А у воинов был негласный приказ от старшины: сбил мишени – и весь магазин выпусти в лес. Ну не желал наш старшина возиться с учётом патронов.

Нас разбили на пары, экипировали соответственно погоде – тулупы, валенки, автоматы, подсумки и прочее. Как-никак предстояло провести восемь часов на морозе. А мне ещё и рация досталась. И это вам не современные устройства, похожие на большие мобильники в кармане, это огромная железная коробка с антенной метра три. И каждый час нужно было доставать из кармана таблицу секретных кодов и докладывать строго по ней.

Ну, например: «Я – семнадцатый, точка, ноль ноль четыре, точка, ноль одиннадцать, точка». А в таблице расшифровка: 004 – обстановка без изменений; 011 – продолжаю патрулирование и так далее. И не дай бог в эфир что-нибудь открытым текстом сказать – до конца службы придётся драить унитазы по нарядам вне очереди. Надо же понимать: дивизия Дзержинского, 1977 год, вокруг шпионы.

И вот ходим мы таким образом третий час на своём участке. Вдруг видим – появился он. Лось. Да не просто лось, а лосище: громадный, рога около метра, и прёт прямо на нас. Как будто знает своим лосиным чутьём, что стрелять нам строжайше запрещено.

Мы быстро разошлись в стороны, мой напарник вытащил из снега сук поувесистей, метнул в зверюгу и попал ему в переднюю ногу. Лучше бы он этого не делал.

Первый прыжок лось к нему сделал метра на три. А мой друг по направлению к ближайшей сосне сиганул метра на четыре. Тулуп, валенки, автомат, подсумки и прочее не помешали ему взлететь по голому стволу до первого сука. Как он на эту сосну влез, я так и не понял.

А лось оказался кровожадный. Он медленно поднял голову и уставился на меня. В его взгляде читалось что-то недоброе, хотя я-то в него палкой не кидал. В общем, очень скоро на соседней сосне оказался уже я – правда, быстрее, чем лось успел прыгнуть.

Прошло немного времени, лось походил вокруг, потоптался, насладился своей победой и ушёл. И вот тут-то выяснилось, что сосна только издали выглядит абсолютно гладкой и ровной. А на самом деле весь ствол покрыт маленькими торчащими сучками, и все направлены вверх. При попытке спуститься все эти сучочки прочно прихватили меня за тулуп, автомат, подсумки и прочее. И ни туда, ни сюда. Приятель точно так же плотно угнездился на своей сосне. Всё, приплыли!


По таблице это означало: 237 – потерял манёвр вследствие нападения противника; 388 – срочно вызываю подкрепление.

В ответ по рации получаю кодированное сообщение: «Повторите, вас не понял». Я упорно повторяю.

И тут наш лейтенант не выдержал. Пять минут отборного мата в эфире и в конце:
– Да ты толком скажи, что у вас там случилось?

Но я не дурак до конца службы толчки драить, а потому строго по инструкции продолжаю: «Я семнадцатый…»
Через десять минут на поляну вылетел бронетранспортёр и остановился как раз подо мной.

Открывается люк, вылезает наш лейтенант с автоматом наперевес и озирается вокруг. Никого нет. И тут я сверху во весь голос:
– Товарищ лейтенант, разрешите доложить!

Потом лейтенант рассказывал, что ощутил в эту минуту сложную гамму чувств.