А начиналось всё очень красиво. Мы поехали мыть золото. Ну, или точнее, снимать, как его моют. Это провинция Напо, неподалёку от деревни Мисахуали. Но не всё так просто. От поселения нужно примерно час плыть на длинном ржавом каноэ в глухие джунгли. Стоимость проезда – 150 долларов.

Сначала я подумала: может, за эти деньги просто прикупить золотишко и никуда не ехать? Но что мне делать с золотом?.. Приключения я люблю гораздо больше. В общем, в семь утра нас ждал настоящий местный индеец со словами: «Для вас сегодня всё «олл инклюзив». Включая холодное пиво».

Представляете, в этих местах находится исток Амазонки! Во всяком случае, эквадорцы считают именно так. Им виднее. (Споры географов об истоке Амазонки продолжались довольно долгое время и не утихают по сей день. – Ред.)

Рыжая вода то и дело пыталась перехлестнуть через борт нашего ветхого каноэ, пока мы летели через пороги, уворачиваясь от огромных камней. А вокруг – обезьяны, попугаи, лианы. «Пираньи маленькие, а крокодилов съели», – успокоил нас гид. В общем, через час мы достигли пункта назначения. Нас встретила местная семья – мать, шестеро детей и отец-золотодобытчик. Все они любезно согласились проводить нас до заветных приисков. Конечно же, за наши доллары. Вот только что они в джунглях могут купить на человеческие деньги? Ведь всю еду готовят лишь из того, что вокруг плавает-бегает-растёт.

Во дворе стоял огромный чан с юккой. Это растение, похожее на картошку. На завтрак нам предложили огромных личинок, запечённых в пальмовых листьях. Похожи на майских жуков, но в три раза больше – белые тельца с мизинец величиной и чёрной рогатой головой. Я была настолько поражена, что даже забыла сфотографировать свою тарелку.

И ещё на столе стояла чича – напиток из кукурузы или растения маниок, рецепт которой достался ещё от древних инков. Его здесь называют «плёвое пиво», потому что раньше эта мутная жижа изготавливалась женщинами. Местные дамы собирались вечером в кружок, пережёвывали выпеченный из кукурузы хлеб или корни маниоки и сплёвывали в чан. Чем больше слюны окажется в кастрюле, тем быстрее напиток забродит. А чем дольше будет бродить, тем крепче получится.

В общем, мой завтрак достался детям, которые очень удивились, что гостья отказалась от таких деликатесов.

А дальше мы поплыли в те места, где есть золото. Каждая семья в этих краях намывает примерно по два грамма в день. Раз в месяц накопленное богатство отправляется на продажу в близлежащий город. Так и живут. В бедности и скромности. Благо время от времени заходят в их гавань туристы вроде нас…

Раньше у меня были лишь смутные представления о том, как добывается золото. А теперь я знаю: берётся большое деревянное корыто, в него складываются камни и песок с берега. Дальше всё это круговыми движениями промывается в реке до тех пор, пока на дне не заблестят золотые песчинки. Говорят, что золото находится высоко в горах, а когда начинается сезон дождей, его смывает вниз. Поэтому среди камней и ищут драгоценный металл.

Чтобы добыть всего лишь несколько граммов золота, нужно промыть примерно сто таких корыт. Меня хватило ровно на пять. Дальше заболела поясница. А ещё появилась ломота в пальцах. Многие старатели уже в юном возрасте страдают артритом. Да и вообще – стоять, согнувшись, по колено в воде, и ждать, когда за пятку тебя укусит какая-нибудь пиранья, привлечённая блестящими крупинками… Нет, не моё.

Короче, золотой лихорадкой я не заболела. Более того, мне показалось, что когда мы уезжали из индейской семьи, заплатив 150 долларов за червяков и промывку в реке камней, даже дети над нами смеялись. Какие же эти туристы наивные! Не понимают, что счастье не в золоте, а в этих зелёных бумажках, с которыми они так легко расстаются.

Сев в лодку, я впервые за день посмотрела на свои ноги. Видимо, тот репеллент, которым я побрызгалась перед поездкой в джунгли, сделал мои ноги нечувствительными к укусам. Но спрей вовсе не повлиял на вкусовые качества моего тела для самих москитов. Чешусь и по сей день.

Дальше наша дорога лежала в город Баньос. Это одно из самых посещаемых мест в Эквадоре – спа-курорт с купальнями и водопадами, что-то вроде наших Кавказских Минеральных Вод. Вожди инков когда-то приходили к этим источникам, чтобы восстановить силы после сражений.

Одно из главных развлечений здесь – прыжки с моста в центре города на верёвке вниз головой. Это экстремальное развлечение называется банджи-джампинг. Здесь всегда полно людей. Видимо, крики летящих в пропасть туристов очень заразительны. Желающих броситься в бездну – целая очередь. Меняется только язык, на котором они кричат во время полёта. Впрочем, я думаю, в переводе получится примерно одно и то же.

Для меня подобное развлечение – детская забава. В своё время я сиганула в пропасть у водопада Виктория в Африке, а это почти 120 метров свободного падения. А вот оператор Андрей, увидев очередь, не удержался. Последнее, что я от него услышала: «Если что – продавай камеру и возвращайся в Москву!» А первое, что Андрей сказал, когда поднялся обратно на мост – «С меня хватит этого горного экстрима! Едем к океану!»

Тогда мы даже не подозревали, как нас встретит побережье. В Салинас мы не поехали, потому что это очень скучное место – всего лишь очень дорогой и престижный курорт с высоченными пятизвёздочными отелями. А вот деревня Монтанита (в переводе с испанского «горушка», «горочка») привлекла наше внимание своим бамбуковым стилем.

В интернете написано, что это Мекка для сёрферов. Но оказалось, что не только для них. А также для хиппи, курителей травки и просто любителей поколбаситься всю ночь напролёт. Но это выяснилось позже.

Мы заселились в отель на берегу, мечтая заснуть под шум океанских волн, вдыхая полной грудью морской воздух. Вместо этого пришлось вдыхать запах марихуаны и пытаться заснуть под звуки «умца-умца». Жизнь здесь затихает ненадолго – примерно с 4 до 9 утра. Причём вся ночная жизнь происходит на шести небольших улицах – здесь и дискотеки, и отели, и рестораны, и рынок. С рынка мы и начали знакомство с Монтанитой.

Первое, что приглянулось нам в сувенирных лавках, – это акулья челюсть. Настоящая, с тремя рядами зубов. В неё свободно может пройти человеческая голова. Цена – 80 долларов. По два зуба за доллар. Но мы не из тех, кто с первого раза уступает продавцу. Мы буквально поселились рядом с этой челюстью. И за три дня сбили цену до четырёх зубов за один доллар.

Вообще-то с этим сувениром мы сильно вляпались. Во-первых, рыба оказалась не первой свежести. Пропахло всё – одежда, чемоданы, номер и даже весь отель. Хозяин долго принюхивался и никак не мог найти, кто же это позволил себе умереть и оставить свой труп разлагаться в его апартаментах. Андрей предложил выбросить акульи зубы туда, откуда они появились. «Ни за что», – ответила наш продюсер. Она поступила как настоящая хозяйка: сварила челюсть, затем засыпала её солью, после этого заморозила в холодильнике и покрыла лаком.

Однако зубы сопротивлялись и продолжали ароматизировать воздух. Но всё-таки продюсер решила увезти их в Москву. Город большой, запахов много – там не найдут. Так она и поступила: когда срок её командировки закончился, она вернулась в Россию и провезла челюсти через четыре страны. Лишь по прибытии в Шереметьево выяснилось, что если бы сувенир нашли в аэропорту Эквадора, то продюсер могла задержаться здесь в принудительном порядке лет на пять.

В общем, сейчас зубы проветриваются за окном московской квартиры на пятнадцатом этаже. Спасибо соседям. Они верят, что грядущая зима прикончит этот запах окончательно.

А мы с Андреем эту зиму надеемся переждать в Эквадоре. Здесь почти всё как в Москве. Цены, загазованность, шум. Разница только в одном – за окном +20. И так круглый год.

Даже есть православный приход. Воскресные службы ведутся на третьем этаже бывшего торгового представительства России. Отец Алексей мечтает об одном – построить храм в Кито. В Эквадоре пока нет ни одной православной церкви. А вообще прихожане здесь разноязычные, поэтому батюшка читает молитвы и проповеди на трёх языках – русском, испанском, арабском. Сам отец Алексей с матушкой Светланой приехали сюда из Калужской области и уже почти десять лет живут в Кито. На сегодняшний день одна из наших задач – снять фильм о судьбах православных людей в этой далёкой стране. Может быть, тем самым удастся внести свой небольшой вклад в строительство будущего храма на экваторе.

В Кито с утра шёл дождь. Это странно, ведь тут всё по расписанию. В зимний сезон обычно лить начинает в 15.00 и заканчивает в 17.00.

Я тоже решила изменить свои планы. Взяла зонт и отправилась в ближайший «Супермакси». Так тут называется сеть больших магазинов. Была удивлена. Почти никаких отличий от наших гипермаркетов. Такое ощущение, что в Эквадоре тоже санкции!

На прилавках – продукты только местных производителей, за исключением импортного алкоголя. Вина – из Чили и Аргентины, Ром – из Кубы. Цены, естественно, в долларах. В переводе на рубли получается совсем не дёшево. Поразительно, что очень дороги морепродукты. И выбор скудный, хотя страна находится на побережье Тихого океана. Но что поражает больше всего – после разморозки креветок их вес и размер не меняются. Не дошли ещё до эквадорцев наши передовые технологии.

И ещё несколько отличий от наших «Ашанов» и «Магнитов». Огромный выбор острых приправ.

Рис в расфасовке – не меньше трёх килограммов. Нет сметаны, гречки и чёрного хлеба. Йогурт продают в трёхлитровых канистрах. Вместо нашего крупнолистового цейлонского чая – пакетированный, из листьев коки. Говорят, что в горах, на большой высоте, заваренные листья коки помогают снижать артериальное давление, которое у людей в этих условиях зашкаливает.

Но вообще-то здесь отсутствует культура чаепития, и от этого я страдаю. В съёмных квартирах, полностью экипированных всякой техникой-посудой, недостаёт только одного – чайника. Что уж там говорить о заварочном чайнике! Здесь все пьют кофе. Ну а если уж сильно приспичило хлебнуть чайку, то пакетики – вот ваше спасение. Впрочем, это отступление.

Так вот, в «Супермакси» на полках лежит несколько видов картошки – от размера с горох до размера с увесистый кулак. И неудивительно – Эквадор вообще-то родина картофеля. Морковь – толщиной с руку, но бывает и с палец. А ещё есть порезанная, нашинкованная и даже в виде кубиков. Вот с огурцами – беда. Они здесь размером с кабачок, да и выглядят как кабачок. Наших маленьких, хрустящих, ароматных, с пупырышками здесь не найдёшь.

Чеснок в пакетиках – очищенный. Десятки видов листьев салата. Лук – такой и сякой. Спаржа – в разы дешевле, чем у нас. Юкка, как я уже говорила, может заменить картошку. Ну, и ещё всякие артишоки…

На прилавках лежит многое из того, в чём я пока не разобралась. И всё такое мытое, ухоженное, красиво уложенное… Как на рекламном плакате – блестит и переливается. Представляю, сколько труда в это вложено, а также – сколько вложено химии. По этому поводу, кстати, бьют тревогу местные защитники здорового образа жизни.

Отдельная история – экзотические фрукты. Одни названия чего стоят: черимойя, питахайя, гуанабана (сметанное яблоко), гренадилла, ну и всем известные маракуйя, папайя, манго, кокос.

И вот (внимание!) главное отличие от московских супермаркетов: стоит вся эта маракуйевая вакханалия – копейки. И какой плод ни возьмёшь – в нём все витамины от А до Я. Короче, ешь с утра до вечера – и проживёшь сто лет.

Впрочем, здесь что-то не сходится. Средняя продолжительность жизни эквадорцев, при таком-то питании, – всего 76,5 лет. Видимо, слишком много фруктов отправляют в Японию и Швейцарию. Там уже за 83 перешагнули. А вот до России мало чего доходит. Средненько живём, всего до 68.

В общем, я накупила всяких гуанабан с питахайями, чтобы дотянуть хотя бы до конца командировки, и отправилась дальше, за покупками.

Кроме больших магазинов здесь огромное количество минимаркетов – почти через каждые 100 метров. Они выручают в двух случаях. Во-первых, работают допоздна. Конечно, деликатесов там не купишь, но соль-спички-сахар есть всегда. И во-вторых, многие из них работают в воскресенье.

Этот день недели в Эквадоре называется днём семьи. Практически всё закрыто. Кроме того, запрещена продажа алкоголя. Но как раз в этих малюсеньких лавочках на прилавках между колой и минеральной водой всегда можно найти «ладошку». Это плоская бутылочка объёмом 250 миллилитров с местной самогонкой – 28 градусов. Естественно, я узнала об этом от оператора. А он – видимо, по слухам…

Те, кто об этом не знают, вроде меня, гуляют и валяются всё воскресенье в парке. На каждом углу – маленькие жаровни, на которых коптятся кукуруза и сосиски. Рядом кто-то смачно давит соки, режет на дольки арбузы, манго, папайю. Детей ждут нехитрые развлечения в виде деревянных горок и скрипучих качелей. Взрослых развлекают уличные актёры. А самые продвинутые горожане играют в волейбол.

За всем этим зорко следит полиция, поэтому люди безмятежно спят на жёлтом вытоптанном газоне, оставив рядом раскрытые сумки и рюкзаки. Кстати, за распитие спиртных напитков в общественных местах полагается штраф – более 600 долларов.

Здесь же выставляются художники – все как один копирующие звезду эквадорской живописи Освальдо Гуаясамина. Индеец по происхождению, он стал всемирно известным при жизни. Выставки проходили по всей планете. В 1983 году его картины также увидели миллионы людей в Москве и Ленинграде. Художник долго страдал от расизма. Свои боль, отчаяние и страх он увековечил в цикле «Дорога слёз». Сегодня это – излюбленная тема эквадорских художников, которые беззастенчиво копируют приёмы Гуаясамина.

По субботам и воскресеньям в парке неподалёку от нашего дома работает рынок, где продаются местные сувениры – курительные трубки, глиняные фигурки, разноцветные пончо и майки с надписями «Я люблю Эквадор». Неожиданно среди этих безобидных безделушек натыкаешься взглядом на маленькую, величиной с кулак, человеческую голову. Она смотрит на тебя, не моргая. И холодный, мертвящий ужас перехватывает дыхание.

Это тсантса – засушенная особым способом голова врага. Технология производства проста. Сначала вынимается череп, остальное вываривается в специальном растворе, затем это остальное сушится и набивается мелкими камушками. При этом остаются волосы и узнаваемые черты лица. Обычай оставлять головы себе на память возник у индейцев племени шуар. И чем больше этих тсантса из голов врагов – тем больше тебе респект и уважуха. Сегодня на чёрном рынке подобный сувенир стоит десятки тысяч долларов. Те, что продают за десять «зелёных» на рынке, – дешёвая подделка, сделанная из козлиной кожи и искусственных волос. Но после такой встречи ещё долго ходишь, оглядываясь: не преследует ли тебя какой-нибудь выходец из племени шуар.

Помимо рынков, «Супермакси» и мини-маркетов, здесь есть ещё другой тип торговых точек – наверное, только для элиты. Неподалёку от нашего дома стоит белый особняк за высоким забором с надписью большими буквами «Кристиан Диор». Чтобы войти, нужно позвонить в дверь. Открывает вооружённый охранник. Причём открывает лишь в том случае, если внутри нет другого посетителя.

В здании – полумрак. На полках – шесть пузырьков духов. Три продавца. Я стояла перед витриной в полном недоумении. Может быть, магазин – всего лишь прикрытие? А за стенами скрывается какая-нибудь страшная тайна?

Вот ещё пример – винный бутик. Вход всегда на замке. Дверь открывается только по велению менеджера после оценки платёжеспособности покупателя. Цена за бутылку красного вина – от 10 долларов. Возможно, такие меры безопасности зависят от района, в котором находятся подобные бутики.

Кито делится на три части – юг, центр и север. Да он и географически расположен между двумя вулканами. Южная и центральная части – это старый город. Испанцы-основатели с самого начала разделили Кито на две части. Индейцев, которые работали на них, по вечерам выгоняли за ворота в южную часть. Наверное, с тех пор белым людям не рекомендуется туда ходить даже днём.

В нашем районе условия помягче. Просто не носи на шее вызывающих украшений и дорогих фотоаппаратов, бери на прогулку копию паспорта и не клади больше 20 долларов в карман. Это рекомендуют те, кто живёт на севере – в новом районе. Там высотные здания из стекла и бетона. Выстроены как будто назло землетрясениям. Дорогие отели, дорогие машины, консьержи в подъездах…

А нам нравится наш район Марискаль. Двухэтажные разноцветные домики, причём в каждом – хостел, бар или кафе. Из некоторых, правда, по вечерам тянет марихуаной. Но нас туда не тянет. А 20 долларов часто в кармане остаются последними. Так что нам бояться нечего.

Что мне особенно нравится в районе Марискаль, так это «фармации», то есть аптеки. Они на каждом шагу. Провизор – он же доктор. На стене висит куча дипломов. Наш продюсер как-то простудилась, и ничего не помогало. Ангина, температура. Я пошла в аптеку. Меня расспросили о симптомах. Я покашляла, схватилась за горло, а потом закатила глаза. Доктор Айболит оказался смышлёным. Понял меня с полужеста. Достал несколько пачек таблеток. А потом начал аккуратно отрезать их поштучно – эту, мол, выпей сегодня, две этих – завтра с утра и так далее. Курс лечения рассчитал на неделю и высыпал мне в сумку целую охапку разноцветных пилюль. Так, конечно, лекарства покупать дешевле, чем целыми пачками, с которыми потом не знаешь, что делать. Поштучно также продаются сигареты и яйца в маленьких минимаркетах.

Опять же, из Марискаля можно не спеша, минут за двадцать, дойти до базилики Дель-Вото-Насиональ – главного собора Кито, да и всего Эквадора. Местные утверждают, что это вообще самый большой храм в Латинской Америке. Недавно сюда приезжал сам Папа Римский. Теперь все сувениры и плакаты посвящены визиту понтифика.

Сам собор напоминает парижский Нотр-Дам. Правда, вместо мистических химер и горгулий на стенах расположились представители местной фауны: пеликаны, обезьяны, черепахи, дельфины. Поразительно, но вход платный – 2 доллара. Правда, однажды я попала внутрь бесплатно с необычной процессией. Это была колонна сотрудников городских служб безопасности. Первыми шли пожарные, за ними – полиция, а замыкали шествие дорожные регулировщики на мотоциклах. Во главе колонны ехала машина, на которой стояла огромная икона с изображением Иисуса Христа. На груди у Него было нарисовано большое красное сердце, а в левой руке Он держал земной шар, на котором чётко выделялся Эквадор. И луч света, исходящий из сердца, упирался точно в «центр Земли», как местные называют свою страну. Возможно, это был дар собору от служивых, а может быть, они возвращали с благодарностью икону, которую брали для освящения воинской части.

Храм поражает размерами. Наверное, во времена, когда его построили, он мог вместить всех жителей города. В нём можно бродить бесконечно, разглядывая необычные изображения Богородицы. Их тут много. Скульптуры в классическом стиле одеты как принцессы из сказок – в короне и мантии. Есть и другие – в парчовых и кружевных нарядах, как феи и снегурочки с новогоднего карнавала. Одна даже украшена светящейся гирляндой по подолу платья.

Эта удивительная смесь католицизма и язычества говорит о представлениях народа. Так должно выглядеть счастье в той загробной жизни, которая ждёт после тяжёлых трудов и невзгод на этом свете.