С моим приятелем Джаникой на Шри-Ланке мы вели совместный бизнес, связанный с перепродажей драгоценных и полудрагоценных камней. Доходы от не совсем законной деятельности позволяли жить на широкую ногу: вечера мы постоянно проводили в окружении прелестных девушек в казино и дискоклубах столицы Коломбо, часто летали на Мальдивы.

Деньги имеют безраздельную власть над человеком, а большие деньги в особенности. Поэтому желание иметь крупные суммы превалировало над страхом угодить в местную тюрьму. К слову сказать, Джаника окончил в Москве медицинский институт, мог бы стать известным хирургом, но пошёл по кривой дорожке и стал моим компаньоном. Потому что понял: противоправными делами заработаешь намного больше, чем трудясь обычным врачом.

У Джаники в друзьях числились армейские генералы, члены сборной по игре в крикет, владельцы чайных плантаций. Был даже один министр и другие известные в Шри-Ланке люди. А мне как раз требовался человек со связями. К тому же Джаника имел авантюрный характер. Впрочем, кто его не имеет.

Это нас и сблизило. А ещё знание им русского языка. Забегая вперёд, скажу, что, когда я всё-таки угодил в тюрьму, родной брат Джаники, мистер Нираджан, профессор университета в Коломбо, немедленно отправил его в Канаду. Там мой товарищ в местной клинике набирался ума-разума и, конечно, лечебной практики. И правильно сделал – со мной он точно никогда бы не стал известным врачом.

В Коломбо Джаника проживал в престижном районе в собственной двухкомнатной квартире на берегу Индийского океана. В родной же город моего приятеля, который называется Канди, мы довольно часто ездили по своим делам.

Там, в дремучей чаще таинственных джунглей, в скрытых шурфах местные полукриминальные шайки тайно добывали полудрагоценные камни и по знакомству перепродавали нам. Канди, основанный в XIV веке сингальским королём Викрамабаху III, в древности являлся столицей ланкийского королевства.

Не знаю, кем были при короле предки Джаники, но сам он по праву рождения считался благородных княжеских кровей. У его родителей и дом был под стать их положению – двухэтажный старинный особняк колониальной архитектуры с колоннами и портиками, со скульптурами сидящих львов по обе стороны широких высоких ступенек у входа.

Между прочим, в Канди на берегу озера располагается храм Шри Далада Малигава, где в семи ларцах, вложенных один в другой, хранится Зуб Будды.

Собираясь в очередной раз в Канди, Джаника пригласил меня к родителям в гости. Нас встретила его мама, невысокого роста красивая ухоженная женщина с красным пятнышком на лбу. Меня особенно поразило, что даже в домашней обстановке миссис Кумаратунга одевалась очень богато. Нарядное золотистое сари с яркими блёстками по краю спадало до пола, тонко вызванивали золотые украшения, густо висевшие на щиколотках ног, на руках и груди.

В доме присутствовало несколько слуг, однако женщина накрывала на стол лично. Мы сели пить цейлонский чай. Под конец нашей дружеской беседы миссис Кумаратунга доверительно сообщила мне, что Джанике в его возрасте пора жениться, но нет подходящей невесты. У них с мужем имеется на примете одна девушка из старинного знатного рода, но сыну она почему-то не нравится.

На последней фразе Джаника исподтишка скорчил лицо так, что я едва удержался от хохота, догадавшись о причине отказа жениться на той девушке.

– О-о! – сказал я, оживившись. – Не переживайте, я найду Джанике невесту. Выберу лучшую девушку во всей Шри-Ланке. Славная жена у него будет. Не пожалеете!

С того дня я стал выбирать Джанике невесту. Красивых девушек было много, но, зная его тягу к ланкийкам со светлой кожей, стал приглядываться именно к таким. Помню, был случай: мы с приятелем приехали в лагуну, однако Джаника категорически отказался купаться и остался на берегу. Спрятавшись в тени цветущего розового кустарника, он даже не стал раздеваться. В чёрных брюках, белой рубахе с короткими рукавами и в чёрных ботинках развалился на траве, закинув руки за курчавую голову. Боялся, что под палящим солнцем обгорит как головешка, почернеет.
Если честно, там уже и чернеть-то было некуда.

Выбор невесты для столь привередливого отпрыска княжеского рода оказался делом довольно хлопотным. Это как в крупном магазине найти подходящую одежду: пока она тебя не интересует, диву даёшься от обилия разных фасонов, а когда специально подыскиваешь по вкусу, оказывается, нужной-то и нет. Так и с девушками вышло.

Но мне подфартило, когда я случайно проезжал на мотоцикле мимо местной киностудии. Тогда-то я и вспомнил о сериале, который недавно видел по телевизору. Сюжет фильма такой: доходяга главный герой в поте лица трудится на прииске драгоценных камней, получает за тяжёлую работу сущие рупии. И вдруг сваливается удача в виде большого алмаза, который он находит в раскопе. Охранники-ротозеи в эту минуту предсказуемо отвлекаются на других нерадивых сотрудников, и этот смекалистый парень незаметно прячет ценную находку за щеку, после чего скрывается в джунглях. Его, естественно, преследуют… В общем, остросюжетный боевик в лучших шри-ланкийских традициях.

Однако меня сериал не впечатлил: во-первых, я недостаточно хорошо знал сингальский язык, чтобы проникнуться историей, а во-вторых, все полуголые мужчины-актёры, одетые в одинаковые саронги, были для меня на одно лицо. А вот второстепенная героиня очень приглянулась.

О ней я и вспомнил, проезжая мимо киностудии.

Актриса была красоты невиданной и, как по заказу, ликом светла, словно наша Настенька из сказки «Морозко». Только глаза не голубые, а цвета оливок, и волосы не золотисто-каштановые, а чёрные, блестящие до синевы, собранные в тугую длинную косу.

Прежде чем предлагать незнакомой девушке выйти замуж за моего приятеля Джанику, следовало вначале познакомиться самому. Если бы это происходило в России, всё прошло бы просто: ни одна девушка не устоит перед огромным букетом. Но на Цейлоне цветами никого не удивишь, здесь они распускаются круглый год. Да и не принято в Шри-Ланке дарить живые цветы – только если преподнести лотос Будде.

Пока я соображал, как поступить, чтобы ненавязчиво познакомиться с девушкой, из ворот появилась сама артистка в окружении подружек и двух парней-актёров, державшихся за руки. В Шри-Ланке так ходят многие и ничего предосудительного в этом не видят. Живая, а не экранная актриса, игравшая в сериале невесту того самого воришки, оказалась ещё красивее в тесных джинсах и маечке-топике, туго обтягивавшей большие груди.

Я картинно повалил на дорогу мотоцикл – как бы не смог совладать с нахлынувшими чувствами. Сбросил шлем и пошёл навстречу, бурно жестикулируя и восторженно лопоча хвалебные слова в её адрес на смеси английского и сингальского языков. Изображал иностранного поклонника. В общем, обычный трёп. Потом поцеловал её руку, которая оказалась на удивление мягкой, бархатистой, с привкусом эфирного масла лаванды. Чтобы не отпугнуть девушку напором, с размахом предложил всей честной компании пообедать в ресторане.

– Мы согласны, – за всех ответила артистка, не сводя с меня сияющих глаз, очень довольная тем, что у неё вдруг объявился богатый поклонник, потерявший голову от её таланта. – Правда, ребята?

Живя четвёртый год на Шри-Ланке, я заметил, что хитрые цейлонцы охотнее идут на общение, когда видят, что можно поживиться за чужой счёт. Помню свидание с одной симпатичной ланкийкой в ресторане. Она съела свою порцию, прикончила мою и попросила заказать еды с собой. Мне это влетело в приличную сумму. Впрочем, потраченных на неё денег было не жалко. Я больше расстроился из-за того, что секс получился так себе. Как будто она просто отработала эту злосчастную еду, к тому же без души. А еда, между прочим, была очень вкусной!

После ресторана я повёз домой Тануджу – так звали артистку. По дороге заехали к знакомому владельцу ювелирного бутика, который постоянно скупал у нас «камешки». Этот усатый господин, одетый в дорогой саронг и белую рубашку навыпуск, при этом почему-то ходивший по своему магазину босым, стуча отросшими ногтями по полу, – слыл на острове известным спекулянтом и пройдохой. У него имелся на продажу золотой перстень с довольно крупным бриллиантом. Дело в том, что бриллиант имел скрытый изъян, который непосвящённому человеку ни за что не определить. Он и нам с Джаникой не раз пытался его втюхать, но мы были непреклонны. Впрочем, у изделия и цена была соответствующая.

Про этот перстень я и вспомнил. И не оттого, что захотелось порисоваться перед Тануджей, хотя чего душой кривить – захотелось. Но больше для того, чтобы она прониклась чувствами к потенциальному жениху. Увидев в зарешеченное окно красивую девушку на мотоцикле, этот хитрый господин мигом догадался, в чём дело, и цена «брюлика» незамедлительно взлетела в два раза. Я бы мог, конечно, отказаться, но подумал, что покупаю для дела, и раскошелился. Но решил впоследствии вычесть сумму у Джаники из его доли. Всё-таки Тануджа его невеста.

Вечером мы трое встретились в молодёжном дискоклубе «Злой варан». Тануджа, которая днём вела себя довольно раскованно, при виде Джаники стала заметно волноваться: то робко бросит на него затуманенный взгляд из-под трепетных ресниц, то вдруг её щёки тронет лёгкий румянец, то засмеётся невпопад. Такое поведение без слов говорило о том, что мой приятель ей очень понравился. Да и сам жених держался на высоте: кокетливо играл бровями, много шутил и беспрестанно смеялся.

Я уже мысленно потирал ладони в предвкушении скорой свадьбы, радуясь тому, как ловко устроил знакомство. Однако мой сюрприз не удался. Как только Джаника узнал, что Тануджу прочат ему в невесты, – сразу насупился и пренебрежительно отвесил нижнюю губу.

– Боб, – обратился он ко мне по-русски, – меня родители из дома выгонят и наследства лишат, как только узнают, кого ты мне подыскал в жёны. У нас не принято жениться на девушке из низшей касты. Я принадлежу к кандийской знати.

Оп-п-паньки! Значит, переспать с ней он охотно бы согласился, а как жениться – древние традиции не позволяют.

По моему расстроенному лицу Тануджа догадалась, что произошло нечто нехорошее, тревожно взглянула на меня, потом на него. Джаника что-то быстро сказал ей по-сингальски, от чего девушка вспыхнула и стремительно выбежала из клуба, закрыв лицо ладонями.

– Крейзи, – покрутил я пальцем у виска и вышел следом за беглянкой.

Тануджу я догнал в кокосовой роще. Девушка уткнулась мне в грудь заплаканным лицом. Я гладил её вздрагивавшие плечи, говорил ласковые слова утешения. В какой-то момент Тануджа приподнялась на носках и благодарно коснулась моих губ своими пухлыми обволакивающими губами, в которых я тотчас растворился без остатка.

Не могу сказать, какая бы из артистки Тануджи вышла жена, но любовница она была превосходная. И бог с ним с колечком!