В каждом, даже крохотном населённом пункте нашей страны в 2023 году появились цеха плетения сетей. Их тысячи. Под них оборудованы залы в ДК, помещения в спортивных клубах, пустующие производственные корпуса, дачи, дома и квартиры плетуний.

«Мы хотим укрыть их от пуль. К плетению маскировочных сетей присоединилась вся Удмуртия», «В Ивановской области пункты плетения работают круглосуточно», «Салехардские школьники сплели 530 сетей для СВО», «На базе центра социального обслуживания Байкаловского района установлен станок для плетения сетей», «В башкирской деревне две девяностолетние бабушки сплели 5 сетей для военнослужащих», «Мончегорцы сплели 6 тысяч квадратных метров масксетей», «В Мурманске под руководством Алёны Лисёнкиной работает «Мастерская победы», «Бабушка, мать, тёща, жена и две дочери бойца сплели за выходные 5 масксетей в центре «БерегиняZV», «В Славянске-на-Кубани плетут практически все школы, все казачьи кадетские корпуса», «В Пятигорске мастерицы разместились в библиотеке», «Бутурлиновские воспитательницы после работы плетут в спортзале детского сада №1», плетут на заводах, в НИИ, в монастырях, церквях, мечетях.

Миллионы женских рук, миллионы горячих женских сердец, объединённых желанием помочь нашим защитникам. «Чтобы он смог спрятаться», – как написано на плакате, который висит на стенах в пунктах плетения. Рядом – икона Покрова Божией Матери, арабская вязь с мусульманской молитвой и фотография нашего бойца в камуфляже.

В казанском пункте изготовления масксетей, куда хожу я, на видном месте ещё и символ батальона «Алга», в котором воюют родственники волонтёрок. Хотя даже если нет на фронте родных, СВО породнила нас всех.

Между поликлиникой и телевизором

«Все бойцы – наши сыночки. Они за нас там кровь проливают. Это больше, чем кровное родство», «Своих не бросаем. Все, кто сейчас на СВО, – свои, родненькие», «Для роднушечек наших плетём», – говорят плетуньи России.

Зачем плетут, разве нужно объяснять? Мать закрывает своим телом ребёнка, не задумываясь, не рассуждая. Дочь, сестра, жена, подруга встают в один строй с бойцом, помогая ему. Гуманитаркой, молитвой, сетью.

«У меня внуки студенты. Учатся. А я воюю в пункте плетения – вместо них, за них», «Я – врач, 27 лет детей лечу. Некоторые мои бывшие пациенты сейчас на СВО, я каждого помню. После смены плету сети для них», «Я раньше жила как все пенсионерки, между поликлиникой и телевизором, а сейчас в моей жизни смысл появился – масксети, жизни спасающие».

– Я одинокая, не осталось у меня никого, думала, так и умру. Но в пункте плетения столько подруг появилось, мы все – как родные. Только сейчас поняла, зачем живу. Для кого. Пусть не знаю его лично, но он же ведь и за меня воюет. Впервые у меня такое – кто-то борется за меня, жизни своей не щадит, – отвечает на мой вопрос «зачем?» татарская апа (тётя) в платочке.

Рядом с ней беременная женщина тихо улыбается пожилой супружеской паре – жена плетёт, муж делает окантовку для сетей.

– Как дома сидеть, если вершится история? – так говорят помогающие плетуньям мужчины, которым здоровье или возраст не позволяют воевать. В каждом селе, каждом городе есть свои Степанычи, Михалычи, Санычи, мастерящие каркасы, на которые натягивают основу для сетей. А ещё они изготавливают рамы для нашлемников и оплетают сети жгутом.
– Когда началась СВО, не могла оторваться от телевизора. Всматривалась в лица солдат, которые там сражаются, плакала. В мае увидела на дверях соседнего дома объявление: «В цех производства масксетей нужны рабочие руки». Пришла. Я инвалид, сердечница, но с тех пор просыпаюсь с мыслью – надо идти помогать нашим ребятам. И знаете, как хорошо, как легко становится на душе, когда ты среди единомышленников! – восклицает 83-летняя Галина Полякова из Набережночелнинского пункта плетения «VaшаZaщита». Они выслали на фронт уже не одну тысячу сетей.

Пожилая женщина из Нижнего Тагила вспоминает:
– Когда началась Великая Отечественная, мне восемь лет было. В десять встала к слесарному станку на скамеечку, потому что маленькая, детали для танков вытачивала. А теперь маскировку для фронта делаю. Тоже на скамеечке, ноги плохо ходят.
– Раньше с внуками сидела. Их у меня пятеро. Сейчас всё время плету. Если внуки жалуются, что их забросила, отвечаю: «Ради вас бабуля волонтёрит». Чтобы они жили. Чтобы по-русски им никто не смел запрещать говорить!
– Я учительница. Всю жизнь учила ребят любить Родину. А сейчас детей из своего класса вожу плести сети. Это для них и урок о главном.

Школьники в пунктах плетения бывают часто.

– Я от учительницы узнал, что здесь плетут сетки, – рассказывает 9-летний Артём из Белгородчины. – Мне помочь захотелось, у меня брат на СВО. Он только женился, и на следующий день его забрали. Он иногда нам звонит. Он скоро вернётся. Если он не вернётся домой, его мама с тётей накажут. Они так и говорят: «Пусть только попробует не вернуться!»

Мать не может устать

– Когда я узнала о группе «Пенза своих не бросает», сначала просто деньги переводила, а потом решила со своей подругой Ириной, что и у нас в Лунине тоже нужна такая группа. Сейчас у нас на канале «Лунино своих не бросает» больше тысячи подписчиков, многие приходят к нам в пункт, плетут, – рассказывает пенсионерка баба Шура. Её сын и зять воюют в зоне СВО. – Сын звонит, спрашивает, как я одна. А я здесь не одна, я с подругами сынкам нашим помогаю. Каждый день в семь тридцать как штык прихожу. Я даже строки придумала про наш труд: «Всем заранее спасибо за тепло ваших сердец. Будем мы плести все вместе, чтоб остался жив боец!»

– У нас в Кизильском районе был поэтический клуб «Вдохновение». Сколько себя помню, в нём собирались любители литературы. А теперь мы там сети плетём, и стихи у нас – уже об СВО, – рассказывает молодая уралочка.

Несколько хуторов на Кубани в волонтёрскую организацию «Королевство маскировки» объединила местная королева красоты тридцатилетняя Алёна Гринько:
– Загорелась идеей в конце марта, о технологии плетения всё узнала из интернета, собрала единомышленников. Слух пошёл по району: хорошее дело затевается. Предприниматели из станицы изготовили станки. Многие перечислили деньги, мы закупили материалы, дело пошло. Сейчас у нас уже восемь точек плетения. В Тимашевском районе две точки – в ДК посёлка Советского и в частном доме посёлка Комсомольского. Его хозяйка – пенсионерка Людмила Георгиевна Разон – станки для плетения поставила в своём дворе под навесом. Она тридцать односельчан на фронт проводила. Как не помочь им?

О своём центре «Доброволец Урая» рассказывает Надежда Фадеева:
– Поначалу мы сети делали из принесённых людьми старых курток, брюк, разных тканей. Всё это пороли на полосочки. Да и рыбацкие сети, которые служат основой, тоже были не новые, приходилось чинить. Потом на пожертвованные неравнодушными людьми деньги начали закупать более подходящие ткани. Сейчас мы уже знаем, какую ткань лучше использовать. К нам танкисты приходили, и разведчики, и операторы беспилотников. Одним нужно, чтобы просвет побольше, другим – чтобы поплотнее было связано. Летние не должны выделяться среди зелени. Осенние – слиться с опавшей листвой. Я предположила к зиме делать белые сети, но бойцы объяснили, что там, где идут бои, зимой больше грязи, чем снега.

– У нас в Ревде сети плетут, вкладывая в них всё тепло материнское, – рассказывает волонтёр местного движения «ZOV. Своих не бросаем» Елена Пустовалова. – В городе уже четыре мастерские – в клубе «Маяк», в воскресной школе, в многопрофильном техникуме и в бывшем помещении ДОСААФ.

Подруга Елены, Людмила Дундер, вспоминает, что научилась плести в Белгороде, куда ездила проведать мобилизованного сына:
– Когда начала плести, упал огромный заказ – 14 больших сетей, 9 на 6 метров. А ткани у нас не было. Просили у всех знакомых пододеяльники, тюль. По ночам красили их марганцем. Кто рвёт, кто полоски делает, кто обшивает. Сейчас уже мои ученицы плетут в Нижних Серьгах, Михайловске и Екатеринбурге.

– Наш пункт плетения родился из городской группы многодетных мам, – говорит координатор волонтёрского движения «Птички ДМД» из подмосковного Домодедова, мама четверых детей Екатерина. Ей 38, по специальности бухгалтер. – Сначала Полина Акмаева кинула клич, её поддержали ещё четыре многодетные женщины. Мы обратились в администрацию города, получили небольшое помещение на первом этаже жилого дома. Мужчины сколотили большие столы для раскроя строп и раму для плетения масксетей. Сейчас активных участников уже больше ста. У многих наших добровольцев в зоне СВО находятся родственники или знакомые. Взять вот нашего Олега. В зоне спецоперации воюет его друг. Ему надо было сто сорок сеток. Причём быстро. Олег привёл к нам в штаб свою маму и тёщу Марину. С тех пор каждое утро именно Марина открывает наш штаб, пока мы детей по садам и школам развозим.

– Кто работает у нас в пункте? Обычные люди. Есть врач-анестезиолог, есть врач роддома, преподаватель французского языка в суворовском училище, Зоя с 22-го завода, инженеры, медсёстры. У нас народ отзывчивый. Если человек может принести туалетную бумагу и мыло, спасибо ему за это. Если кто-нибудь принесёт вагон всего, его тоже благодарим, – рассказывает лидер казанских волонтёров, доцент кафедры инженерной экологии Казанского технологического университета Алсу Фазуллина, мама двоих детей. – Я в первую смену работаю, во вторую волонтёрю, третья смена у меня уже дома – примерно с десяти вечера до двух ночи. Это когда ем, убираюсь, готовлю еду для семьи. Устаёшь, конечно, но зато, когда приходит отчёт, что добралось всё… Ребята получили помощь. Тогда вся усталость уходит сразу.

Как мне сказала одна плетунья: «Разве, спасая сына, мама может устать? Вот я сплела сеть, и пусть она до мальчика моего не дойдёт, но я как будто лично для него сплела».

Нужны всегда и везде

В каждом пункте плетения сложились свои обычаи. Во многих женщины читают молитву или во время плетения поют. Негласный закон – за плетением не говорить о плохом и даже не думать. Вспоминаем хорошее, пересказываем любимые фильмы, обсуждаем новости и сводки из зоны СВО. Перед тем как скатать готовую сеть в рулон, прячем сюрпризы – вкусняшки, сигареты, иконки, письма, рисунки детей. Говорим сети, как живой: «Езжай, милая, спасай наших ребят!»
Что касается самого плетения, есть много методов. Классическую сеть, которую мы чаще всего видим в репортажах военкоров, плетут по схемам – из ткани оксфорд либо лёгкого непромокающего спанбонда. «Галстучки», «кобра», «паучки», «гирлянда», «листики» – некоторые мастерицы придумывают собственные варианты плетения. Важно, чтобы не было длинных прямых линий, ведь их нет в природе.

Плетём в зависимости от заказов бойцов и имеющихся материалов. Например, из ветоши – старой одежды, белья, занавесок. Бывает, девушки приносят на сеть свои ещё новые платья, даже свадебные режут на лоскуты. И детские пелёнки. И костюмы мужей.

Сети – самый распространённый, необходимый тип маскировки, камуфляж, который позволяет обмануть врага, лишить его ориентации, спрятать позиции. Накрытый маскировочной сетью окоп враг не видит с квадрокоптера, танк под масксетью превращается в пригорок, заросший травой или засыпанный снегом. Сети на фронте нужны везде и всегда, ведь они быстро расходуются, приходят в негодность. Как говорят бойцы, «под обстрелами или при оперативной передислокации не будешь беспокоиться о сохранности камуфляжного покрытия».

«Плетение сетей – это ручной труд, поэтому, хотя все производства работают с перегрузом, сетей всё равно не хватает. Оказалось, их нужно в разы больше, чем могли предполагать, ведь постоянно растущее число и области применения беспилотников изменяют характер войны», – сообщает сайт «Сеть для фронта». Там же публикуется письмо священника отца Анатолия, который служит на передовой: «Друзья, молитесь за бойцов, молитесь за победу. Люди устали дико. Ни отпусков, ни увольнений. Дроны-камикадзе в воздухе постоянно. Арты так не боишься, как их. Помогайте фронту. Плетите сети. Иначе война придёт к нам».

О том, как важен их труд, плетуньи знают из сообщений тех, кого их сети скрывают. Бойцы часто шлют видеоотчёты и письма с благодарностью. Вот одно из них: «Плетуньи, обеспечивающие нас этой необходимой снарягой! Масксети – это жизни бойцов. И применяются они не только в окопах и для маскировки техники. Сейчас мы вынуждены так маскировать располаги, ибо фашист бьёт по ним при малейшем нашем телодвижении. Проверено на практике: без масксетей – 200 (убит) и 300 (ранен). Знайте, что благодаря вашему ручному труду многие из нас до сих пор живы».

Снова скидываемся, девочки

Чаты плетуний в интернете звенят, вибрируют и никогда не спят: «Сестрички, 28 тысяч рублей не хватает на спанбонд! Соберём до вечера?» «Катин муж завтра едет в зону СВО. За сутки сплетем ещё 7 сетей по его заявке?», «Тося едет за фурнитурой в город. Кто с ней?», «Девочки! Срочная заявка от подопечных разведчиков выполнена! Одну сеть (грязная зима) ребята сразу накинули на машину, а владыка Тихон освятил её вместе с УАЗом. Готовим новые сети!», «Дорогие плетуньи! Срочный сбор на новогодние подарки для наших защитников!», «Отгрузили сегодня на авиацию и на барсов. Завтра вечером боец придёт за новыми сетями», «Девочки родненькие, Танюшка выдвигается в среду в луганском направлении. Ударим нашим материнским трудом по фашистам!», «Оля сшила 500 труселей для госпиталя, Аня забрала крой, Томочка – наш мини-заводик – принесла ещё один мешок сушки для быстрых борщей, надо фасовать», «Роза связала 30 пар носков, спрашивает, у кого есть пряжа», «Ребятам нужны лекарства. Снова скидываемся, девочки!» «Карина флис закупила, Ирочка сплела три маскхалата, нужны руки для плетения сетей», «Плетуньи дорогие, я опять попрошайничаю. У нас дели (рыболовные сети) заканчиваются! Нужно собрать ещё 23 415 рублей».

Пенсии и зарплаты, сбережения на чёрный день и стариковские «похоронные» идут в дело. Дети бойцов отдают на производство сетей подаренные им на дни рождения тысячерублёвки. На таких людях Россия и держится. Сегодня женщины плетут не только спасительные маскировочные сети, но и историю страны. Соборно. Молитвенно.