Приятель поехал погостить к родственнику на Урал. Живописные окрестности среднеуральского городка вскоре наскучили, и тогда он взял палатку, удочку, компас, запас провизии и отправился в предгорья, километров за сто от дома. Жил в глухом лесу, ловил рыбу, питался ягодами, грибами. Встречал волка и лосей, мирно разошёлся как-то раз с медведем в малиннике. Впрочем, «мирно» – не то слово. Мишка, увидав человека, опрокинулся на задницу, навалил приличную кучу и задал стрекача. И слава богу, ибо грань между драмой и комедией порой бывает тонка.

В один из последних дней, когда появились мысли лечь на обратный курс, приятель в очередной раз вышел к ручью, из которого обыкновенно брал воду для питья. Подошёл, наклонился – и опаньки! – между ошлифованных камушков что-то призывно желтело. Взял в руку. Похоже на золотой самородок. Бугристый, в темноватых крапинках – неужто он самый? Прихватил с собой.

Дома присмотрелись с родственником – золото! Полез в интернет, сходил в краеведческий музей – так и есть. В XIX веке в окрестностях вовсю работали старатели и намывали золотишко в местных ручьях. А потом вроде бы всё выбрали, и тема была закрыта навсегда. Всё исхожено, многократно просеяно, процежено, промыто – и вдруг самородок.

Взвесили находку: ровно девять граммов. Хрестоматийный вес пули из песен.

Вернувшись домой, поделился с друзьями. Те мудро посоветовали: мол, ты человек не бедный, просто оставь себе на добрую память. В конце концов, золото не прокиснет и дешеветь уж точно не будет. Так и остался самородок жить в квартире друга, в домашней библиотеке, среди самых памятных реликвий. Уже почти десять лет живёт.

Соблазна продать его никогда не возникало – цена вопроса всего-то пятьдесят тысяч рублей. На эти средства можно скромно прожить месяц, купить какую-нибудь вещь – дублёнку типа «так себе» или куртку, ботинки и шапку. Можно куда-нибудь съездить с одной-двумя ночёвками в трёхзвёздочной гостинице или же один раз хорошо покутить. Но утром проснёшься – голова болит, а самородка на книжной полке нет.

Я вспомнил о самородке, когда другой товарищ прислал мне стихотворение мобилизованного бойца из зоны СВО. Прочитал и ахнул! Снова прочитал – всё же нет, в чём-то даже банально: много штампов, явная нехватка мастерства, поверхностные решения. Но в чём же сила? Почему оно держит?

По Балабанову, сила – в правде. В жизни это так, не особо оспоришь. А в искусстве сила ещё и в эмоциях. «Правдивое отображение эмоциональной ситуации» – есть в литературоведении такой термин. И вот в этом самом «правдивом отображении» и кроется суть – чем именно истинный шедевр отличается от иных, весьма мастеровито сработанных литературных поделок. Они сработаны, да. Но они не живые.

Но главное, глубинное не только в этом. Поразили первые три строчки стихотворения – я их не раз перечитывал, потом многократно повторял про себя. А потом с этими строками жил – засыпал и просыпался, мучительно над ними размышляя.

Говорят, всё талантливое – просто. Не всегда, имеются и лихо закрученные сюжеты, и фантастические метафоры, сравнения и образы, фонетические, камертонные и резонансные созвучия. Но божественную простоту никто не отменял. Это как в военной лирике Симонова, Друниной, Твардовского, Гудзенко – просто, но на века. Просто, но гениально.

И вот эта находка, как тот уральский самородок, блуждала многие десятилетия и даже века во многих умах, чтобы родиться в XXI веке.

А теперь вчитайтесь и вдумайтесь: вот она – формула войны. Простая и страшная одновременно:
Ты видел смерть?
Я с ней дружил.
Я с ней в одном окопе жил…

Прочтите. Вдумайтесь. Снова прочтите и снова вдумайтесь. Лично мне уже несколько суток не хочется расставаться с ними. Может быть, это не совсем нормально, но время такое – душа звучит с этими строчками в унисон.

Можно было посоветовать автору переписать стихотворение. Но зачем? Не надо. Его не дотянуть до этих трёх строк. И не только автору, никому не дотянуть.

«Я убит подо Ржевом», «Я только раз видала рукопашный», «Когда на смерть идут – поют, а перед этим можно плакать», «Бьётся в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза», «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины?», «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат», «У незнакомого посёлка, на безымянной высоте», «Ночь коротка, спят облака», «Тёмная ночь, только пули свистят по степи». Эти три строчки именно оттуда.

Верю, что когда-нибудь непременно будет создан мемориал СВО. Такой же, как подо Ржевом или на Курской дуге. И мне бы очень хотелось, чтобы на нём были высечены именно эти строки.

Их автор – Игорь Теплоухов. Запомним это имя.