Первые косяки

«Эх, корона Российской империи… Екатерина, ты была не права», – пела группа «Любэ», имея в виду необъяснимую операцию по продаже Аляски. Автор слов песни допустил историческую неточность, и если уж в чём-то упрекать императрицу, то не Екатерину, а Анну Иоанновну, в правление которой команда бота «Святой Гавриил» 21 августа 1732 года высадилась на далёкий от Санкт-Петербурга берег. Хотя есть упоминания о том, что наши были на Аляске уже в ХVII веке. Землепроходец Семён Дежнёв первым пересёк пролив, соединяющий Северный Ледовитый океан с Тихим, ещё в 1648-м, при царе Алексее Михайловиче. Сам же факт продажи свершился спустя двести лет, при императоре Александре II.

Итак, после высадки русских прошло девять лет. В 1741 году экспедиция Витуса Беринга привезла с собой 900 шкурок морских бобров – каланов, ценность меха которых в буквальном смысле исчислялась в золоте, о чём прекрасно знала императрица Елизавета Петровна. Но Аляска тогда не стала вопросом государственной важности. Хотя фантастические перспективы осознали люди торговые: в новые края потянулись купцы и промышленники, понимая, сколько там неохваченных богатств в виде пушнины, морского промысла и древесины.

На девственных землях возникали русские поселения. Вообще-то Аляска – далеко не курортный район. Сибирские племена селились там ещё с доисторических времён, но численность аборигенов не превышала 60 тысяч человек. Эскимосы, алеуты и представители нескольких индейских племён называли русских «косяками», то есть казаками. Наших было человек 800, и в таком малом количестве они контролировали огромную территорию, основывая промыслово-защитные посёлки – форпосты.

Отношения с местными поначалу не очень-то складывались, но миссионерский поход на Аляску представителей Русской православной церкви стал одним из самых удачных в истории. Как ни странно, православие во многом совпадало с верованиями аборигенов, и те охотно становились христианами.

Вскоре на свет стали рождаться малыши со смешанной кровью. Нетрудно догадаться, почему. Здоровые мужики – русские рыбаки, охотники – вдалеке от своих женщин, конечно, пускались в амурные приключения с алеутками и эскимосками, далеко не всегда по доброй воле местных девушек. Но церковь и главы поселений не одобряли подобной распущенности, и мужчин принуждали венчаться с избранницами. Детей от таких браков называли креолами. По факту рождения они становились полноправными гражданами Российской империи. Юношей посылали учиться на штурманов в Санкт-Петербург и Европу, а девушек – в пансионы благородных девиц. К середине XIX века тысячи креолов прекрасно говорили на русском, хотя никто не запрещал им использовать родные языки.

Хорошие деньги

Первым официальным главным правителем Русской Америки, куда входили не только Аляска, но и части нынешних штатов Калифорнии, Вашингтона, Орегона и Гаваев, стал купец из Каргополя Александр Андреевич Баранов. Мудрый человек, оставивший по себе добрую память. Один из островов архипелага Александра по сей день носит имя Баранова, а в 1986 году на деньги жителей города Ситки (бывший форт Ново-Архангельск) Александру Андреевичу был поставлен памятник. На постаменте выбиты его слова: «Мы можем жить в мире и согласии в этом крае».

Баранов стоял на страже интересов отчизны, и промысел на Аляске процветал. Русские прислушивались к советам местных охотников и китобоев, учились у них, уважали эскимосов и алеутов за мастерство и мужество. Совсем новым делом для «косяков» стала охота на китов – предприятие сложное и крайне опасное. Но прибыль от каждого убитого кита перевешивала риски. Рыболовами на Аляску вербовались ради хороших денег – 10–12 рублей в месяц. Во второй половине XIX века стоимость целого дома, к примеру, в Иркутске составляла 20 рублей, а лошади – 10 рублей. За одного кита при разделке на месте давали 50 рублей, а прибыль от китового жира, привезённого в Санкт-Петербург или Москву, превышала 500 процентов!

Баранов параллельно с торговыми делами вёл внутриполитическую деятельность, внимательно следил за тем, чтобы местное население чувствовало себя по возможности хорошо среди русских поселенцев. Но приходилось брать в руки и оружие…

Ново-Архангельск – форт на острове Ситке, который основал всё тот же Баранов, – подвергался набегам воинственного индейского племени тлинкитов. Александр Баранов лично участвовал в сражениях и руководил восстановлением разрушенного форта, который был сожжён дотла вместе со всеми жителями Ново-Архангельска! Эти события происходили более чем за полвека до официальной продажи Аляски.

Нельзя сказать, что, кроме русских, ни у кого больше не было интереса к Аляске. Конечно, был. У тех же американцев и канадцев, которых охватила «золотая лихорадка», обошедшая стороной, как ни странно, почти всех наших переселившихся сограждан. Американцы намывали золото, а русские охотились за пушниной и китовым жиром. Пик «лихорадки» пришёлся на царствование Николая I, и государь, прекрасно понимая, что означает освоение золотых приисков, раз за разом писал негодующие письма управителям Российско-Американской компании с призывом немедленно привлекать рабочих для добычи золота, на что получал ответ: «Не можем-с, люди разбегаются». Почему-то русским интереснее было торговать мехом, китовым усом и льдом… Одной из статей дохода стал, как ни странно, обычный лёд, который продавался преимущественно в Калифорнию. В США как раз пошла мода на коктейли, и лёд из чистейшей воды Голубого озера стал незаменимым на вечеринках в богатых американских домах. Его доставляли целыми айсбергами.

Россия готова продать

Приступ «золотой лихорадки» заставил крепко задуматься графа Николая Муравьёва-Амурского, который занимал пост Восточносибирского генерал-губернатора. Он писал Николаю I в 1853-м про свои опасения относительно безопасности границ России. Граф был уверен, что вслед за американцами с лопатами придут американцы с ружьями, а сил и средств отстаивать Аляску нет. Лучше продать Аляску и сконцентрироваться на защите Дальнего Востока, на который всерьёз поглядывали британцы.

Крымская война ещё больше подтолкнула к мысли, что надо срочно избавляться от огромной территории, которую невозможно ни освоить, ни защитить. После проигранной войны финансы Российской империи находились в плачевном состоянии, долги перед западными банками скопились огромные, и стало понятно, что Аляску пора продавать, или же её попросту отнимут.

Со времён Крымской войны мы очень сдружились с США. Доверие было настолько большим, что Россия у берегов Северной Америки прятала от британцев свой флот и участвовала в Войне Севера и Юга. Русских моряков обожали американские дамы, которые украшали свои платья георгиевскими лентами и символикой российского флота.

Секретное совещание в узком кругу состоялось 16 декабря 1866 года в Министерстве иностранных дел. Присутствовали великий князь Константин Николаевич (брат императора), посланник России в США Эдуард Стекль, глава русского внешнеполитического ведомства светлейший князь Александр Михайлович Горчаков и министр финансов граф Михаил Рейтерн. В общем-то, эти четверо и решили судьбу Аляски. Позже к ним присоединился Александр II, который не принимал активного участия в обсуждении вопроса, полагаясь на мнение своего брата Константина.

А дальше началось то, что можно смело назвать «невероятными приключениями господина Стёкля в Америке и Англии». Эдуард Стёкль, один из главных персонажей разыгравшейся драмы, русский дипломат австрийско-итальянских кровей, родившийся в Константинополе, был ярым приверженцем американского образа жизни и даже женился на американке. Он долгие годы жил в Вашингтоне и пользовался полным доверием Александра II и князя Константина. Именно Стёкль после секретного совещания отправился в США, чтобы донести весть до госсекретаря Уильяма Сьюарда: Россия готова продать Аляску!

Личность госсекретаря тоже заслуживает внимания. Сьюард пытался стать президентом США, но тогда его опередил Линкольн. Позднее, при президенте Джонсоне, Уильям Сьюард сохранил пост госсекретаря. Первым делом он стремился к активной экспансии США – проще говоря, к территориальному расширению своей страны. Но как истинный политик Сьюард при встрече с Эдуардом Стёклем завёл чинный разговор о том, что он, дескать, не против выручить Россию, приобретя ненужные США земли, но вот сенат точно не поддержит его идею…

Забегая вперёд, скажем: сенаторов никто и не собирался спрашивать. Всё давно было решено: американские банкиры и промышленники поддерживали покупку Аляски, прекрасно понимая, какую прибыль они получат от добычи золота и нефти, которую в то время мало кто воспринимал всерьёз. Аборигены использовали нефть только в качестве лекарства: наносили на раны как заживляющее средство.

И вот начался торг. Стёкль озвучил цифру – 8 миллионов долларов. Сьюард опустил до 5 миллионов. Стёкль поднял до 7,5. Сьюард в итоге согласился на 7 миллионов 200 тысяч. Русский посланник срочно телеграфировал в Санкт-Петербург и получил ответ: «Император разрешает продажу за 7 миллионов 200 тысяч долларов и подписание договора… Постарайтесь также получить плату в более близкое время и, если возможно, в Лондоне. Заключайте без согласования».

Далее приключенческий жанр превращается в детективный: Эдуард Стёкль получает чек и направляется в Лондон, где следы денег исчезают для историков на долгое время. Поскольку продажа Аляски сопровождалась какой-то стыдливой торопливостью, просочившиеся слухи дали почву для большого количества домыслов.

О судьбе аляскинских денег слагались целые легенды, некоторые из которых описывали нападение грабителей на Стекля в Лондоне, во время которого у посланника был украден саквояж, якобы набитый купюрами… Был популярен миф о некоей любовнице высокопоставленного чиновника, которая и воспользовалась миллионами. Наибольшее распространение получил слух о том, что для обеспечения чека из Лондона в Россию отправилось судно «Оркни», трюм которого был заполнен золотыми слитками на вышеуказанную сумму, но «Оркни» взорвал подосланный американский диверсант, и барк затонул вместе с сокровищами. Некоторые были уверены, что в текст договора о купле-продаже закралась орфографическая ошибка: мол, Россия сдала Аляску в аренду «на век», а какой-то болван написал «навек»… Затем неведомым образом исчез весь архив Российско-Американской компании, а Эдуарда Стёкля, который совсем недавно был доверенным лицом императора, быстренько отправляют на пенсию с очень скромным пособием.

Слухи муссировались настолько долго, что в 1977 году правительство СССР было вынуждено обменяться с США официальными нотами, где подтверждался безусловный факт продажи Аляски. Что, тем не менее, не объясняло пропажу денег. И лишь совсем недавно российским историкам удалось приоткрыть завесу этой тайны.


Когда в России и США узнали о том, что случилось на Аляске, возмущению не было предела! Американские газеты пестрели заголовками: «Сундук со льдом», «Зоопарк полярных медведей», «Глупость Сьюарда»… Русские писали: «Неужели чувство народного самолюбия так мало заслуживает внимания, что им можно жертвовать за какие-нибудь пять-шесть миллионов долларов?» – никто толком и суммы не знал, договор был опубликован только через год, да и то на французском – официальном дипломатическом языке.

Придя полноправными хозяевами на Аляску, американцы переименовали Ново-Архангельск в Ситку, отделили коренное население от белых людей, запретили исконные языки и сделали алеутов и эскимосов по сути рабами. Почти все русские покинули Ново-Архангельск и другие поселения. Оставшиеся же, включая аборигенов, смогли получить гражданство США лишь в 1924 году.

И всё же почему Россия продала Аляску? От отчаяния. Экономический кризис, опустошение казны, внешний долг в 2,5 миллиарда рублей, желание Александра II провести военную реформу и сосредоточить внимание на Кавказе и Средней Азии… А ещё нужно было строить фабрики, оснащённые по последнему слову техники. И самое главное – железные дороги!

И вот здесь пришло время рассказать об открытии современных историков. Перебирая архивы того времени, связанные с хозяйственными расходами, учёные уже в XXI веке случайно наткнулись на следующую запись: «За уступленные Северным Американским Штатам российские владения в Северной Америке поступило от означенных Соединённых Штатов 11362481 р., из которых израсходовано за границей на покупку принадлежностей для железных дорог Курско-Киевской, Рязанско-Козловской, Московско-Рязанской и других 11 миллионов рублей. Остальные 362 тысячи поступили наличными деньгами».

Вот и сложилась мозаика. За госсекретарём Сьюардом стояли американские промышленники, производившие «принадлежности для железных дорог», и железнодорожники, которые были заинтересованы в том, чтобы Россия строила дороги к портовым городам Дальнего Востока и возила товар из США по всей стране. Этот интерес совпал с целями русского правительства. Сразу же после продажи Аляски цена на акции российских железнодорожных акционерных обществ стремительно взлетела. Вот и вся тайна.

Да, Россия не потянула Аляску, и вот что она при этом потеряла: с 1868 по 1880 годы США получили меха и золота на сумму свыше 70 миллионов долларов. К концу XX века на Аляске было добыто золота на 4,4 миллиарда долларов, не говоря уже о прибыли от добычи нефти и продажи древесины. Сегодня на бывшей русской земле ежегодно добывается по 50 миллионов тонн нефти, а в прибрежных водах – миллионы тонн рыбы и крабов.

Так что большой финансовой выгоды мы не получили. Но русский человек не может не оставить после себя следа. До сих пор на Аляске многие исповедуют православие, а в деревушке Нинилчик, население которой не превышает пятисот человек, лингвисты обнаружили реликтовый диалект русского языка. Этот культурный феномен возник из глубин Русской Америки, от креолов, которые, живя обособленно, сохранили это чудо.

Жители Нинилчика обходятся без среднего рода: «мой собака прибежал», «синий небо»; они произносят обычные русские слова на свой лад: остраф (остров), скаска (сказка), мишок (мешок). Возможно, именно так говорили в XIX веке. Любопытно, как нинилчикцы употребляют слова с изменёнными значениями. Для них «шайка» – это ночной горшок, а «башка» – череп. Жаль, что возраст большинства обитателей уникальной деревни перевалил за восьмой десяток. Скорее всего, редкий диалект вскоре исчезнет. Но, попав в Ситку, можно и сегодня предаться ностальгии: пройти по Баранофф-стрит, свернуть к Русскому дому, прогуляться по Максаутофф-стрит и помолиться в соборе Архангела Михаила – это единственное здание, которое осталось со времён Русской Аляски.