Не дай бог попадутся технари – тогда наш спор может стать бесконечным. Как правило, накануне люди прочли какую-нибудь статью или исторический роман и искренне поверили написанному. Технари требуют точности, а в истории всё на полутонах, она опирается на «исторические источники», а те должны быть «достоверными» и «репрезентативными», и необходимо проводить их «сравнительный анализ». Ведь часть источников порой не отвечает этим требованиям, а часть вообще может оказаться подделкой или, выражаясь более красивым словом, фальсификацией.

Что же касается журналистики, то тут все профессионалы. И всегда посоветуют, о ком надо писать и как. Одна моя знакомая домохозяйка как-то заметила мне: «Я своим сказала, главное – желание! Захотим – будем артистами, захотим – журналистами». Сказано – сделано. И сейчас она издаёт журнал – красивый, глянцевый, в количестве сорока экземпляров.

На самом деле я прекрасно понимаю наших людей и сама люблю порассуждать о том, в чём совершенно не разбираюсь. И почти всегда уверенно и безапелляционно, хотя потом за это бывает ужасно стыдно.

Первая история случилась со мной много лет назад. По окончании школы я работала в библиотеке. Однажды мы с приятельницей и группой коллег отправились в бассейн. С нами был милейший Марк Аркадьевич, приятный и остроумный мужчина лет сорока, интеллектуал и примерный семьянин, волею судеб оказавшийся в женском библиотечном царстве.

В этот день Марк Аркадьевич пришёл в бассейн «Олимпийский» со своим племянником. Молодому человеку было около 25 лет, он оказался высокого роста, хорош собой и крайне обходителен. Как я узнала от приятельницы, не женат. И, конечно, мне захотелось произвести на него впечатление. Вначале я проплыла мимо него брассом, но это не подействовало. Потом продемонстрировала эффектный кроль, однако быстро выдохлась – ведь, признаться, плаваю я не очень. Чтобы передохнуть, уцепилась за край бортика. И тут ко мне подплыл племянник Марка Аркадьевича.

О чём можно говорить с малознакомым человеком в бассейне? Я решила, что о музыке.

– Вы любите музыку? – спросила я его.
– В общем, да, – ответил он и улыбнулся.

Окрылённая успехом, я расправила плечи.

– А вам, наверное, современная музыка нравится? – он кивнул. – А я люблю классику. Вам нравится классическая музыка?
– Немного.

Мы вместе проплыли несколько метров и снова оказались у бортика.

– Надо воспитывать в себе любовь к классической музыке, – продолжила я. – Вначале слушать лёгкие произведения, например, «Шутку» Баха или первую часть Сороковой симфонии Моцарта, «Серенаду» Шуберта, а затем постепенно переходить к более сложным.
– Понятно, – сказал племянник Марка Аркадьевича и посмотрел на меня тёплым взглядом. Мы доплыли до конца бассейна.
– Я недавно вновь начала играть на фортепьяно, – поделилась я с ним. – Когда в восьмом классе окончила музыкальную школу, то года два вообще не подходила к пианино. А сейчас снова играю – и по нотам, и на слух подбираю разные мелодии.
– Вот как, – заметил мой собеседник.
– А вы умеете играть на фортепьяно?
– Немного.

Тут уж я совсем обрадовалась и, пока мы плавали от края до края бассейна, долго и подробно рассказывала ему, как развить в себе любовь к музыке и заставить себя каждый день садиться за пианино.

После занятий плаванием мы обычно шли в буфет «Олимпийского», чтобы выпить кофе с пирожными. И пока приятельница в раздевалке долго сушила волосы, я уже стояла в очереди в буфет с Марком Аркадьевичем.

– А где же ваш племянник? – спросила я его.
– Сейчас подойдёт.
– Мы с ним так хорошо поговорили о музыке, – заметила я. – Оказывается, он у вас немного играет на пианино.
– Ну да, – усмехнулся Марк Аркадьевич, – «немного». Окончил Гнесинский институт по классу фортепьяно и сейчас работает в краснознамённом Ансамбле Александрова.

Я почувствовала, как краска заливает моё лицо. Стало невыносимо стыдно за собственную глупость. Вскоре подошла приятельница, а потом и племянник Марка Аркадьевича, но я уже знала, что наше знакомство не будет иметь продолжения.

Мне казалось, я с тех пор стала умнее. Ан нет! Ведь вторая история случилась совсем недавно.

Одна очень известная дама пригласила меня на день рождения. Торжество отмечали в уютном ресторанчике с авторской кухней. Среди гостей было немало знаменитых артистов, некоторых я знала, некоторых – нет.

Неожиданно после закусок и горячего объявили конкурс: каждая группа гостей должна придумать театральный номер. Мы были первыми, и эффектная молодая блондинка, актриса по профессии, придумала, что наша группа под караоке споёт песню «Мы желаем счастья вам». Все согласились. Микрофонов было два, один – у актрисы, второй – у нашего общего знакомого, импозантного мужчины за сорок, строителя Сергея. И у них всё хорошо получалось. Актриса вела мелодию, а Сергей низким басом расставлял акценты. А потом он передал микрофон мне.

Тональность песни была крайне неудачной, но меня это не смутило. Я вспомнила, что окончила музыкальную школу, что мною гордилась педагог Анна Григорьевна, а её мама Евгения Давыдовна, преподаватель музыкальной литературы, лишь мне одной из всей группы поставила пятёрку, сказав, что только я так тонко чувствую музыку.

В общем, я старательно тянула в микрофон «Мы желаем сча-а-астья вам», стараясь попадать в ноты. И тут вспомнила, что в детстве пела в хоре и меня даже хотели сделать солисткой, но не сделали из-за тихого голоса. «Ничего, сейчас голос у меня не тихий!» – подумала я и стала петь громче. Актриса посмотрела на меня с недоумением. Я обнадёживающе ей кивнула: мол, знаю, песня трудная, дыхания может не хватить, актёров специально вокалу не учат, музыкальный слух у вас, скорее всего, не развит, голос не поставлен, но не переживайте – я с вами и, конечно, помогу!

Песню мы спели хорошо, и нам все аплодировали. И было приятно, что актриса не подвела. А пару недель спустя я случайно узнала её имя и фамилию. Из любопытства зашла в интернет и выяснила, что эта актриса поёт главную партию в одном нашумевшем мюзикле, который с аншлагом уже не первый год идёт в Москве.