Для юбилейного номера редакция попросила меня рассказать, как происходит работа психолога. Например, испытывает ли он сочувствие, сострадание к человеку, который пришёл к нему за помощью?

Давайте я буду говорить о себе. Какие чувства у меня вызывают ваши письма?

Конечно, сострадание. Только профессионально выгоревший специалист эмоционально не реагирует на чувства другого человека. Но чувства, какими бы благородными они ни были, работе могут помешать.

Поэтому, работая, приходится свои эмоции приглушать. Некогда переживать – надо думать! Когда я вела приём в больнице, то во время консультации мой мозг напоминал мне ловкого паучка. Из ткани рассказа клиента он выхватывал сигнальные слова, ключевые фразы. Такие фразы, как правило, «вскрывают» личность.

Так же я работаю и с вашими письмами. Мой «паучок» цепкими лапками выхватывает те слова, которые не только формулируют проблему, но и дают «голограмму» личности.

Конечно, самыми неприятными для меня людьми как в жизни, так и в работе являются люди, склонные к оценочным суждениям. Подобные люди обычно, как в школе, ставят другим оценки, чаще всего отрицательные. Среди моих знакомых есть такие неприятные особы женского и мужеского пола. Одна из них, приехав в гости, непременно поставит тебе неуд: «Я бы себе такое платье никогда не купила». Оценка может быть выдана и в императиве: «Сок плохой, никогда больше такой не покупайте». Оценка может быть замаскирована удивлением: «Неужели тебе это действительно нравится?» Примеров оценочных суждений можно привести много, но я не могу развернуть эту тему в рамках статьи.

Симпатию у меня вызывают люди с чувством юмора и более всего – с чувством самоиронии. Самоирония делает человека человеком. Убирает напрочь надменность, обидчивость, эгоцентризм. В самоиронии основное зерно – то, что человек может посмотреть на себя со стороны, увидеть собственные недостатки и посмеяться над ними. Самоирония отвлекает человека от неустанных, постоянных поисков мелких недостатков у другого человека и фиксации всего этого, например, в дневнике.


Сегодня на факультетах психологии не учат отдельно заочному консультированию. Жаль. Потому что, как мне думается, очень скоро такой вид общения специалиста и пациента окажется ведущим. Люди станут получать консультацию через интернет, скайп, по электронной почте и так далее.

Давайте мы с вами для примера вместе займёмся таким заочным консультированием и поможем измученному человеку. Екатерина С. в своём письме в отчаянии спрашивает нас: «Люди, скажите, это очень большой грех – ненавидеть такую мать?» («Моя Семья», №18).

Чем мы можем помочь?

Во-первых, необходимо адекватно обозначить словами чувства, которые испытывает Екатерина к матери. Можно ли назвать это чувство ненавистью? Судите сами. Ненависть дана нам природой, чтобы воевать с врагами, поэтому ненависть уничтожает в душе чувство вины. Разве испытывают вину перед россиянами руководители стран, которые считают, что Россию нужно изолировать, разорвать её экономику в клочья? Нет, конечно. Если человек ненавидит, то страдать из-за причинённого зла он уж точно не будет. Итак, нам с вами ясно, что Екатерина не испытывает к своей матери ненависти.

Какие же чувства в душе у Екатерины? В первую очередь она страдает от вины, переживает, что не может простить свою мать. А кто её просил о прощении? Оно даётся только при раскаянии, подкреплённом твёрдым обещанием впредь не грешить.

Что же делать Кате? Всё просто. Чтобы не мучиться, ей необходимо заменить все чувства к матери нейтральными. И вина, и даже неприязнь, которую Катя называет ненавистью, уйдут, если она себе скажет: «Ну да, она такая, я её понимаю, я на неё вовсе не сержусь, но и ничего хорошего от неё не жду. Она осталась в моём несчастном детстве, когда мы жили вместе. А сейчас у неё своя жизнь, а у меня – своя. И это нормально, и это правильно».
Я очень надеюсь, что вы тоже живёте своей жизнью, что нормально и правильно.

Если мужчина – враг

Дорогие читатели, мне в период всеобщего потепления хотелось бы написать о хорошем, о том, как можно всем жить в любви и согласии. У меня были такие благие намерения, особенно в связи с юбилеем газеты. Но они подорвались как на мине на рассказе Нины Меньшовой «Кто в доме главный» («Моя Семья», №18). Этот текст – тоже прекрасный образец для работы психолога. Вот какие мысли у меня вызвала ситуация, описанная в рассказе. Заодно немного расскажу о себе.

Вы когда-нибудь читали хорошие английские романы таких авторов, как, например, Джейн Остин? Обратили ли вы внимание, что герои, вступая в брак, имеют «странную» установку – на счастье, взаимопонимание? И леди, и джентльмены нахально заявляют во всеуслышание: «Я буду самым счастливым».

Я тоже хотела счастья. И почему-то с детства знала, что в дружбе и любви можно быть счастливой, только если сделаешь счастливым другого человека. Иного пути нет. Психологи обратили внимание на такой очевидный факт: если супруги долго живут вместе в любви и согласии, то их пара преобразуется в какое-то новое единое существо.

Но возвращаюсь к рассказу Нины Меньшовой. Её героиня Олеся в какой-то книжке прочитала и, обратите внимание, запомнила на всю жизнь: «Мужчина – враг. Семейная жизнь – война. Не доверять ни на минуту. Выигрывает тот, кто хитрее и упрямее».

Я, уважаемые господа, давным-давно отказалась от желания убеждать. Считаю, что дело это невозможное. Постоянно вижу подтверждение своего мнения хотя бы на любимой передаче «Культурная революция». Там, как вы помните, вступают в диалог два оппонента. И хоть бы раз кто-нибудь из этих интеллектуалов признался, что аргументы оппонента поколебали его изначальную позицию! Нет, с чем пришёл, с тем и уходит.

Поэтому ни в коем случае не буду оппонировать героине Нины Меньшовой, которую её жизненный опыт убедил, что «в любом союзе есть тот, кто любит, и тот, кто позволяет себя любить. Есть всадник, который пришпоривает, и есть лошадь, которая везёт. Есть тот, кто катается, и тот, кто возит саночки. Есть хозяин положения, а есть подчинённый». Конечно, вступая в брак с таким убеждением, «главное – не расслабляться ни на минуту, не прокараулить перелом в расстановке сил. Кто возьмёт в руки бразды правления, а кто согласится на тайное или явное подчинение».

И как жить человеку в мире, в котором мужчина якобы всегда ищет себе повелительницу с кнутом дрессировщицы? А слабую, кроткую жену, наоборот, растопчет, размажет по стенке?

И вы знаете, господа, когда мы с вами читаем такие категоричные высказывания, то должны быть благодарны авторам. Потому что это учит нас толерантности. Я, например, вижу мир по-другому и живу совсем по-другому, но это никак не даёт мне право лезть в чужую жизнь со своими советами. И в сотый раз доказывает, что мы в жизни, так же как учёные в науке, сначала лишь выдвигаем гипотезу. И чтобы найти себе единомышленников, мы под неё подбираем и подгоняем факты. То есть наше сознание выхватывает из ткани жизни только те события, которые служат доказательством гипотезы и не противоречат ей. Если мужчина – враг, то никакого сочувствия у нас он вызвать не может, а потому мы его страданий и не видим.

У молодых супругов из рассказа случилось общее (!) горе: они потеряли ребёнка. Горе действительно общее, ведь когда родился здоровый малыш, жена, несмотря на своё предвзятое отношение к мужу, всё-таки отмечает в дневнике: «Дима сошёл с ума от радости». Нам с вами ясно, что потерю ребёнка молодой отец очень серьёзно переживал. У Олеси и Димы общая беда. А общность предполагает взаимную поддержку. Олеся в этой ситуации повела себя запредельно эгоистично. Потому что мужчина для неё – противник, а значит, незачем ему сочувствовать.

У героини рассказа растёт сын. Ей хотелось бы, чтобы жена у него была дрессировщицей с плёткой?

Никто не виноват

День рождения – детский праздник, и сейчас мы плавно переходим к теме детства. Можно ли изменить видение мира, сформированное в столь раннем периоде? Да, если осознать и серьёзно работать с этим. Но очень трудно. Ведь наше подсознание ориентировано на постоянное подтверждение установки, сформированной в детстве.

И получается, что никто из нас не виноват в своих недостатках. Ведь основа для них сформировалась в раннем детстве, за которое никто из нас ответственности не несёт. У ребёнка-то нет выбора. Если уж он научился видеть в мужчине (женщине) врага, а не друга, то это останется с ним на всю жизнь. И наоборот. Вот почему взрослая, казалось бы, женщина не верит во взаимную любовь, а взрослый мужчина уверен, что все бабы корыстны.

А я верю только во взаимную любовь. Если нет взаимности, то нет и любви. Равенство между мужчиной и женщиной мне, человеку с русским менталитетом, не очень понятно. Равноправие – да, но равенство между полами, как понимают его американцы, для меня неприемлемо. Я выросла в семье, где тяжёлые сумки всё-таки носил папа. И когда подружка в Бостоне обратила моё внимание, что её молодой здоровый муж-американец даже не подумает помочь нам дотащить сумки с провизией на третий этаж, – мне такое равенство не понравилось.

Гармония между мужчиной и женщиной в семье, как я это понимаю, зиждется на распределении функций, на сохранении природных различий мужчины и женщины. Вряд ли в современной семье можно говорить, кто в ней главнюк. В сегодняшней семье нет единоличного начальника, все должны договариваться и приходить к консенсусу. Но если дело касается принятия решений, то лучше это делегировать мужчине, потому что мужская психика устроена иначе, чем женская.

Психику мужчины психологи уподобляют твёрдому, но ломкому чугуну, а психику женщин – мягкой на вид резине, но очень упругой, а потому она выдерживает большее напряжение, гнётся, но не ломается. Если муж после ссоры ходит и курит, а жена плачет, то жена свою боль выплачет и никаких инфарктов и инсультов у неё не будет. Чего нельзя сказать о муже. И мужчина никогда не одержит победу в словесной схватке с женщиной. Нет навыка. Мальчишки привыкли выяснять отношения на кулаках.

Должна оговориться. Я уже привыкла к тому, что часто меня понимают с точностью до наоборот. Поэтому придётся определённо выразить свою мысль: мне омерзительно рукоприкладство. Но также омерзительна мне и ядовитость женщин.

И тут я слышу привычное обвинение в свой адрес: вы больше любите мужчин, чем женщин.

Вообще-то я люблю справедливость. Вне зависимости от пола. Да и нравственные качества не распределяются по половому признаку. Я знаю благородных, великодушных женщин и мелочно-ядовитых мужчин. И как таких мужчин любить, скажите, пожалуйста? Не вызывают у меня симпатии и обидчивые представители сильного пола. Не мужское это дело – губы надувать. Не получится контакта и со злобненькими, обиженными на весь мир – на правительство, жён, детей…

Мужененавистницы обречены на несчастье. Но точно так же счастье вряд ли улыбнётся и женоненавистникам. Хотя сейчас для них появился свет в конце туннеля – однополые союзы.


Многие люди полагают, что психологические знания очень помогают в бытовом общении. Якобы психолог со всеми найдёт общий язык, и друзей у него тьма-тьмущая…

Помогают ли мне психологические знания? Да, конечно. Особенно в формальных видах общения. Действительно, мне легко установить контакт с продавцом в магазине, с врачом в поликлинике, конечно, с клиентом. Но если говорить о так называемом доверительном общении, то здесь больше срабатывают другие законы.

Психология помогает понять человека даже с очень сложным характером, но ведь она не может вызвать в тебе желание общаться с этим человеком. Никакие научные приёмы не могут заставить тебя кого-то полюбить, испытать симпатию. То же самое и с психологами. В быту мы тоже страдаем от общения с трудными людьми, и никакие методики здесь невозможны.

Вы прекрасно знаете, что с возрастом черты характера обостряются. Добрый человек в старости станет ещё добрее, мудрее, терпимее. Тот, кому природа подарила ген щедрости, в старости будет ещё больше одержим желанием подарить, отдать. Если же, наоборот, человек с детства жадноват, прижимист, то в старости жадность станет ведущей чертой его личности. Причём он будет оправдывать себя тем, что у него нет миллионов, которыми можно было бы поделиться.

Больше не будет рассуждений на эту тему, приведу конкретный пример. Моя дошкольная подружка ещё в раннем детстве перенесла тяжёлую форму гепатита. Проблемы с печенью у неё остались. Вы знаете, что такие люди, сами того не желая, становятся жёлчными. И чем дольше человек живёт, тем более жёлчным становится. Понять это нетрудно. Трудно на его жёлчность не обращать внимания. Очень трудно спорить с жёлчным человеком, у которого все плохие, начиная с президента. И промолчать в разговоре невозможно, подруга ждёт от тебя согласия, но ведь и согласиться ты не можешь. Так что понимание проблем собеседника не приводит к взаимопониманию.

Иногда приходится отказываться от общения с человеком, которого знаешь с рождения. Но что делать? В детстве, в юношеские годы и в нынешнем взрослом состоянии я «подставлялась», «подстилалась», потому что только так можно было избежать ругани. Почему? Потому что, к сожалению, моя подружка очень склонна любой обмен мнениями быстренько перевести в режим ругани.

Надо сказать, что я ругаться вообще не умею, очень теряюсь в таких ситуациях. И рада этому до бесконечности. Но то, что я на протяжении 60 с лишним лет позволяла другому человеку так обращаться со мной, – это только моя проблема. Я, как кот Леопольд, всё пыталась жить дружно, не желая понимать, что «мыши» не хотят жить дружно. Им нужно задираться, затевать ссору. Для чего? Для того, чтобы победить. Потому что они только тогда возвышаются, когда принижают другого человека. Они не виноваты, просто другого способа не знают, да и не хотят знать.

Я уверена, что все люди хотят быть хорошими, но не все умеют. Например, кого-то в детстве не научили любить, не напитали любовью, не научили выражать любовь…

Но если у ребёнка нет выбора, то у взрослого-то он есть! Осознание своей проблемы – это больше чем 50 процентов дела. Мне больше всего хочется помочь человеку осознать, что с ним происходит, какие чувства на самом деле он испытывает. Даже когда меня об этом совсем не просят.