– Станислав, глядя на вашего Лёню из популярного сериала «Воронины», понимаешь, что он несколько обижен жизнью. А как у вас с родителями складывались отношения?
– Мы с моим героем – это два разных человека, и жизнь у нас с ним различается. То, что происходит в семье Ворониных, никакого отношения к моей судьбе не имеет. У меня родители развелись, когда я был маленький, мне исполнилось три годика. А так я рос обыкновенным ребёнком и воспитывался всеми – и тётями, и дядями, и бабушкой, и дедушкой, да и с отцом мы тоже общались.

– А каким вы были в детстве?
– Хулиганом.

– Отличника, значит, из вас не получилось.
– Я когда-то был отличником, но ведь во мне живёт личность увлекающаяся, и в какие-то периоды взгляды на окружающий мир менялись. Так что поведением похвастать не мог. Где-то что-то ломал, а где-то, условно говоря, строил.

– Расскажите, чем занимались ваши родители.
– К сожалению, родителей уже нет. Я потерял их в один год. Мама была врачом, да и папа тоже стал бы врачом, если бы доучился.

– Как они отнеслись к вашему выбору профессии?
– Не все положительно отнеслись к моему выбору, в этом начинании меня поддерживала только мама. Отец, когда узнал, – посмеялся. Да, на первый взгляд, профессия кажется странной и несколько праздной.

– А как вообще у вас появились мысли о сцене? Что к этому подвигло?
– Когда не стало деда, я переехал из нашего Саранска к бабушке в село, чтобы помогать. Бабушка, кстати, носила звание заслуженного учителя. Там меня привлекли к общественно полезной работе в клубе, где я стал работать монтировщиком. При клубе существовал драмкружок. Во время репетиции я показал одной девочке, как нужно правильно играть роль. Естественно, исходя из собственного представления. А потом меня поддержала преподаватель по русскому и литературе Раиса Ивановна. Ну, вот так я и понял, что хочу стать артистом.



– Почему выбрали именно Щукинское училище?
– Я подавал документы во все театральные вузы, но атмосфера понравилась именно в «Щуке». Ведь из этого вуза выпускались в разное время артисты, которые мне особенно нравились: Евгения Симонова, Юрий Богатырёв, Александр Кайдановский. Ещё для меня имело значение имя преподавателя. Например, Юрий Катин-Ярцев. Как педагога его я не застал, но плеяда великих мастеров повлияла на мой выбор. Даже первая профессиональная книга, которая мне попалась в юности, была «Вахтангов и вахтанговцы», так что всё это и позволило мне определиться с выбором профессии окончательно.

– А как протекала ваша учёба в театральном институте, учитывая, что вы должны были как-то удержаться в столице без поддержки? Ведь вы родом из Саранска, а Москва – город сложный. Как это было?
– Как и у всех студентов: ночью работаешь, днём учишься. Живёшь либо в общежитии, либо у друзей, либо на вокзале. В этом смысле я всё прошёл и даже на вокзале ночевал. В девяностых годах общежитие стало «гостиничного типа», стало быть, коммерческое предприятие – платить приходилось больше, но я справился.

– Не возникала мысль «всё брошу и уеду»?
– Нет. У меня была мечта стать актёром. Она меня поддерживала. Поэтому трудности не пугали. В этом я видел романтику и находил, что всё происходившее похоже на приключения. Да, тяжело, зато было желание заниматься любимой профессией.

– После окончания учёбы вы задумывались над тем, а что же дальше? Сегодня артистов не распределяют в театры – сами приходят, показываются режиссёру.
– Я не был обделён вниманием со стороны театральных режиссёров. Мне поступило предложение от трёх театров, и я выбрал сцену Театра имени Гоголя, которым тогда руководил Сергей Иванович Яшин. Он нас четверых взял с курса в спектакль под названием «Что с того, что мокрая сирень?», где предложил главные роли. Эту пьесу в своё время ставил великий Роберт Стуруа в тбилисском Театре имени Шота Руставели. Спектакль завоевал несколько престижных наград. Какой актёр, тем более начинающий, откажется от такого предложения? Педагоги нам всегда говорили: неважно, в какой театр ты пойдёшь. Потому что можно работать в самом крутом театре, но быть на последних ролях, и никто о тебе не узнает. Любой театр – это проверка твоих профессиональных возможностей. Когда я поступил на первый курс, то даже не представлял, что мне придётся учиться вплоть до сегодняшнего дня и каждый день работать над собой. Задумываясь о своей судьбе, задаю себе вопрос: как я выдерживаю всё это? (Смеётся.) Это я к тому, что актёрская жизнь – далеко не праздная.

– Расскажите, пожалуйста, Станислав, а как вы оказались в Театре Армена Джигарханяна?
– Сергей Анатольевич Голомазов, который ставил в Театре имени Гоголя спектакль под названием «Петербург» по книге Андрея Белого, был приглашён Арменом Борисовичем, чтобы поставить этот спектакль на сцене его театра. А поскольку я был занят в нём изначально, то Армену Борисовичу предложили мою кандидатуру. К тому же в Театре Гоголя у меня не было того количества ролей, которое бы меня устроило. Я перешёл к Джигарханяну. Там этот спектакль вышел под названием «Театр убийцы».

– А в МХТ как вас судьба привела?
– Обыкновенное желание карьерного и профессионального роста. Переход из одного театра в другой – это естественный процесс, а работа в любом коллективе даёт профессиональный опыт. Для меня МХТ – театр номер один.

– Вы помните свои чувства, когда первый раз вышли на сцену?
– Эйфория. Чтобы сделать первый шаг, мне не потребовалось титанических усилий.

– А сейчас, по истечении времени, ощущение осталось?
– Конечно! Оно возникает каждый раз, когда выхожу на сцену. Сцена лечит, сцена заряжает, на сцене испытываешь невероятный эмоциональный подъём.

– В одном из спектаклей вы играли на английском языке. Что это был за проект?
– Его поставила режиссёр Нина Чусова при поддержке западных продюсеров. Мы играли в Центре Галины Вишневской. Спектакль назывался «Чехов-варьете». Мы брали за основу пьесу «Медведь» и вставляли музыкальные номера. Иностранный язык использовали, чтобы заинтересовать англоговорящих зрителей. Мы действительно играли на английском, но проект просуществовал недолго. Не имел коммерческого успеха.

– Как состоялась ваша первая встреча с кино? Некоторые попадают на экран раньше, чем на сцену.
– На первом курсе, когда я только поступил, режиссёр Алексей Сахаров утвердил меня в свой фильм «Барышня-крестьянка». Это моя первая, эпизодическая роль. Во время учёбы были другие предложения, но руководитель курса Евгений Князев не одобрял нашего желания сниматься. Он говорил: либо учёба, либо съёмки. Поэтому приходилось как-то выкручиваться, ведь для студента важна не слава, а заработок. Мы подрабатывали чем угодно: съёмками в рекламе, корпоративами. Надевали на себя костюмы ростовых кукол – типа хот-дог на ножках и прочее. Любой праздник, проводившийся в Москве – начиная с Дня города и вплоть до Масленицы, – проходил с нашим участием. И против этого преподаватели не возражали, потому что мы об этом не распространялись. (Смеётся.)

– Вернёмся к вашему персонажу Лёне из сериала «Воронины». Когда вам предложили эту роль, вы сразу согласились? И как отреагировали, когда сценарий прочитали?
– История с «Ворониными» началась много лет назад. Я пришёл на пробы, сыграл предложенный отрывок, но мне сказали, что решение ещё не принято. И действительно, актёров утверждали очень долго. Даже после того как меня назначили на роль, я несколько месяцев пробовался с разными актёрами, которых предполагалось взять на роль моего младшего брата Кости. В результате утвердили Георгия Дронова. А гарантом качества этой работы был режиссёр и продюсер Александр Жигалкин. Я знаю его ещё со студенческой скамьи, у меня к нему есть и человеческое, и творческое доверие. Поэтому, когда я прочитал пилот первой серии, то понял, что история забавная. Мне понравилось, как это написано, тем более я знал американский сериал, русскую версию которого мы решили снимать. Правда, несколько раз съёмки начинались и тут же останавливались. Все думали, что проект не пойдёт. А он всё-таки выстрелил и даже ТЭФИ завоевал!



– Не задавались ли вы вопросом, почему вам предложили сыграть этот персонаж? Тем более что это совсем не вы.
– Я это или не я – так вопрос не стоит. Гораздо интереснее играть персонаж, который как раз не похож на меня. На то нам и дана профессия, чтобы перевоплощаться и постоянно играть новых героев.

– Насколько мне известно, вы автолюбитель. Расскажите, пожалуйста, историю о том, как вы, опаздывая на спектакль, вылезли через окно автомобиля.
– Я действительно опаздывал на спектакль, а машина застряла в пробке в районе Бульварного кольца. Автомобили стояли так плотно друг к другу, что другого выхода не было. Вылез в окно.

– И бросили машину?
– К счастью, это была не моя машина. Такси везло меня из аэропорта. Я прилетел со съёмок, но из-за задержки рейса опаздывал.

– С полицией дружите? Ведь ваш персонаж Лёня из «Ворониных» – майор внутренних дел.
– (Смеётся.) Простите, но он уже подполковник. Как-то раз остановили, подошёл сотрудник ДПС со словами: «Здравствуйте! Я только поздороваться». (Смеётся.) Это приятно, конечно. Но я вас уверяю, что если с моей стороны возникают нарушения, то приходится отвечать наравне со всеми. Хотя, в общем-то, я законопослушный водитель.



– Расскажите, в каких новых проектах вы сегодня заняты?
– На сегодняшний день закончили полнометражный фильм под названием «Невский пятачок». Я стал соведущим программы «Субботний вечер» на канале «Россия-1». Также продолжаем снимать сериал «Воронины». И ещё занят в одном проекте, это будет двенадцатисерийный фильм для Первого канала. Название продюсеры пока не раскрывают.

– У некоторых актёров, снимающихся в сериалах, возникает комплекс. С одной стороны, страшно уйти с проекта, ведь впереди неизвестность. А с другой, режиссёры могут потерять к актёру интерес, если он долго снимается в одном и том же сериале. Как вы себя при этом чувствуете?
– Я не ставлю вопрос таким образом. Если есть работа – надо работать. А если думать, что проект закончится и мне после него ничего не предложат, то именно так и произойдёт. Зачем мне этот комплекс?

– Вы известный актёр, но ходите по улицам, вас узнают. Не попадали в нестандартные ситуации?
– Я человек неравнодушный. Если нужна моя помощь – мимо не пройду. Однажды мужчине стало плохо за рулём. Это случилось на пятачке недалеко от Кремля. Мужчина ехал в сторону центра, но буквально перед носом автоинспектора машина стала дёргаться: то останавливается, то едет. В результате он выехал на встречную полосу и столкнулся с другой машиной, сломал бампер. Я остановился, выбежал, открыл дверцу его автомобиля. Жена водителя была перепугана, я спросил, что случилось. В общем, выяснилось – сердечный приступ. Стал разминать ему руки, подбежали автоинспекторы. Вот такая ситуация… Даже по интернету мне приходят просьбы о помощи. В основном умоляют выслать денег. Таких просьб бывает по пятьдесят за день. Прошу администратора, который занимается моей страницей, разобраться, кто пишет. Потом выясняется, что это вымогатели, мошенники, которые придумывают несуществующие истории, чтобы люди отправили деньги на указанный счёт.

– А обычные поклонницы вашего таланта пишут вам письма? Если да, то они адресованы Лёне Воронину или Станиславу Михайловичу Дужникову?
– Письма пишут, но здесь всё совсем не так, как вы думаете. Нет-нет… (Смеётся.) Есть такие барышни, которые в письме сразу обращаются ко мне на «ты», весьма бесцеремонно и вульгарно.

– От первого брака у вас есть дочка Устинья. Ей нравится актёрская профессия, ведь ваша бывшая жена тоже актриса, Кристина Бабушкина?
– У неё есть тяга к актёрству. Когда она видела меня на экране, в том числе в «Ворониных», то не отрывала от телевизора глаз. А когда Устинья назвала меня Лёней, я вздрогнул. (Смеётся.) Но сейчас у неё несколько поменялось восприятие, ей нравится совсем другое. Рано говорить, кем она хочет стать. Сейчас моя самая важная отцовская задача – обеспечить ей возможность получить достойное образование.

– В одном из интервью вы сказали: «Именно папа растит из дочери женщину, а мама из сына – мужчину». Но часто всё складывается совсем иначе: мама, воспитывающая мужчину, как правило, его только портит. Не зря же появилось выражение «маменькин сынок».
– Я создаю впечатление «маменькиного сынка»?



– Вы – нет!
– Ну вот, а меня воспитывала мама. Так что у меня другое мнение на этот счёт.

– Где вы любите отдыхать, когда выпадает возможность?
– Отдых может начинаться элементарно – с дивана перед телевизором и с книжкой. (Смеётся.) Далее – в зависимости от возможностей и времени. Например, Подмосковье или заграница. Часто бывает, что просто нет времени на длительный отдых, поэтому, если выпадает два-три выходных дня, тратить сутки на дорогу для меня – расточительство. А вообще загораем или отдыхаем, катаясь на санках, лыжах. Иногда с удочкой, и грибная охота тоже приветствуется. Всё зависит от времени года и погоды.

– Станислав, поскольку у вас уже есть опыт в браке, по каким критериям вы подбираете себе спутницу жизни?
– На сегодняшний день могу ответить только следующее. Мужчины и женщины – это сложные механизмы, с определённым рельефным рисунком, который разложен на составляющие, и при соприкосновении эти составляющие должны совпасть. Если всё совпадает, значит, вы соответствуете требованиям друг друга.