Взять хотя бы одного из них, 35-летнего мужчину. Назовём его Мишей. Он работает с особенными детьми. Видимо, специальность наложила на Мишу свой отпечаток.

Посреди стола у Миши стоит тарелочка, а на ней сырая морковка, нарезанная в виде маленьких цветочков. Причём всё нарезано вручную! Ещё на тарелочке подающего надежды специалиста присутствуют нарезанный огурец и помидорчики черри. Они, кстати, тоже нарезаны в виде тюльпанчиков (всё-таки мелкая моторика у человека работает на пять с плюсом). И сверху всё это украшено веточками укропа. Очень красиво!

Сначала я подумала, что это просто заготовка для салата. Но когда коллега подвинул тарелочку к себе и, прочитав какую-то мантру, стал есть овощи, так и не сделав из них салат, я решила, что человек просто болеет.

Я предложила Мише свою картошку, но он отказался. Сказал, что ничем не болеет, но такую пищу давно не ест, потому что его желудку «это неприятно эстетически». И дальше последовала увлекательная лекция о том, что есть надо всё красивое. И не просто красивое, а желательно такое, что выходит из организма в том же виде, в каком туда попало. Пусть и не розочками, но и не запачканное всяким жиром и углеводами.

По роду своей деятельности я знаю, что все психиатры с течением времени мало чем отличаются от своих пациентов, но Миша просто уникален. Он рассказал, что если хорошо прислушаться к самому себе, то можно услышать разговор селезёнки и печени, почек и лёгких, ну а сердце можно услышать и не прислушиваясь. По заверениям Миши, он сам прошёл очень долгий путь, чтобы научится понимать язык своих внутренностей. Не могу, вот пишу, а смех распирает, еле сдерживаюсь.

Поговорив со своим ливером, Миша пьёт напиток из имбиря и шиповника, заедает всё это мочёным яблоком, тоже вырезанным в форме цветочка. Ещё мой новый коллега рассказал, что питается так уже лет девять, и гарантирует, что проживёт до 157 лет, он уже всё рассчитал. При этом вид у Миши явно нездоровый: кожа серая, бородка жиденькая, ногти жёлтые, ножки худющие, зато живот – как у беременной женщины на пятом месяце. Глаза, правда, очень живые, в них как будто что-то горит.

Впрочем, другие коллеги не лучше. Рядом с чудиком Мишей сидит дама-дефектолог, пьёт какой-то биокефир и убийственно заедает его салатом из чернослива и квашеной капусты. Она сказала, что любит ходить в туалет подолгу и помногу, потому как только там находит спокойствие и может почитать.

Другая моя коллега, молодая девушка, ест печенье с майонезом, и глаза у неё стеклянные, постоянно в одну точку смотрит. Вместе с печенькой откусила полсалфетки и даже не заметила. Иногда разговаривает сама с собой. Она тоже психиатр.

Конечно, остальные коллеги не такие гурманы, как Миша, но публика тоже как по заказу. Вот, например, одну нашу докторшу ребёнок измазал на занятиях фиолетовым акрилом. Девушка так и ходит с фиолетовой чёлкой, уже дня два. Кто-то не выпускает из рук успокоительные шарики с шипами, кто-то плачет в закрытом кабинете, а кто-то с самого утра ставит по кругу песню под названием «Я буду жить для тебя».

Даже техничка, которая тут вообще ни при чём, тоже оказалась со странностями. Вы только представьте: она моет пол в шахматном порядке, одну кафельную плитку через другую, потом возвращается и моет оставшиеся, перепрыгивая по мытым плиткам.

Наверное, и я стану такой же через некоторое время. Вот только интересно, какой бзик начнётся у меня? Нервный тремор, подёргивания, разговоры с собой, истерия? Или я тоже перейду на красивое питание? Жизнь покажет. А пока я бы сама отвела своих коллег к другим нашим коллегам в больничку.