Таня, тогда ещё Соколовская, училась в ростовской школе №22. С первого класса Ира была её соседкой по парте. Внешне девочки не походили друг на друга, и характеры у них совершенно разные. Таню и Иру объединяло только одно: обе были в семье единственными детьми.

Неоднократные просьбы девочек к мамам и папам «подарить» им братика или сестричку так и не увенчались успехом. Родители Тани были работниками культуры, Ирины – учителями, то есть зарабатывали смешные деньги, которых и на троих-то хватало впритык. Появление ещё одного человечка пробило бы гигантскую брешь в бюджете и ввергло бы оба семейства почти в нищету. Вот и получилось, что всю свою нереализованную сестринскую любовь девочки направили друг на друга.

Выйдя из школы, Таня провожала Иру до дома на улице Малюгиной. А потом Ирочка провожала Танечку домой на улицу Горького. Их прогулки затягивались, родители не раз наказывали детей, которые поздно возвращались из школы.
– Эх, если бы мы были сёстрами! – вздыхала Таня.
– Тогда бы жили вместе, – кивала Ира. – Вдвоём ходили бы в школу и из школы.
– И носили бы одну фамилию.
– Вот было бы здорово!

Как-то раз одноклассницы просчитали в шагах расстояние между их домами. Середина получилась на Театральной улице, у старого тополя, это стало их любимым местом, здесь они расставались. Но перед этим беседовали часами.
В девятом классе Танины родители получили новую квартиру и переехали в Западный микрорайон, Татьяне пришлось сменить школу. Теперь подруги виделись редко и очень скучали друг по другу.

После десятого класса Ира поехала учиться в Москву, поступила в институт, а Татьяна осталась в Ростове, где тоже хватало вузов. Мобильных телефонов тогда не было, и связь девушек прервалась.

Татьяна вышла замуж за нахичеванского армянина, у них родилась малышка, которую женщина в честь подруги назвала Ириной. Когда Ирочка подросла, они часто прогуливались по Театральной, останавливались у старого тополя. Татьяна рассказывала дочери об Ирине-старшей, об их дружбе. Девочка с любопытством слушала маму.

Невероятно, но именно у этого тополя Татьяна однажды столкнулась с Ириной, рядом с которой шла девочка-подросток. Подруги не виделись лет двадцать, но сразу узнали друг друга. Объятия, слёзы радости…
– Это моя дочь, – сказала Татьяна. – Её зовут Ирочка.
– А это моя, – указала Ирина-старшая на девочку-подростка. – Её зовут Танечка, в марте исполнилось четырнадцать.
– Офигеть! – выпалила Ира-младшая. – Мне тоже четырнадцать, и тоже в марте!
– А фамилия у меня давно уже не Соколовская, – улыбнулась Татьяна. – Я вышла замуж, и теперь я – Чебонян.
– Офигеть! – подала голос Таня-младшая. – А мы ведь тоже Чебонян!

Подруги стали выяснять, не родственники ли их мужья. Оказалось, что нет. Супруг Ирины не ростовский, а ереванский армянин, она познакомилась с будущим мужем во время учёбы в Москве.
– Нам всё это казалось каким-то чудом, – объясняла мне Татьяна. – Но, если вдуматься, ничего удивительного. Мы ведь часто посылали в эфир фразу: «Как было бы здорово, если бы мы были сёстрами и носили одну фамилию!» Многие утверждают, что мысль материальна, однако мало кто в это верит по-настоящему. Но вот же доказательство: наша мысль, повторенная тысячекратно, сконцентрировалась и воплотилась в действительность. Желание исполнилось. Вот только «исполнительной власти» было не по силам сделать нас реальной роднёй, кровными родственниками. И тогда с её подачи мы с Ирой получились однофамилицами, стали как сёстры. Ну а то, что наши дети родились в один день, – это, так сказать, дополнительное поощрение.

После такой чудесной встречи подруги решили больше не расставаться. Памятуя о том, как трудно расти в одиночестве, и Татьяна, и Ирина не ограничились одним ребёнком и родили ещё по сыну, мальчишки контачат между собой.

Что же касается Ирины-младшей и Татьяны-младшей, то с самой первой встречи у старого тополя они не разлей вода. Теперь обе замужем и дружат семьями. А чего удивляться? Есть в кого.