В этой Четвертиновке жила моя дальняя родственница тётя Валя – седьмая вода на киселе. Изредка она наведывалась к нам в гости одна или вместе с мужем и всякий раз очень расхваливала своё житьё-бытье. И дули-то (груши) у неё вырастают величиной с голову, и качки (утки) по двору табунами ходят. А им вдвоём со старым Лавро много ли надо?
– Если бы кто-то из вас надумал к нам приехать, – обычно говорила она на прощание, – как было бы здорово. О таком отдыхе всю жизнь стали бы вспоминать!

Вот мы, обдумав все возможные варианты, и остановились тогда на тёти Валином приглашении. Купили билеты на поезд, собрали чемоданы и – вперёд. Письмо о том, когда прибудем, отправили заблаговременно, указав номер своего вагона. Нам ответили, что нас встретит дядя Лавро.

Свекровь собрала много сумок, потому что кроме личных вещей решила прихватить с собой копчёную колбасу, тушёнку-сгущёнку, печенье, конфеты и кое-что из бакалеи. Нам, конечно, обещали продуктовое изобилие, но кто его знает, на всякий случай лучше подстраховаться. Тем более что дело было в конце 70-х, когда в магазинах, особенно сельских, царил дефицит и приходилось отстаивать жуткие очереди.

Почти двое суток мы проторчали в вагоне. Наконец доехали до нужной станции. Но дорога до Четвертиновки на этом не заканчивалась, дальше нужно ехать на автобусах с пересадкой. Но мы на этот счёт не беспокоились, потому что были уверены, что нас встретят и уж, верно, позаботились о том, как лучше добраться до места. Может, даже дядя Лавро нашёл для нас машину.

Выходим, смотрим по сторонам. На перроне ожидающие есть – правда, их не очень много. Но дяди Лавро среди них нет. Как же так? Наверное, какая-то неувязка вышла. Дядю Лавро в последний раз я видела лет пять тому назад, а свекровь с ним и вовсе не была знакома, потому что он не её родственник.

Прошло минуты две-три, никто к нам так и не подошёл. Скоро наш поезд отправился дальше, перрон опустел. Мы остались вдвоём с сумками и ребёнком.
– Хорошо же нас встретили! – первой нарушила молчание свекровь. – И зачем я, дура, отказалась от путёвки в санаторий? Сейчас бы горя не знала, на всём готовом жила, принимала процедуры…

Погода тоже нас не обрадовала. Несмотря на лето, небо было сплошь в свинцовых тучах, начал накрапывать дождь.

Делать нечего, пошли на вокзал. Там нашли расписание автобусов, следующих до Вапнярки, от которой до нашей Четвертиновки «рукой подать». Сели в автобус и отправились в прекрасное далёко самостоятельно. Свекровь меня всю дорогу ругала на чём свет стоит. Мне оставалось лишь помалкивать, потому что, окажись я с ребёнком одна в такой непростой ситуации, совсем бы запаниковала.

В Вапнярке нас снова ждало очень неприятное известие: автобусы до Четвертиновки после шести вечера уже не ходили. Нас не увлекала перспектива оказаться бездомными, решили искать машину. Но где? Задача не из простых, тем более в совершенно незнакомом месте.

И всё-таки счастье нам улыбнулось: владелец неведомо откуда взявшегося «Москвича» сам предложил свои услуги, правда, на грабительских условиях: за оставшиеся двенадцать километров запросил аж целых тридцать рублей – сумму, по тем временам невиданную. Автобусный билет на то же расстояние стоил всего двадцать копеек. Свекровь сначала схватилась за сердце, но, немного подумав, приняла решение ехать. Минут через двадцать мы уже были у ворот хаты.

Тётя Валя встретила нас с распростёртыми объятиями, но при этом очень суетилась. От неё пахло спиртным. Заметив это, свекровь тут же послала мне красноречивый взгляд. Я поняла, что мы влипли.

Прямо с порога свекровь перешла к претензиям.
– Почему нас никто не встретил?
– Не знаю, – удивилась тётя Валя, – Лавро уехал на вокзал ещё со вчерашнего вечера.
– Но ведь его с нами нет.
– Ну – нет, и не надо. Нехай там сидит, куда он денется? Не мешок с деньгами.

Потом тётя Валя начала показывать нам свои владения. Дом оказался большой, но в некоторых комнатах полы были земляные.
– Не везде успели ещё настелить, – оправдывалась хозяйка. – А вот в этой горнице вы будете жить.

Свекровь оглядела комнату критическим взглядом.
– А окна зачем газетами закрыли?
– От жары, чтобы вам попрохладнее было.
– Какая уж тут жара? Дождь как из ведра поливает, мы все замёрзли.
– Ничего, сейчас за стол сядем, поедим, вот и согреетесь.

Стол оказался огромным, сделанным в незапамятные времена. За ним было бы очень комфортно сидеть трём богатырям из русских былин. А вот мой сынок, худенький и юркий, вмиг слетел с лавки и оказался на полу. Он испугался, заревел, но мы его быстро оттуда достали.

Свекровь захватила к ужину привезённые гостинцы. Тетя Валя выставила на стол картошку, политую юшкой, и пол-литра самодельной горилки. Свекровь запротестовала, сказав, что у нас её некому пить.

Тётя Валя очень удивилась и налила себе лафитник. Она начала какой-то очень длинный тост на украинском языке, но свекровь её не дослушала, сказала, что соловья баснями не кормят, и принялась за еду.

Спали мы, не раздеваясь, на разложенном диване, в любой момент грозившем завалиться, потому что ножки под ним нещадно скрипели. Свекровь не спала всю ночь и твердила как заклинание:
– Чёрт нас сюда принёс, не сами мы приехали. Теперь попробуй отсюда выберись, достань билеты домой. Если за каждую поездку с нас будут брать по тридцатке, так вообще никаких денег не хватит.

Утром дождь почти перестал. Тётя Валя отправилась по делам, попросив у свекрови взаймы пять рублей. Та с большой неохотой дала ей трояк, сказав, что больше у неё нет. А мы принялись колдовать над керогазом, на котором нужно было приготовить себе завтрак. Этот агрегат подозрительно шипел и выдавал слабое пламя – всё в этом ужасном доме было против нас!

Дверь скрипнула, и в комнату вошла пожилая женщина, одетая в бархатную жакетку и белый платок с розами.
– Я – Настя, сестра Лавро, – представилась она.– Слух уже по всей Четвертиновке разнёсся: к Вальке-кацапке гости приехали. Вот пришла на вас посмотреть.

Женщина говорила по-украински, но мы её хорошо понимали. Свекровь чуть ли не со слезами на глазах описала ей наше плачевное положение. Баба Настя поцокала языком и тут же приняла решение: нужно срочно брать вещи и тикать до её хаты, пока хозяева не вернулись. Так мы и сделали.

У бабы Насти домишко был маленький, но уютный, печь жарко натоплена. И очень скоро на бледных щёчках моего сынишки заиграл румянец.

Баба Настя принесла банку парного молока, мы быстро приготовили манную кашу и в первый раз за долгое время смогли нормально поесть.
– Этим пьяницам только бы пожить за чужой счёт. Не первые вы к ним залетели. Обдерут людей до нитки – на билет денег не оставят, – возмущалась наша спасительница.

Сразу после этих слов дверь широко распахнулась и в хату вбежала очень рассерженная тётя Валя. Она набросилась на бабу Настю чуть ли не с кулаками.
– Ты зачем, старая, гостей моих к себе переманила? Околдовала их, туману напустила! Надо мной теперь вся деревня смеётся: «От Вальки гости утекли».
– Мы бы всё равно от тебя ушли, не к ней, так к кому-нибудь ещё, – парировала свекровь. – В таких условиях жить невозможно, тем более с маленьким ребёнком.
– А чем я вам не угодила? – не сдавалась тётя Валя.– Дом большой, лежите себе, отдыхайте.
– Да мы там от холода чуть не окочурились! Ведь у тебя даже дров нет.
– А зачем они летом?
– Ладно, Валь, разговаривать не о чем, иди откуда пришла, – закруглила разговор моя свекровь. И той ничего не оставалось, как удалиться.

После переезда к бабе Насте фортуна наконец повернулась к нам лицом. Через день выглянуло солнце, установилась хорошая погода. Билеты домой мы купили без всяких проблем. Для этого даже не пришлось ехать на вокзал – наша милая старушка проводила нас просёлочной дорогой до какого-то полустанка, расположенного километров в трёх от их деревни, там мы билеты и приобрели, за пять минут и без всякой очереди.

А когда мы засобирались на базар в райцентр, баба Настя предложила нам не брать с собой мальчика, вызвалась посидеть с ним дома.

На базаре мы купили сувениры. Свекровь выбрала себе кустарной работы ковёр с аляповатыми цветами, я – портрет Гоголя в овальной раме. А для своего сыночка нашла самый лучший подарок: маленькую аккуратно сделанную балалайку, на которой можно играть.

За день до нашего отъезда баба Настя сводила нас в гости к другому своему брату, жившему вполне зажиточно с супругой и дочерью, у которой были девочки-двойняшки, ровесницы моего сына. Там нас угостили гусем с яблоками и вкусной домашней наливкой.

В день отъезда мы предложили бабе Насте деньги за постой, но она категорически отказалась их принять. И всё же мы перехитрили старушку, положив деньги в такое место, где она их обязательно бы обнаружила.

Когда мы сели в вагон и поезд тронулся, свекровь от радости расплылась в такой улыбке, будто ехала не к себе домой, а как минимум в гарантированный рай.