По долгу службы раньше мне часто приходилось сопровождать начальника в служебных поездках. И однажды из этого вышла целая история.

Как-то раз мне начал сниться один и тот же навязчивый сон, повторяющийся, как песня на заезженной пластинке. События сновидения всегда развивались одинаково и жутковато. Едем по дороге на служебной «Волге», в машине трое – я, шеф и водитель. Иногда вместо водителя сидел другой мужчина, всегда разный. И вдруг происходит авария, в которой я и другой человек остаёмся невредимы, а шеф погибает. Параллельно этой ужасной картинке вижу другую: в машине сидим лишь мы с шефом, снова попадаем в ДТП, но на этот раз оба остаёмся живы.

Этот сон меня долго преследовал. Я видела его так часто, что каждый раз просыпалась в холодном поту. Думала: к чему он мне постоянно снится, и именно в двух вариантах? В конечном итоге сделала вывод: видимо, чтобы ДТП обошлось без жертв, в машине не должно быть третьего человека. Но я оставалась спокойной и не придавала кошмару слишком серьёзного значения. В реальной жизни такого не происходило ни разу – начальник всегда ездил с водителем, поэтому ничего плохого с нами случиться не могло.

С тех пор прошло примерно полгода, и сон постепенно перестал меня беспокоить. Ранняя весна со всеми прелестями: на дороге одновременно снежная каша, лёд и местами сухой асфальт. А шефу вдруг приспичило снова выбраться в командировку. И вот в назначенное время мы вместе с небольшой группой местных чиновников выехали на собрание на уазике-«буханке» в небольшое сельское поселение. Шеф подтянулся в деревеньку позже, с небольшим опозданием, на личном автомобиле. Уже и не вспомню, почему он поехал тогда на своей машине, – то ли служебная сломалась, то ли водитель заболел.

После собрания начальник предложил меня подвезти, чтобы по пути обсудить прошедшее мероприятие. Я не возражала, в любом случае это лучше, чем сидеть в тесноте в воняющей бензином и прыгающей на колдобинах «буханке». Подходя к его машине, я ощутила каким-то шестым чувством, что именно сегодня произойдёт та авария, которую я столько раз видела во сне. Но страха почему-то не было.

Пока шеф прощался, обнимался с народом, из «уазика» вылез коллега, ветеран бюрократической деятельности, и бодрой рысью, несмотря на возраст, направился в нашу сторону. Я, конечно, девушка культурная (даже гадости говорю вежливо), старость уважаю и всё такое, но, вспомнив свой страшный сон, так рыкнула на «третьего лишнего», что ехать с нами ему сразу расхотелось. Развернувшись, он с унылым видом поплёлся обратно к «буханке».

Слава богу, начальник не слышал, как я отшила заслуженного работника, и через пару минут мы уже выдвинулись на его автомобиле в сторону дома. Едем, общаемся, и шеф, войдя в раж, нехило притопил в пол педаль газа – разогнался до ста с лишним километров в час. И вот машина влетела в снежную кашу, начался неуправляемый юз, затем – движение по синусоиде. Несколько боковых ударов о снежные отвалы вдоль дороги, и мы, как в кино, вылетаем с трассы и втыкаемся в сугроб у края леса – в нескольких метрах от дороги. Когда осел фонтан взлетевшего от удара снега, в полуметре от края капота мы увидели берёзу, до которой не долетели совсем немного.

Вытаскивали нас из сугроба той самой «буханкой», ехавшей позади. Из повреждений у автомобиля шефа – содранная с днища защита, однако на нас – ни синяка, ни единой царапины. Старичок-чиновник, увидев итог нашей лихой поездки, слёзно меня благодарил за то, что послала его лесом и он поехал не с нами.
Получается, я спасла своему начальнику жизнь. Но почему именно я должна была выбирать один из возможных вариантов его судьбы – не совсем понятно.