Искорёженная модель
11.06.2015 00:00
Ещё немного – и все узнают, какая я глупая

Искорёженная модельЯвляюсь давней поклонницей вашей замечательной газеты. Особенно люблю советы психолога Галины Белозуб, которая всегда поможет найти выход, казалось бы, из безысходных ситуаций. Уважаемая Галина Ивановна, очень нужна ваша помощь!

Я росла в семье, где у родителей сложились очень непростые отношения. У папы был, можно сказать, золотой характер, в отличие от матери, которая на ровном месте могла закатить скандал с «фатальными» последствиями. Мать, конечно же, срывала свой гнев и на нас с братом. Все строилось по авторитарному принципу с множеством наказаний и оскорблений. Теперь понимаю, что для неё главным было хорошее мнение окружающих людей о ней и её семье, а что внутри этой самой семьи – не особо волновало. С отцом у нас были довольно ровные, но «редкие» отношения. Он в меня верил и говорил, что я в любой сфере смогу достичь успеха.

В детстве, примерно до 12 лет, я считалась активной, жизнерадостной заводилой, собирала весь двор и всех организовывала. Всегда везде стремилась стать первой, быть в центре внимания. А потом меня как будто замкнуло: я не могла ни с кем разговаривать и смотреть людям в глаза, мне стало трудно находиться в обществе даже близких людей.

Школа стала высшей мукой, тем более когда приходилось отвечать урок. Меня просто сковывало по рукам и ногам, пот ручейком стекал по спине, и я с титаническим трудом выдавливала из себя несколько предложений, запинаясь и краснея. Сердце стучало в висках. Кроме того, я стала безумно стесняться своего нового подросткового тела и всего, что связано с переходным возрастом, ненавидела себя. Родители, конечно же, видели, что со мной что-то не так, но их реакция сводилась к недовольству и требованиям ходить в школу и исполнять все обязанности. Начались проблемы в общении с подругами, которых у меня вскоре не осталось. Причём те, которые были лучшими, стали подтрунивать надо мной, а порой и открыто издеваться. То же было и с одноклассниками.

Потом родители развелись. И я переехала в другой город к матери, чтобы попробовать сменить школу и тем самым решить свои внутренние проблемы. Но стало ещё хуже.

Окончив школу, поступать в обычный вуз не решилась: там ведь огромные группы, постоянные семинары, устные зачёты и экзамены. Нашла выход – частный вуз, где маленькие группы и разговариваешь по минимуму. Училась я с радостью, могла более-менее спокойно вести диалог с преподавателями. Меня ценили, считали лучшей студенткой и прочили хорошую карьеру. Я старалась быть аккуратной, милой и ухоженной девушкой, ходила с прямой спиной. Молодые люди стали оказывать мне знаки внимания. Это повышало самооценку. Заметила, что мне в тот период удавалось не реагировать на то, что тревожило, возникла защитная реакция. Вот только публичные выступления не давались.

Юность перетекла во взрослую жизнь. Проблемы с коммуникацией остались. Так, на квалификационном устном экзамене я, как мне тогда казалось, просто опозорилась: у меня отключилась голова, не могла дышать и говорить от волнения. А там присутствовало всё наше начальство. Катастрофа. Однажды я просто сбежала с публичного выступления. В такие моменты ненавидела себя и считала, что сама во всём виновата. Заметила, что стрессовые ситуации, через которые я многократно проходила, служили своеобразной закалкой, и потом мне было уже легче их переносить (кроме публичных выступлений).

Затем я вышла замуж и ушла в декрет. Во время и после декрета стала совсем дикой. Тем более что присутствовали стрессовые факторы: маленький ребёнок, пьющий, морально незрелый муж и совместное проживание с его родственниками. Они (в том числе и муж) любили подтрунивать надо мной, хотя и признавали, что я и умная, и красивая. Муж не раз меня предавал. Когда находила работу, он изводил ревностью, обзывал и скандалил.

Все мои многочисленные попытки начать работать оканчивались одинаково: я не выдерживала морально. Меня без проблем брали (часто по итогам колоссального конкурса), я начинала работать, но уровень волнения был таков, что домой я приходила как выжатый лимон, постоянно плакала, от безысходности обо всём рассказывала бывшему мужу, а он и рад: «Не работай». И я увольнялась.

Проблемы мои таковы: не могу делать работу (писать, особенно печатать на компьютере) или есть в присутствии коллег, знакомых или даже посторонних. Не могу рассказывать долгую историю, иногда даже близким. Главная же трудность для меня – публичные выступления, поздравления на юбилеях, свадьбах и тому подобное.
Когда приступаю к новой работе, меня постоянно преследует мысль: вот ещё немного – и все узнают, какая я глупая, некомпетентная, неуверенная в себе. И так оно в конце концов и получается: начинаются смешки, издёвки и прочее, чего я безумно боялась.

А если предстоит выступление перед аудиторией, то могу сразу уходить с работы, так как после такого позора уж точно не смогу никому в глаза смотреть: выступая, я так волнуюсь, что краснею, обливаюсь потом, сердцебиение бешеное, голова кружится, ощущение нереальности происходящего. Я говорю запинаясь, голова отключается, возникает острое желание сбежать. А потом – сумасшедшее облегчение, если всё проходит нормально, или же долгое самобичевание, если позор.

Бывали случаи, когда общалась с людьми, оценка которых для меня важна, но я им не очень нравилась, – с ними не могла даже просто сидеть за одним столом, возникало ощущение, что схожу с ума от волнения. И я всё чаще испытываю не просто волнение в таких стрессовых ситуациях, а именно чувствую, что теряю рассудок. Это даже не описать словами, это жутко.

Галина Ивановна, помогите, пожалуйста. Без вас не справлюсь.

Из письма Анны

Комментарий психолога

Анечка, дорогая! Будем искать выход, который всегда есть. Но дорога ваша, сразу хочу предупредить, трудная, придётся приложить много усилий. Совсем избавиться от проблемы вы не сможете, и с этим надо смириться. То есть удовольствия от выступлений на публике вы получать не будете. Но вы получите удовольствие, не сравнимое с этим, – радость от того, что сумели справиться с такой тяжёлой проблемой, как социофобия.

Конечно, причина ваших трудностей родом из детства. Мама ваша расстаралась, да и отец своей пассивностью тоже подливал масла в огонь. Ваш папа с «золотым характером» был просто человеком ленивым и равнодушным. Он не исполнял свой настоящий мужской долг – защитить детей от несправедливого гнева матери. Потому что тогда этот гнев обрушился бы на его голову, а оно ему надо?

А ведь обуздать вашу маму было проще простого, у неё имелось чрезвычайно слабое место – она боялась мнения окружающих. Если бы ваш отец не берёг себя от напряжения и конфликтов, он смог бы защитить своих детей. Но он этого не сделал. Вообще-то, Анечка, мужчина – это в первую очередь защитник. А ваш отец для сохранения собственного благополучия устранился от воспитания детей, недаром вы пишете, что у вас с отцом были «редкие» отношения.
Поэтому детство искорёжило ваше восприятие внешнего мира и других людей. Семья для ребёнка – модель мира. И в вашей модели люди либо откровенно враждебно настроены, либо равнодушны. Вас никто не защищал, поэтому вы и чувствуете себя беззащитной в этом враждебном вам мире.

Знаете, Анечка, часто задаю себе вопрос: зачем люди, не принимающие на себя долг сделать своего ребёнка счастливым, заводят детей? Понятно, что вашей маме дети были нужны для того, чтобы в глазах общества выглядеть не хуже других. А папа, не задумываясь ни о чём, плыл по мутному течению семейной жизни. В итоге страдают дети, которые потом свои мучения не могут даже «описать словами, так это жутко».

Ну что делать, Анечка, родителям счёт предъявлять бесполезно, помощи от них ждать тоже не стоит, придётся вам выплывать самой. На что мы с вами можем опереться, что даёт мне не только надежду, но и уверенность? А то, что вы вполне готовы пройти трудную дорогу преодоления проблемы.

Первое: в вузе, который вы разумно выбрали, учились «в радость». Сами заметили, что в тот период у вас «возникла защитная реакция». Мне кажется, точнее сказать, что у вас исчезла необходимость защищаться. Но даже в этой комфортной для вас ситуации публичные выступления вам не давались.

Позвольте по этому поводу небольшую ремарку. Не многие люди испытывают кайф от публичных выступлений, для подавляющего большинства людей они представляют большие трудности, требуют огромного напряжения.

Теперь вторая наша опора. Вы пишете: «Заметила, что стрессовые ситуации, через которые я проходила многократно, служили своеобразной закалкой, и потом мне было уже легче их переносить». Опять же, кроме публичных выступлений. Анечка, дорогая, может, вы не будете так мучить себя и найдёте работу без публичных выступлений? Ведь такие «выступательные» профессии – удел немногих. Ну а если так уж необходимо сказать тост на свадьбе или дне рождения, то в этом случае следует помнить правило, что лучший экспромт – это подготовленный экспромт. Прочтите какое-нибудь стихотворение – сейчас на каждой поздравительной открытке обязательно напечатан какой-нибудь, с позволения сказать, стишок.

Чтобы достичь успеха в любом деле, необходимо себя замотивировать. Вам нужно справиться с вашей фобией не только ради себя, но и ради ребёнка. Дело в том, что родители, особенно в этом «сильна» мать, на суггестивном уровне передают ребёнку свои проблемы. Ваша фобия, Анечка, тоже выросла не на пустом месте. «Подсадила» её вам в подсознание мама, которая чрезмерно зависела от чужого мнения.

Безусловно, социофобия произрастает из чрезмерной зависимости от мнения окружающих. Но для её возникновения нужны и дополнительные условия, у вас они были в полной мере – человек в детстве получил не безусловную любовь и безусловное принятие, а критичность и враждебность. Любой социофоб боится людей, потому что ждёт от них насмешек и осуждения. Такое отношение ему привычно.

Да, подсознание работает по закачанной в него в детстве программе. А если окружающие и не проявляют сразу свою критичность и враждебность к вам, то социофоб подсознательно старается выстроить своё поведение таким образом, чтобы спровоцировать их на ту реакцию, которой от них ждёт.

Анечка, вы умница, и я думаю, вы поняли, что я хочу сказать. Своим поведением вы неосознанно, сама того не желая, провоцируете коллег на такое странное для взрослых людей поведение. Ваше отношение к коллегам может быть прочитано ими не как смущение, стеснительность, а как надменность, высокомерие, нежелание общаться. Возможно, люди не проникались к вам симпатией, потому что не видели тщательно скрытого волнения, а ощущали какую-то неприязнь, исходящую от вас? Задумайтесь об этом, Анечка. Ведь это только дети, подростки, которые ещё сами не настрадались, – они не знают, не ведают о том, что такое сострадание. Взрослый мир – он добрый. Среди взрослых людей неизмеримо больше сочувствующих, чем садистов.

Анечка, дорогая, давайте признаемся, что у вас искажённое восприятие мира людей. И хоть вы в этом не виноваты, но исправлять придётся всё равно вам. С этого нужно начать, и, к сожалению, эту работу никогда не закончить. Необходимо искать в людях доброту, научиться видеть их сочувствующими, а не враждебными. Не просто попытайтесь, а приложите все усилия к тому, чтобы с кем-нибудь, самым добрым, подружиться.

Я не призываю вас к наивной доверчивости, я вообще не считаю наивность достоинством, но хочу предложить вам повнимательней приглядеться к сотрудникам, выбрать того, кто заслуживает доверия, и рассказать о ваших тревогах и муках. Если у вас появится подружка в коллективе, то вы уже будете не одна. А вдвоём ничего не страшно. Может, удастся обрести и мужчину-защитника.

Подводя итоги: у вас сложная ситуация, но, Анечка, бывает и хуже. Вам необходимо проанализировать отношения с людьми и найти положительные моменты общения – ваши точки опоры. Не бойтесь своего отчаяния, которое будет иногда накатывать, падайте, но вставайте и идите вперёд. Ради своей жизни и ради жизни своего ребёнка. Не ругайте себя за ошибки, не воображайте себя выше Бога: ведь когда мы раскаиваемся и хотим работать над собой, Он нас прощает. Учитесь и вы – прощать и, конечно, любить себя. Чего вам от души желаю!

Галина БЕЛОЗУБ

Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №22, июнь 2015 года