёл в передовых частях. И ранения получал, и контузии, однако уцелел и вернулся в свою деревню, затерянную на просторах Тюменской области. Вот о нём дочь и рассказала историю, которой я хочу поделиться. В её рассказе нет ничего героического, и в то же время она заставила меня вписать имя человека, которого я никогда не знал, в собственный помянник, и всякий раз вынимать за него частичку на проскомидии.

После Победы отец моей собеседницы много и тяжело работал. Поднимал детей и больше всего мечтал, чтобы хоть кто-нибудь из них получил высшее образование, выучился на врача, бухгалтера или, быть может, стал школьным учителем. Но никому из детей учиться не хотелось. По окончании восьмилетки некоторые остались работать в родном колхозе, другие уехали искать счастья в большом городе. Но однажды ветеран испытал огромную радость, узнав, что старший и любимый внук решил стать офицером и выдержал вступительные экзамены в одно из самых престижных военных училищ Советского Союза.

После экзаменов внук приехал в деревню. С дедом они проводили почти всё свободное время, вдвоём пропадали в лесу и на рыбалке. А в конце августа пришло парню время отправляться на учёбу. Мужики попрощались, и бывший солдат, благословив внука, ещё долго стоял и смотрел вслед удаляющемуся автобусу. Старый человек был по-настоящему счастлив.

Наступила осень. Подошло время призыва молодых деревенских ребят на службу в ряды Советской армии. Несколько парней, получив повестки, гуляли проводы и собирались наутро отправляться в районный центр на сборы.

Один из призывников, будучи во хмелю, решил отвезти свою девушку домой на мотоцикле. Её изба находилась на другом конце деревни. Сел за руль своего «железного друга» с коляской, посадил в неё девушку и повёз.

Доехали нормально. Влюблённые попрощались, и парень уже в сумерках возвращался обратно. Понятное дело, что фонарей в деревне отродясь не бывало, да и выпил призывник прилично. Поэтому, проезжая мимо дома ветерана, он не заметил вышедшего на улицу фронтовика. Сбил его мотоциклом.

Умирал пожилой человек в больнице. После наезда пьяного мотоциклиста протянул ещё одиннадцать дней, но уходил в мир иной в полном сознании. В больницу к умирающему пришёл следователь. Видя, что старик находится в ясном уме и способен рационально и критически осмысливать происходящее, он предложил подать заявление в милицию на невольного обидчика, чтобы открыли уголовное дело. Но, к большому удивлению сотрудника органов, дед категорически отказался что-либо подписывать.

– Но почему вы упорствуете? – недоумевал следователь. – Отец, ведь по его вине вы в лучшем случае останетесь инвалидом, а то и вовсе помрёте!
– Что же ты, лейтенант, неужели ничего не понимаешь? – улыбался старик. – Ведь если на парня завести дело, он точно пойдёт под суд. А если я помру, так ему такой срок намотают, что за голову схватишься.
– Ну и правильно, что он получит срок, – убеждал деда следователь. – Так и должно быть. Существует закон, и по нему каждый обязан отвечать за свои поступки. Вот пусть виновный и отвечает. Всё должно быть по правде, это справедливо.
– В чём же здесь правда, лейтенант? – задал старик сотруднику МВД неожиданный вопрос. – В том, чтобы человеку в самом начале жизни судьбу ломать? Ведь он возрастом такой же, как и мой внук. Тот выучится, офицером станет. А этого что ждёт? Оступился – да, но не бандит же он, не специально меня переехал. Я старый, мне и так скоро помирать, а этому пареньку ещё жить да жить. Вот пускай и живёт, и пусть будет счастлив.

– Мы с мамой в это время находились в палате и стали свидетелями того разговора, – пояснила женщина, которая попросила меня причастить её маму. И вспомнила, что человек в погонах сказал деду такую фразу:
– А где гарантия, что парень правильно оценит ваше благородство, отец? – нахмурился милиционер. – А что если он расценит ваш жест как слабость и поощрение того, что можно и дальше нарушать закон, безобразничать и ни за что не отвечать?
– Мне не важно, как он к этому отнесётся и что подумает, – ответил ветеран. – Это дело его совести, как ему после всего этого жить. А меня волнует моя собственная душа. Я войну прошёл, лейтенант, от первого дня до последнего. И знаешь, что я уяснил? Что милосердие выше справедливости. И каждый сам решает, что для него главнее.
– А вы, – дедушка посмотрел в нашу с мамой сторону, – даже если я сейчас и умру, ни в коем случае не подавайте заявления на того парня. Вот вам моё последнее завещание.