Он тренировался на воздушном шарике |
06.03.2015 22:59 |
Мастер сделал глоток шампанского и достал опасную бритву Недавно меня пригласили на открытие дорогого салона красоты. Позвала подруга - она сказала, что там работают итальянские мастера и все гости получат в подарок стрижку, укладку и уникальную косметическую процедуру из грязи. Я представила себе волшебный мир гламура, высококлассных итальянских мастеров и косметологов, божественные ароматы новых шампуней, лосьонов и кремов и радостно отправилась на встречу с прекрасным. Крылатые строчки нашего великого поэта – «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной» – мне не вспомнилась. Салон располагался в небольшом помещении, несколько тесноватом для гламурного заведения, а обязательную помпезность там заменяли душевная атмосфера и весёлая музыка. – Выпейте пока шампанского. Сейчас вас пострижёт наш замечательный мастер. Он наполовину итальянец, – пообещал обаятельный менеджер, говоривший по-русски с сильным акцентом. – А как зовут мастера? – спросила я, громко и медленно выговаривая слова, чтобы итальянский менеджер понял вопрос. – Вася, – быстро ответил менеджер и обратился к кому-то на неизвестном мне языке. Вскоре ко мне подошёл невысокий двадцатилетний красавец в кепке, модных брюках, белой рубашке, жилетке и очках в чёрной щёгольской оправе. Никогда раньше меня не стриг столь хорошо одетый парикмахер! Да ещё в кепке. – Садитесь в кресло. Выпейте шампанского, – предложил мастер. Он взял себе бокал, сделал быстрый глоток, поправил кепку и… снял очки! Я немного занервничала и тактично поинтересовалась: – Простите, а вы хорошо видите без очков? – Конечно, – весело отозвался Василий. – Очки – просто часть имиджа. Голову мыть будем? – Может, не надо? – запротестовала я. Но мастер был настойчив. Пока он мыл мне голову, я узнала, что Вася приехал в Москву из Нальчика, где счастливо работал диджеем, и лишь в столице сменил профессию. – Уже три месяца работаю парикмахером, – признался он, яростно втирая в мою голову какое-то масло. – Ещё немного, и вы снимете с меня скальп, – заметила я, чувствуя, что Вася не видит особой разницы между моей головой и диджейским пультом. – Какая вы весёлая! – рассмеялся он. – Как вам массаж головы? – Вы его закончили? – Да. – Тогда – хорошо! – Вообще-то я не стригу женщин, в основном мужчин, – пробормотал мастер и добавил: – И мои коронные стрижки –Â бокс, полубокс! Он сделал ещё глоток шампанского и неожиданно достал складную опасную бритву. Я сразу вспомнила фильм с Джонни Деппом, в котором тот играл парикмахера-убийцу. – А может быть, вам лучше постричь меня ножницами? – предложила я. – Вы что же, боитесь? – рассмеялся Василий. – Не бойтесь! Я хорошо владею опасной бритвой. Месяц тренировался на воздушном шарике: покрываешь поверхность пеной и аккуратно снимаешь её бритвой, малейшая ошибка – и шар лопнет. Я сидела притихшая, боясь пошевелиться. Было страшно. Казалось, что волосы от ужаса встали дыбом. В салоне мастера и гости разговаривали на непонятном языке, и это был точно не итальянский. «Господи, сдались мне эти итальянцы, – думала я. – Уйти бы отсюда живой!» И вспомнила, как в январские морозы гуляла по Кузнецкому мосту, застроенному к празднику деревянными киосками, и как отовсюду с прилавков раздавалось: «Бон джорно, синьора! Пицца, пер фаворе!» Эти осколки итальянской речи совершенно не сочетались с замёрзшими и съёжившимися людьми, застрявшими в московских сумерках, и с шуршавшей и развевавшейся на ветру мишурой. Продрогнув на Кузнецком, я зашла погреться в скромное деревянное строение, и буфетчица за стойкой тоже бодро приветствовала меня по-итальянски. У неё было обычное лицо доброй русской женщины, которую судьба заставила работать в праздники. – Послушайте! – не выдержала я. – Что за ерунда? На улице собачий холод, все вокруг обсуждают европейские санкции, а вы в центре Москвы говорите по-итальянски. – Всё очень просто, – ответила буфетчица, переходя на чистейший русский. – Наше временное кафе сделано как традиционный сицилийский бар – интерьер такой же. Вы можете купить у нас чёрную футболку, ручку или кружку с крёстным отцом. Были ещё кружки с ручками в виде пистолетов, но они закончились. Есть ещё глинтвейн, чай и печенье. – И какая же связь между Москвой и Сицилией? – недоумевала я. – Ну как же? – улыбнулась буфетчица и понизила голос. – Мафия бессмертна. Пока я предавалась воспоминаниям, «полуитальянец» Василий сложил опасную бритву, надел очки, выпил шампанского и сказал, что закончил стрижку. И я его горячо поблагодарила. Всё-таки какое же это счастье: жива, и на голове и шее ни одного пореза! – Мне нравится английская мода двадцатых годов прошлого века, – заметил Василий, надевая серый пиджак в тон жилетке. – И все мои вещи в этом стиле. Я просто болен тем временем! И он пошёл танцевать. Я смотрела, как радостно Василий двигается в такт музыке, искусно лавируя между гостями, зеркалами и парикмахерскими креслами, и радовалась за него. Радовалась и своей новой стрижке. И даже мокрый шейный платок, ставший жертвой мытья головы, не портил мне настроения. Но от остальных бесплатных процедур я отказалась: слишком экстремален для меня мир гламура! Наталия ГРИГОРЬЕВА Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru Опубликовано в №09, март 2015 года |