Недавно мне позвонил муж и сказал, что скоро за мной заедет – надо навестить свекровь. Я вышла из дома, решив подождать его на скамейке, где уже сидели соседки по подъезду. Обычно моё общение с ними ограничивается словом «здрасьте», ну и в этот раз в диалог с ними я не вступала.

Бабулечки сидели уже давно и в очередной раз успели порядком перемыть косточки жильцам всего дома, уточнить, кто «наркоман», кто «проститутка», естественно, обсудить внешний вид и одежду всех входящих-выходящих, возмутиться – какая нынче пошла молодёжь, да и дети невоспитанные.

Наконец дамам стало скучно: все темы светских бесед были исчерпаны, но дома делать было нечего, а погода стояла прекрасная и располагала продолжать общение. Тут бабулечки заговорили о смерти.

Лидия Ивановна, культурная женщина, бывшая учительница, с огромным воодушевлением рассказала, что у неё приготовлено к похоронам – какое нижнее бельё, красивое, кружевное, какие изящные туфельки.

Вторая бабулечка, Анна Григорьевна, тоже дама интеллигентная, в прошлом врач, поведала, что к своим похоронам она всё купила в дорогом магазине, потому что в гробу хочет выглядеть красавицей.

Должна сказать, что эти женщины всегда были одеты очень даже скромно, а сталкиваясь с ними в магазине, я видела, что они берут самые дешёвые продукты и, как правило, по минимуму.

Мне позвонил муж, сказал, что задерживается из-за пробки, и я принялась слушать дальше рассказы соседок.

Бабулечки продолжили тему похорон обсуждением поминального меню. После недолгих дебатов пришли к выводу, что на столе обязательно должны быть бутерброды с красной икрой, дорогие колбасы – словом, деликатесы.

– Я рецептик один вычитала, – сказала Лидия Ивановна, – как форель приготовить. Дочке Татьяне так и сказала, чтобы сделала мне это блюдо на поминки. Наверное, очень вкусно.

Но Анна Григорьевна удивила меня ещё больше, заявив:
– А я своим сказала, чтобы поминки организовали в том кафе, где внуку свадьбу справляли. Уж очень мне там понравилось!

А дальше я услышала вообще какой-то невообразимый диалог.
– Хотя и всё готово, а умирать не хочется, – сказала Анна Григорьевна.
– Что, страшно? – спросила Лидия Ивановна. – Я вот хочу умереть во сне. Проснулась – и мёртвая.
– Ну ты, Ивановна, когда помрёшь, мне по батарее постучи, а то как я узнаю? – потребовала Анна Григорьевна.

Тем временем подъехал мой муж, и продолжения разговора я не услышала. Но одно поняла точно: нашим бабулечкам очень важно, как их похоронят. Хотя они об этом уже не узнают.