Мне 45 лет, с мужем с недавних пор не живём вместе, есть двое детей. Речь пойдёт о старшем сыне Максиме, ему сейчас 16 лет. С раннего детства я видела, что он отличается от других детей: у него частенько было плохое настроение на пустом месте, отличался плаксивостью, не умел занять себя игрой, просто ходил с игрушкой или катал машинку. И ещё много других моментов. В школе учился неплохо, хотя выполнение домашнего задания мог растянуть до самого сна. Друзей всегда было мало.

В 13 лет после одной стрессовой ситуации Макс попал в неврологическое отделение больницы с депрессией и головными болями. Через некоторое время лечащий врач пригласила меня на беседу, в ходе которой выразила свои опасения, что ребёнок психически нездоров, и рекомендовала консультацию психиатра, так как подозревает у него шизофрению. Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать, мир для меня рухнул. Неужели мой ребёнок – шизофреник? Мы просто не могли в это поверить.

К психиатру так и не пошли, хотя поведение сына после больницы было некоторое время неадекватным. Потом вроде нормализовалось, и жизнь потекла своим чередом. Я до сих пор никак не могу принять эту ситуацию с диагнозом, хотя неярко выраженные симптомы психической болезни отмечаю постоянно.

Всё это очень меня пугает и мучает. Не понимаю: за что мне это? Кажется, я бы всё отдала, чтобы сын был здоров. Сыночка я, конечно же, очень люблю, мне его безмерно жалко, но в то же время порой чувствую к нему раздражение, даже агрессию. Меня пугает то, что рано или поздно всем станет известно, чем он болен, от нас отвернутся, будут бояться общения с нами. К тому же я совершенно не представляю, как жить с таким больным, как вести себя, что делать, чтобы найти с ним общий язык? Вся дальнейшая жизнь представляется в чёрном цвете, ведь ни учиться нормально, ни работать он не сможет.

Милая Галина Ивановна, помогите, пожалуйста, увидеть лучик света в этой безысходности. И ещё меня мучает вопрос: стоит ли озвучивать диагноз ему самому и младшему сыну? И если да, то как именно рассказать младшему о болезни брата? Очень прошу вас не оставить моё письмо без внимания. Заранее благодарна.

Из письма Светланы

Комментарий психолога

Дорогая Светлана, спасибо вам за лестные слова, и вроде бы в таком случае полагается «алаверды» – ответный «тост» с благодарностью и комплиментами. Но я не могу этого сказать, так как ваша позиция не вызывает у меня симпатии.

Слова, конечно, высокопарные: «Я бы всё отдала, чтобы сын был здоров». А поступки? Вы три (!) года знаете, что ваш ребёнок болен, но не обращаетесь к врачу, не лечите его. Или надеетесь, что шизофрения, как и беременность, «сама пройдёт»? Почему же вы так безнравственно поступаете? Ответ прост: вас пугает мысль о том, что рано или поздно о болезни сына станет известно «всем».

То есть буквально: чёрт с ним, с ребёнком, главное – чтобы соседи уважали. Как часто я слышала от девочек, что они не могут признаться маме, что вступили в половые отношения и по наивности забеременели, потому что мама (родная мама!) им пригрозила: «Принесёшь в подоле – выгоню из дома». И куда идти девочке, которую обманул любимый и предала родная мать?

Поэтому я, Светлана, очень мало верю в слова «ах, я ради своего ребёнка жизнь отдам», когда выясняется невозможность пожертвовать своей репутацией, отношением к вам совершенно чужих людей. Не только вы, Светлана, но почти все люди, которых я знаю, живут «для других». Заболел ребёнок в семье – и отец-подлец тут же улепётывает. И мне понятно, он – подлец. Но вот что повергает меня в отчаяние – с ним, с этим подлецом, соглашается жить другая женщина. А она – кто?

Болезнь сына, Светлана, даёт вам сейчас шанс выйти на другой уровень развития, перестать жить «для чужих», понять, что важнее быть, а не казаться. Вам пора учиться не предавать, и если падёт позор на голову вашего сына, вашего мужа, вашего друга – встать с ним рядом плечом к плечу и разделить даже позор. Хотя вам позор не грозит, никакая болезнь не может быть позорной. И если кто-нибудь посмеет вам что-то подобное сказать, напомните, что никто, ни один человек от психической болезни не застрахован.

После таких слов уместно более подробно поговорить о странном и даже мистическом заболевании, которое называют шизофренией. Вообще-то диагноз «шизофрения» для врачей – это такой потайной ящичек, куда они запихивают все болезни, не подходящие под определение других психических недугов. На сегодняшний день нет внятного описания причин возникновения шизофрении. Большинство специалистов считают, что шизофрения – это болезнь, но есть и такие, которые полагают, что шизофрения – это особенная структура личности.

Не могут до сих пор и точно определить этиопатогенез, то есть «истоки» шизофрении. Иногда эта болезнь передаётся по наследству, но далеко не всегда. Может проявиться болезнь и после стресса. Есть даже вирусная теория: вроде бы шизофрения – особый вид энцефалита, и это подтверждается тем, что объём мозга у пациентов, страдающих шизофренией, уменьшен.

Но, судя по тем фактам, которые вы привели в своём письме, мне кажется, случай с вашим сыном подходит под биохимическую теорию. Болезнь возникает из-за нарушения обмена дофамина, серотонина, ацетилхолина, глютамата. Зачем я вам об этом пишу? Вы обязательно и непременно обратитесь к врачу, но и свою голову подключать нелишне. Современное лечение шизофрении основывается на применении медикаментозных средств. Вот в их подборе вы и должны принять самое активное участие. Всё прочитайте, всё просмотрите, никто лучше вас не знает симптомов вашего мальчика.

Светлана, прошло то время, когда шизофрения считалась неизлечимым заболеванием. Современные препараты способны снять имеющиеся симптомы, замедлить развитие болезни, увеличить периоды ремиссии, многим заболевшим удаётся и учиться, и работать, то есть поддерживать нужный уровень социальной адаптации на протяжении всей жизни. И я такие случаи знаю. Но, Светлана, лечение – это единственный способ вернуть больного к нормальной, повторяю, к нормальной жизни.

Я вот, Светлана, прожила более-менее нормальную жизнь, хотя с рождения болела депрессией. В детстве я «работала» лейкой, от слёз не просыхала, и если принималась за это мокрое дело с утра, то уж до вечера и продолжала. Это тоже гормональные дела, но ничего – пью таблетки и даже дожила почти до семидесяти лет, хотя не предполагала дожить даже до пенсии. Более того, произвожу впечатление жизнерадостного человека, мне даже объяснили, что именно поэтому меня много лет назад и взяли на телевидение. Вот такие пироги с котятами. Так что ничего не бойтесь, вылечиться вашему сыну вряд ли удастся, но жить нормально он наверняка сможет.

Теперь о том, сообщать ли мальчикам о диагнозе. Я думаю, в этом нет никакой необходимости. Тем более что шизофренией сейчас называют любое психическое «недоразумение». Других-то названий и нет. А я всё-таки упорно стою на своей точке зрения: что у вашего сына это гормональные дела. Потому что началось в 13 лет, в период гормональной перестройки, причём началось после стресса. А стресс, как вы знаете, всегда провоцирует значительный выброс гормонов.

Теперь дам совет. Говорят, что психолог, который даёт советы, – и не психолог вовсе. Ну и пусть говорят, а я всё-таки вам посоветую. Обратитесь к хорошему специалисту в частную клинику, пусть он предложит мальчику полечиться «от нервов». Остап Бендер говорил: «Заграница нам поможет», – но вряд ли он верил в то, что говорил. А я верю, знаю по собственному опыту, что медицина нам непременно поможет. Только не откладывайте, Светлана, и не горюйте. Помоги себе сам, и Небо поможет тебе.

С пожеланием веры, силы и мужества,