Игорь, мой жених, вернулся из армии 1 мая и сразу же стал ночевать у меня. Дни, правда, проводил у матери. Мама ждала своего любимого сыночка с надеждой, что придёт помощник по хозяйству. Что окончит наконец-то последний курс техникума и женится на девушке из приличной семьи – не на мне. Доходили до неё слухи, что я не сижу дома, дожидаясь её мальчика, а шастаю по танцам в компании девчонок и парней. Не желала мама Галя такой невестки в дом, ох, как не желала! Правда, ей приятно было, что кто-то ждёт её сыночка. Ведь старшенького Николая никто не ждал, да и после армии он не завёл себе невесты, а тоже на меня заглядывался. И откуда я такая взялась на её голову?

Когда Коля пришёл из армии, Игорю оставалось до призыва полгода. Вот в это время они оба и познакомились со мной. И на проводах Игоря я уже была в качестве невесты новобранца. Гуляли весело. Разопревшая молодёжь то и дело выскакивала на улицу остудиться и покурить. Игорь не отпускал меня ни на шаг, знал, что кто-нибудь из парней тут же ко мне пристанет. Только один раз отошёл. А когда вернулся, на мои плечи уже был накинут пиджак его брата Николая. Правда, я тут же подхватила Игоря под локоток, давая понять, что пиджак-то брата, а не кого-нибудь постороннего.

На другой день, провожая Игоря на электричку, я плакала – так было жалко расставаться. Он просил меня дать клятву, что дождусь его, а я сквозь слёзы ответила:
– Не дам такой клятвы. А вдруг не дождусь – обоим обидно будет. Если судьба нам быть вместе, то и без клятвы обойдёмся.

У других солдатских невест время тянется, а у меня оно неслось. Была я очень общительной, сиднем дома не сидела. На танцы бегала не только в своём городке, но и в соседние деревни с подругами ездила. В кино ходила с парнями, у которых была просто нарасхват. Но письма Игорю писала каждый день, в крайнем случае – через день. Они больше походили на отчёты о прожитом дне, так как писала всё: с кем и где была, что делала, во сколько домой вернулась и кто проводил. Писала не потому, что хотела сделать больно, а потому, что не научилась по-большому счёту врать.

Отслужив год, Игорь пришёл на побывку. Всю неделю мы старались быть вместе, хотя я работала в столовой и училась в вечерней школе, а там как раз шли выпускные экзамены. Только теперь, в эти счастливые дни, я поняла, что хочу быть с ним всегда. Семь дней отпуска пролетели как один, и Игорь уехал. Впереди нас ждал ещё год разлуки и испытания чувств.

Я всё так же бегала по танцам и писала письма-отчёты. Один раз меня даже сватали, да только я отказала. Позже Игорь признался, как тяжело ему было в армии читать мои письма о том, где и с кем я бываю. Зато, когда моя «лучшая подруга» начала ему рассказывать о моём поведении, он ничего нового от неё не услышал.

Наконец Игорь вернулся. Как же он изменился! Волосы густые, чёрные (а уходил с короткой стрижкой, почти лысый). А усы! Какие это были умопомрачительные чёрные и пышные усищи! Мне хотелось уткнуться в них в поисках его мягких губ и не отрываться ни на минуту.

Через месяц я почувствовала, что беременна. Не знала, радоваться или рыдать. Ведь любимый о свадьбе говорил лишь в будущем времени. Только для себя решила сразу: какое бы решение ни принял Игорь, я ни за что не избавлюсь от этого ребёнка. Но Игорь только обрадовался неожиданной беременности, мы подали заявление и назначили свадьбу на конец августа. Два месяца подготовки прошли нервно: я привыкла, что парни мне в рот заглядывают и им не надо повторять просьбы два раза, а с Игорем этот номер не проходил. Он сам принимал решения и настаивал на том, чтобы я его слушалась. А ещё, приходя в дом жениха, я чувствовала, что будущая свекровь смотрит на меня враждебно и с осуждением.

Нервозность и тяжёлые кастрюли на работе сделали своё чёрное дело: я потеряла ребёнка. Но свадьбу решили не откладывать.

Первый день свадьбы прошёл весело, а вот второй свекровь постаралась испортить, сделав вид, что ей плохо. Вызвали «скорую», а врач сказала, что у больной всё в порядке, и только сделала ей успокаивающий укол. Но свадьба уже была смазана. Потом свекровь наговорила мне таких «приятных» слов, что я убежала со свадьбы одна, без молодого мужа, который предпочёл остаться с «больной» мамой.

На другой день свекровь со свояченицей пришли ко мне и позвали к Игорю: мол, тот сильно переживает. Я молча собралась и пошла, ведь любила и очень хотела быть с ним рядом.

Вскоре Игорь уехал на учёбу в другой город. А я поняла, что вновь беременна. Поменяла работу и жила от выходного до выходного – в эти дни приезжал милый муж. После свадьбы мы собирались жить в доме его родителей, но после ссоры со свекровью я ни за что не захотела там оставаться и ушла обратно к своим родителям. Даже когда мы приходили в гости, свекровь вела себя хорошо со мной только до тех пор, пока Игорь находился рядом. Стоило ему выйти, накидывалась со всякими обвинениями. Поэтому я старалась лишний раз не бывать в их доме.

Отучившись, Игорь по распределению получил работу и временное жильё для семьи неподалёку от нашего городка. И мы, уже с сыночком, переехали туда. Тяжело было и материально, и морально – всё-таки я была очень вольной птицей. Мы часто ссорились по разным поводам. Муж работал, а я возилась с сыночком и вела домашнее хозяйство. Через год родила второго сына, а ещё через два – третьего. Всё это время старалась как можно меньше попадаться на глаза свекрови, очень не хотелось лишний раз ссориться. Причём муж занял нейтральную позицию и явно никогда никого не поддерживал.

Частенько по выходным Игорь ездил помогать родителям по хозяйству: то дров наколоть, то огород вскопать. Да мало ли забот в своём-то доме! Я уезжала с ним, но в гости шла к своим родителям, тем более что они жили на соседней улице. Домой возвращались вместе. За все годы Игорь ни разу не рассказал мне, что «хорошего» говорит обо мне его мама.

Однажды Игорь в очередной раз съездил к своим родителям, а возвратившись вечером, сел ремонтировать сломанные сорванцами-сыночками машинки. Ремонтирует, сам поёт тихонечко, а глаза такие счастливые! Я его и так спрашиваю, и этак, что случилось, а он, как партизан, молчит. Только ночью признался:
– Мама, как всегда, начала про тебя плохо говорить, а баба Нюра её одёрнула. Сказала, мол, чего тебе ещё от неё надо? Дети одеты, обуты, обшиты, обвязаны, всегда накормлены, чистенькие. И Игорь ухожен. Что тебе ещё? А маме и сказать больше нечего!

Баба Нюра – это мать свекрови. Она была уже старенькой, около 90 лет, и жила с дочерью. И хотя Галина тоже находилась в пенсионном возрасте, но не смела перечить матери. В следующий выходной Игорь настоял, чтобы мы поехали к его маме всей семьёй.

Встретила свекровь меня и вправду уже с другим настроением и ни в чём больше не упрекала. И я стала всё чаще бывать в их доме. А почему бы нет, ведь это родители любимого и дед с бабкой моих сыновей. А внуков старики любили, тут нечего сказать. Поэтому, когда я забеременела четвёртым, свекровь только махнула рукой, хотя раньше сильно переживала, что сноха попалась такая плодовитая и каждый год вешает на шею её любимого сыночка по довесочку.

Николай тоже женился, у них с женой родилось двое деток, но стоило ему выпить на каком-нибудь семейном торжестве, как он начинал корить меня, что не за того брата вышла замуж. Игорь не обращал внимания, а мне было неприятно это слушать, и я старалась меньше общаться с деверем. И в гости к брату Игорь чаще всего ездил один, без семьи.

Прошли годы, я схоронила своих родителей, жена Николая – своих, Игорь с Колей – отца. И как-то на семейном застолье я, обращаясь к свекрови, сказала:
– Мама, ты теперь одна на всех нас осталась.

Я давно уже простила её, постаралась в чём-то даже понять.

Вот уже и детки выросли и заженихались. Я, помня свой горький опыт, никогда не вмешиваюсь в жизнь сыновей, даже если мне что-то не очень нравится. Стараюсь стать своим невесткам не свекровью, а подругой.