В середине 90-х денег у нас, студентов, не было совсем. А у тех, кто жил в общаге, – тем более. Но есть хотелось всегда. Это сейчас все смеются над картинками в интернете, где изображены общежитские холодильники с замками на ручках, – а нам прятать было нечего.

Никогда не забуду день рождения друга Егора, который жил в общаге на 12-м этаже. Он был минималистом во всём. Поздравить его зашли тогда я и ещё один наш однокурсник, Фёдор. Что мы могли подарить другу? Ничего. Поэтому и явились с бутылкой водки.

– Мужики, а у меня ничего нет, – встретил нас на пороге Егор.
– Что, даже хлеба? – хмыкнули мы хором.
– Ничего совсем. Даже двух макаронин, – популярно объяснил виновник торжества.

Мы как-то приуныли.

– Но это даже лучше, – приободрил нас Егор. – Запомните этот день, господа! Мы проведём его как настоящие мужчины. Ты, Вань, запивал когда-нибудь водку водопроводной водой?
– Бог упас, – честно признался я.
– Значит, будешь.

Сейчас уже не понять, какие самурайские мысли одолевают людей, которые запивают водку жидкостью, отдающей хлоркой.

Алкоголь на голодный желудок сильно ударил нам в головы. Мы наскребли остатки денег и поняли, что хватит либо ещё на одну бутылку, либо на пару банок кабачковой икры. После недолгих прений остановились на первом варианте.

– Вы что, эту икру ни разу не пробовали? – возмущался именинник. – А тут – новизна, критика чистого разума! Не будем нарушать чистоту эксперимента.

Купленная водка показалась нам странной. Мы решили, что пьём какую-то палёнку и обязательно отравимся. Возможно, счёт уже пошёл на часы.

– А знаете что, мужики, – радостно объявил Егор, – я ни о чём не жалею. Мы с вами прожили удивительно достойную жизнь. Предлагаю закончить её по-джентльменски: написать завещания.
– Это идея! – поддержали мы.

Я хотел завещать часть своих вещей однокурснице Ленке, которая не обращала на меня никакого внимания. Тогда мне казалось, что это будет хорошим и, главное, эффектным прощальным жестом. Фёдор отписал нажитое родственникам и немножко – соседям. А вот Егор был краток. Его записка гласила: «Отравился водкой, купленной в стекляшке за углом. Оставляю всё Фонду Мира». Число, подпись.

До сих пор жалею, что наши прощальные записки не сохранились.

С голодными студентами происходили и более интересные кульбиты. Те, кто бывал в те годы в Государственной публичной исторической библиотеке, в просторечии «Историчке», должны помнить, какие ароматы источал буфет на первом этаже. Эти пленительные запахи поднимались в читальный зал, а когда готовили пиццу, становились абсолютно невыносимыми.

Тогда наш друг Станислав готовился к семинару. Он старательно избегал буфета, но тот всё равно напоминал о себе отовсюду, как философия Гегеля. Злой и голодный Стас уходил курить и старательно ускорял шаг, наклонял голову, проходя мимо буфета.

Добила Стаса девушка, сидевшая в читальном зале за соседним столом и евшая пиццу. Сначала Стас убеждал себя, что надо просто читать, затем пытался поднять ворот свитера, но потом не выдержал, плюнул и ушёл из библиотеки.
А следующий день мы все покатывались с хохоту: в тетрадке Станислава, куда тот в «Историчке» заносил умные мысли из монографии, последний лист представлял собой цепочку сильно вытянутых букв «О».

– Я просто не мог думать ни о чём больше, кроме той дурацкой пиццы! – рассказывал Стас.

Но самый забавный случай произошёл в общаге с нашими знакомыми девчонками. Нас, троих парней, девушки изредка подкармливали чем бог послал.

Всё шло своим чередом, пока у одной из однокурсниц, Светки, не случился день рождения. Приходить с пустыми руками было бы как-то странно. Мы решили преподнести имениннице подарок. Но какой именно? С деньгами ведь у всех туго.

Сами не знаем почему, но решили купить набор из пяти кастрюль с романтическими красными цветочками на боках. И уже летели к Светке на всех парах, когда нас остановил Егор.

– Нет, мужики! – покачал он головой. – Не пойдёт. Это жлобство.
– Какое ещё жлобство? Ты же сам выбирал подарок! – набросились мы с Фёдором на Егора. – А ещё красный цветочек сватал: «Смотрите, прикольненький, Светке понравится!»
– А я только сейчас это понял. Не годится. Куча кастрюль… Она же не старая тётка.

Аргумент убийственный, с ним нельзя было не согласиться. Не помню уже, какие чудеса экономии мы тогда проявили, но купили Светке какой-то косметический набор. Кастрюли решили не сдавать, а подарить самую маленькую из набора, вроде как самая девчачья, – и не стыдно. Остальные оставили себе.

День рождения прошёл на ура, Светка была в восторге. Но на следующий день Егор стал нас мучить.

– Слушайте, ну что она сварит в этой фиговинке? Давайте заменим её на другую, побольше?

Так мы и сделали. Через неделю Фёдор незаметно притащил к девчонкам за пазухой вторую, чуть большую кастрюльку. Мы улучили момент, когда девчонки выйдут покурить, и поменяли кастрюльки.

Спустя ещё пару недель Егор снова позвал нас на «большой совет».

– Их всё-таки там трое. Может, подсунем им кастрюльку ещё больше?

Спецоперация повторилась. На следующий день девчонки пришли ко мне.

– Светка рыдает. Может, зайдёшь?

Светка плакала за столом и повторяла:
– Я возьму академический отпуск. Или переведусь на заочное! Не могу больше!
– Что случилось-то? – не понял я.
– Перезанималась я, – всхлипывала Светка. – С ума уже схожу от этого зубрёжки. Кастрюля растёт! – и с ужасом показала пальцем на наш подарок.

Пришлось честно признаться, как было дело. Как мы спасались от разъярённой Светки – отдельная история. Дня три нас не кормили. Но потом девичьи сердца всё-таки оттаяли. Видимо, цветочек на кастрюльке всё-таки понравился.