Мой внук Дима родился 15 апреля 1990 года с травмой: при родах ему сдавили голову, повредили шейные позвонки, искривили позвоночник, нарушили нервную и иммунную системы. А теперь он нашим «гиппократам» не нужен, мне всюду говорят, что у нас таких не лечат. Но ведь это по вине самих медиков Дима стал инвалидом!

Когда мой сын женился на Диминой маме, Лене, той был 21 год. На вид – хорошая, здоровая девушка, в 22 родила мальчика, но, узнав, что он появился на свет инвалидом, сразу бросила его. Ленины мать и сестра приехали, посмотрели на семидневного малыша и вообще заявили: это не их ребёнок, его подменили. И по сей день неизвестно, чьего ребёнка мы растим. Анализ ДНК делать дорого, на это нет денег, да и неважно – чей бы он ни был, я его никому не отдам. Мы воспитываем Диму уже 25 лет, ведь жалко невинное дитя. А его матери и её родным – Бог судья.

Сейчас пишу вам и плачу: как же так? За все годы никто из них его не проведал, ни разу не поздравили Диму с днём рождения, не купили ни одной конфеты, ни распашонки, ни рубашонки – даже наши соседи удивляются. Вот есть такие родные – не люди, а звери. Хотя что я говорю: как раз любое животное своё дитя в обиду не даст, всегда защитит.

Бросив ребёнка, эта Лена уехала в село в Белгородской области, нигде не работала, семь лет пила, гуляла, собирала у себя притоны. В 1997 году выхлопотала группу инвалидности, видимо, за деньги купила. Теперь получает пенсию, не отработав в жизни ни одного дня. Не знала я, что за выпивку инвалидность дают.

И ничего бы мы о ней не знали, но в 1998 году при оформлении Димы в школу потребовалась мать. Стали её искать – нашли, но, вместо того чтобы посетить школу, она написала официальный отказ от Димы. Через год суд лишил её родительских прав за неучастие в воспитании ребёнка. Так Дима потерял свою мать-кукушку навсегда.

Но мы не жалуемся, сами его растим. Вот только здоровье у мальчика всегда было слабое, а лечить таких детей-инвалидов у нас никто не хочет!

Например, в 2009 году обратились в областную больницу Белгорода с просьбой прооперировать Диме искривлённую носовую перегородку. Сдали все анализы, всё оформили. Нас направили в ЛОР-отделение стационара. Так хирург, который там работал, заявил, что он «таких не лечит», обматерил нас и выгнал из больницы. Ещё при нас же матом обругал по телефону ЛОР-врача из поликлиники, кричал на него:
– Ты зачем таких больных ко мне направляешь?

В итоге необходимую операцию Диме сделали только в 2013 году на Украине, в Харькове. Большое спасибо за это ЛОР-врачу больницы №30 Татьяне Витальевне Почечуевой.

В 2004 году у Димы начались проблемы с животом: урчание, боли, колики. Эта болезнь длится уже 11 лет, он каждые день плачет! Гляжу на него, и у меня слёзы льются ручьём. И никто не хочет нам помочь!

Несколько лет мы с ним мучились, потом я написала письмо в белгородский департамент здравоохранения, просила обследовать Димину брюшную полость в областной больнице. Но никакой помощи нам не оказали, только переслали моё письмо назад, в наше село. Я так огорчилась, что случился сердечный приступ.

Наконец в июне этого года обратилась за помощью в нашу областную больницу. Заместитель заведующего мне сказала:
– Привези Диму ко мне, я на него посмотрю.

И что на него смотреть? Он ведь не зверь из зоопарка. Но всё-таки я на следующий день привезла внука в больницу, и тут же мне заявили, что для него нет места, нет палаты. Мол, вы живёте в селе – там и лечитесь. Да, нашу сельскую больницу мы посещаем постоянно, но там лечиться нечем, нет даже необходимой аппаратуры для обследований. Врачи у нас хорошие, вежливые, общительные, но помочь не могут.

Тогда мне пообещали, что госпитализируют Диму в сельскую больницу, а оттуда будут возить на обследования в областную. Можно подумать, им деньги девать некуда – гонять «скорую» из одной больницы в другую, мотая сотни километров. Так и случилось – никакой помощи нам и в этот раз не оказали. Позор нашей медицине, разве можно так относиться к инвалидам?!

Я неоднократно писала на телевидение, рассказывала о наших бедах. Но никто не отозвался, хотя не раз видела, как показывают людей с разными проблемами – и худеющих, и алкоголиков, и бомжей. Но наш случай никому не интересен.

Писала и в Москву, лично министру здравоохранения, объясняла, что уже 11 лет внук мучается от болей в животе. Письма дошли по адресу – они заказные, и их судьбу можно было проследить на сайте в интернете, – но ответа я так и не получила. Видимо, и нашему правительству инвалиды не нужны.

Дима сутками ходит и плачет, жалуется, что живот болит, а мы с сыном ничем не можем помочь. Сама, глядя на него, каждый день умываюсь слезами, соседи всё видят. Куда бы мы ни пошли с внуком, он каждому прохожему жалуется на боли, все люди удивляются, спрашивают, почему не обращаемся к врачам. Да мы-то обращаемся, но никто ничего не делает!

Тяжёло сложилась судьба и у сына Юры. Он тихий, спокойный, не курит, не пьёт, никогда ни с кем не скандалил, любил свою жену, никогда не оскорбил её и пальцем не тронул. А вот как получилось: врачи искалечили дитя, а Лена и её родные разбили семью. Дима давно просит папу найти ему хорошую маму, ведь он никогда не видел материнской ласки. Да, ему 25 лет, но он совсем ребёнок.

Может быть, читатели «Моей Семьи» помогут Юре найти его половину. Он хороший человек, все его уважают, но семью с ним создать не хотят – такой ребёнок никому не нужен. Какие сейчас настали времена – и здоровые-то, родные дети многим в тягость.

Очень прошу редакцию напечатать моё письмо. Может, найдутся и добрые врачи в России, которые помогут безвозмездно обследовать Диму в своих больницах и клиниках. Денег мы ни у кого не просим, они нам не нужны. Нам бы только узнать диагноз внука и получить лечение.

Из письма Л.П. Асеевой,
Белгородская область
Адрес и телефон в редакции
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №45, ноябрь 2015 года