Катька, сбавь обороты
13.05.2017 00:00
Никто её этому не учил, а как девчонка развернулась!

Катька– Вот же корова безрукая, прости господи! – возмущалась Женя, выйдя с товарками на перекур. – Вы видели этот начёс, что она бедной клиентке сделала? Я и чесала его, и «вилкой» разбирала, но пока по новой голову ей не вымыла и пол-литра кондиционера не извела, ничего с этим гнездом сделать не получалось.
– Это ещё повезло, что у тётки три пера на голове и волосы тонкие, – поддержала её Марина.
– Ага! А пришла бы девчонка с гривой до пояса, так состригать пришлось бы.

Объектом их критики была Катя Величкова. Хозяйка парикмахерской Полина Анатольевна привела новенькую и велела обучить всем цирюльным премудростям, добавив конфиденциально, что отец девушки – слесарь в ЖЭКе. Человек вроде бы и маленький, но и от него кое-что зависит: например, включат им отопление в первой волне или будут мёрзнуть, теряя клиентов. Кто же согласиться сидеть с мокрой головой в холодине?

Катерина, как это заведено, мела пол, мыла зеркала, стирала полотенца и накидки, а в свободную минуту стояла за спиной у мастеров, присматриваясь к технологиям стрижек, окрасок и укладок.

К сожалению, учёба вприглядку у Величковой не пошла, ей не давались даже самые простые операции. После её попыток подровнять посечённые кончики приходилось полностью перестригать клиенток. Если Катерина бралась кому-нибудь помыть голову, вопли «ай, горячо!» или «ой, ледяная вода!» были слышны даже на улице. И шампуня она лила столько, что хватило бы на троих. Самые дорогие проверенные краски в её руках давали удивительные оттенки – уходили в синеву или болотную прозелень. Милейшего старичка Петра Егоровича, уже много лет приходившего по пятым числам каждого месяца, Катя обкорнала так, что дедуля сам попросил снять машинкой щетинистые остатки «канадки». «А то голова будто в лишаях», – недовольно буркнул он.

Единственное, что спасало неумёху, это удивительная лояльность посетителей парикмахерской. Ни один оболваненный мужчина, ни одна лишившаяся большей части волос женщина не написали на неё жалобу. Мастерицы тоже помалкивали несмотря на то, что приходилось исправлять Катькины косяки. Деньги-то за это получали они, а не безрукая Величкова, чего же жаловаться. Да и заведение у них было самое простецкое – обычная недорогая цирюльня в спальном районе, и о репутации особенно не волновались.

Потерпев очередное фиаско, Катя убегала на улицу поплакать и возвращалась… с клиентом! Где она их только раздобывала? Впрочем, вскоре стало известно.

Рядом с вывеской парикмахерской располагалась вывеска салона по продаже слуховых аппаратов, хотя вход в него был со двора. Старушки и старички часто путали два заведения, что ужасно раздражало мастериц! Попробуй объяснить глуховатым пенсионерам, куда им нужно идти, особенно если в руке включённый фен. Величкова же не только не отмахивалась от заблудившихся, но и вступала с ними в длинные задушевные беседы. В результате бабули и дедули застенчиво снимали беретики и кепки и садились в кресло. Не в Катино – своим она так и не обзавелась, а после нескольких неудачных попыток освоить парикмахерское искусство и пробовать перестала, – а к мастеру, который был свободен.

– Вам так повезло, – сообщала Катя, усаживая их поудобнее. – У Женечки клиентка заболела, вот и образовалось окно. Женечка лучший мастер, к ней за месяц записываются, а вы вот просто зашли и попали. Удивительно повезло! Женечка, нас покрасить, постричь и уложить.
– А сколько это будет стоить? – робко интересовалась клиентка.
– Не волнуйтесь, – успокаивала Катя, – если не хватит, я добавлю, а вы потом занесёте.

Бабули вставали из кресла преображёнными, а Величкова радостно восклицала:
– Ну я же говорила, что сразу видно интересную даму!
– Ох, Катька, прокинут когда-нибудь твои бабки тебя на бабки! – каламбурили парикмахерши.
– Пока что не подводили, – тихо отвечала девушка.

С мастерицами она всегда говорила вполголоса, зато с посетителями разливалась соловьём, и откуда только брались воркующие интонации и звонкие переливы. Мало того, завела в закутке электрочайник и поила клиентов чаем и кофе.

– У тебя что, деньги лишние? – возмущались мастерицы. – Имей в виду: мы на это не подписываемся, на складчину не рассчитывай.
– Что вы, что вы, я и не рассчитываю! – Величкова испуганно прижимала руки к груди. – Просто клиентам ждать приходится. Если дело затянется, могут встать и уйти, а если их чем-нибудь угостили, то уже как-то неудобно. Будут сидеть, пока не дождутся.

А посетителям теперь действительно приходилось ждать. Парикмахерши давно забыли о долгих перекурах, степенных чаепитиях, совместных просмотрах любимых сериалов. Желающих постричься-уложиться было так много, что только успевай поворачиваться. Через месяц в парикмахерскую явилась хозяйка, удивлённая многократно выросшей выручкой.

– Молодцы, девчата! – сказала она, увидев, как кипит работа. – Будет вам премия. Вроде бы и место у вас не проходное, а денег зарабатываете вдвое больше, чем любой салон. Вот что значит уметь работать! Придётся поставить вам ещё одно кресло. Тумбочку отсюда уберём, шкафчик сдвинем, как раз поместится. И знаете что, возьму-ка я вам администратора, а то вы совсем зашиваетесь.
– Вы, Полина Анатольевна, лучше мастера ещё одного возьмите, – сказала решительно Женя. – Мы к концу смены уже на ногах не стоим. А с клиентами у нас и Величкова нормально управляется.
– Когда же ей и стричь, и с клиентами работать? – удивилась хозяйка.
– А она не стрижёт, – загудели парикмахерши, – не её это. Зато людей вереницей приводит.
– А зарабатывает она на чём, если ставки администратора у вас нет?
– Так мы ей сами процент с каждого клиента платим, не обижаем. Правда, Катерина?

С того дня Величкова стала администратором парикмахерской вполне официально. Выставила попивающую и безответственную Ольгу и пригласила двух немолодых мастериц, которые за рваный шэг, экстравагантный омбре и балаяж (техники окрашивания), может, и не брались, зато умело сооружали пышные куафюры из реденьких прядей пожилых дам. Завела страничку в интернете, где размещала фотографии довольных посетителей и их благодарственные отзывы. А клиентов Катерина приводила столько, что мастерицы иногда молили:
– Катька, сбавь обороты, мы ж до ночи не управимся!
– Казалось бы, – рассуждала Женька во время нечастых теперь перекуров, – никто её этому не учил, за плечами всего только школа, а как девчонка развернулась! Если уж кто попадёт к ней в руки – хоть брови подкрасить, а уговорит. Вот что значит – её это дело.

– Оно-то да, – глубоко затягиваясь, вздыхала Марина, – вот только не увели бы нашу Величкову.

И как будто в воду глядела. Однажды привязалась Катерина к хорошо одетой даме, которая привезла отца подобрать слуховой аппарат. Пока тот общался со специалистами, Катя уговорила женщину с аккуратной, но банальной стрижкой каре сменить имидж. Довольная клиентка заплатила щедрые чаевые за озорную асимметрию, сделавшую её лет на десять моложе, и вызвала Величкову на серьёзный разговор.

Как выяснилось, дама владела, кроме всего прочего, крупным автосалоном, куда и пригласила юную администраторшу менеджером. Катя сходила туда на разведку, играючи продала отличную «Тойоту», которая мариновалась уже второй год из-за неходового светло-коричневого цвета, и перешла на новую работу.

– Конечно, там деньги не сравнить с нашими, – судачили расстроенные мастерицы. – Катька по машине, а то и по две в день продаёт, и с каждой процент капает. Года не прошло, уже сама за руль села. Она теперь птица не нашего полёта. Ей, наверное, и вспоминать стыдно, как подметала волосья в дешёвой парикмахерской. Ещё и на менеджера учиться поступила, хотя её учить – только портить. Если есть у человека талант, то ему и диплом ни к чему, а если не дал Господь, хоть десять университетов окончи, а толку не будет.

И зло кивали на новую администраторшу Машку. Сидит днями, уткнувшись в мобильник. Не то что новых клиентов привести – она и старых распугает своей нелюбезностью и надменным видом.

У мастериц теперь полно времени для сплетен, длительных чаепитий и просмотров сериалов. Новые посетители практически не появляются, да и старые заходят всё реже. Бойкая Женька попробовала было по примеру Величковой обрабатывать глуховатых старушек, перепутавших двери, но ничего не вышло. Те только прикладывают ладошки к ушам да беспомощно переспрашивают:
– А? Что? Как? Что ты, дочка, сказала?

Только дедушка Пётр Егорович радует: каждого пятого числа он как штык в парикмахерской. И очень любит вспоминать, как одна неопытная, но милая и «такая переживательная» девчушка испортила «канадку» и ему месяц пришлось проходить с голой головой, «ни дать ни взять Котовский!».

Вероника ШЕЛЕСТ
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №19, май 2017 года