Жила я тогда во Владикавказе, снимала с подругой часть домика-развалюхи. Мы обе получили сюда распределение после окончания учёбы (из разных городов приехали). Жилось тяжело морально и материально, но мы были молоды, веселы, полны надежд на прекрасное будущее. Рядом с нами были хорошие друзья, которых мы приобрели со временем. Недалеко от города, в горах, расположился профилакторий «Горный воздух», где мы часто отдыхали, несколько раз в году. Вот там мы и приобрели своих замечательных друзей, в основном таких же, как и мы, приехавших из других городов Союза.

Был среди них грузин Гиви – художник и фотограф. Очень он мне нравился. Но влюбился в мою подругу, которая была с ним очень холодна, увы, ей нравился другой парень. Так часто бывает. Я скрывала свои чувства и от подруги, и от Гиви, думала, что всё само собой образуется и он, наконец, поймёт, кто ему нужен. Но этого не случилось.

Гиви пропал на несколько месяцев, а когда объявился снова, мы узнали, что он лежал в больнице – ему делали трепанацию черепа, очень сложную операцию. Гиви весь вечер щёлкал затвором фотоаппарата, снимая не только нас с подругой, но и других наших друзей. Всем хотелось поскорее получить фотографии, но он сказал, что сделает их не скоро – очень занят работой.

Через неделю, когда мы увиделись с ним снова, договорились что поможем ему с печатанием фоток (тогда это был длительный и трудоёмкий процесс).

Мы в то время жили в профилактории, день был субботний, и Гиви решил встретить нас на остановке профилакторского автобуса в 18 часов, согласно расписанию. Была зима, день ветреный, а к вечеру повалил снег и занёс дорогу из профилактория, поэтому наш рейс и следующий, последний, отменили. Пешком идти в такую погоду мы побоялись. Решили так: Гиви не дождётся автобуса и уедет домой. Но он решил дождаться последнего рейса в 21.00.

Простояв на ветру и морозе три часа, Гиви простудился и снова оказался в больнице. Никто об этом не знал, потому что у него была такая работа, что он частенько надолго пропадал.

И вдруг совсем случайно мы узнаём, что Гиви умер в больнице! Переохлаждение спровоцировало рецидив его болезни (точно не знаю, какой). Почему-то его тело долго не отдавали родственникам, дней десять.

Со дня его смерти у нас с подругой начались «весёлые» дни, а точнее ночи. Конечно, в первый вечер мы очень горевали с друзьями по Гиви. Все собрались у нас, вспоминали его и плакали. Засиделись допоздна, и когда все разошлись, мы валились с ног от усталости.

Я думала, что мгновенно засну, но не тут-то было! Когда выключила свет и легла, глаза закрываться не хотели. В голове крутился один и тот же вопрос: виноваты мы в его смерти? Ведь это нас он ждал тогда в метель. Сердце бешено билось в груди, в висках стучали какие-то молоточки. Я тихонько позвала свою подругу, надеясь, что она тоже не спит. В ответ она дрожащим голосом спросила:
– Ты тоже его видишь?

В темноте я разглядела подружку, сжавшуюся в комок в углу кровати. Она показывала рукой в сторону входной двери. Я посмотрела туда и обомлела – там стоял Гиви! Дверь была совсем рядом с моей кроватью, и я мгновенно перелетела к подруге, мы, вцепившись друг в друга, стали шёпотом читать молитву «Отче наш». Знали мы её очень приблизительно, постоянно сбивались и начинали заново. Но это нам не помогло. Гиви смотрел на нас очень строго, нам даже показалось, с осуждением. Так и стоял всю ночь до утра. Потом исчез, а мы пошли на работу, не сомкнув глаз за ночь ни на минуту.

Наш начальник тоже знал Гиви, город-то не слишком большой, и когда мы ему всё рассказали, отпустил домой поспать.

Мы боялись наступления вечера! Долго не ложились спать, не выключая свет до часу ночи. А когда решились, снова увидели призрак в углу. И опять была бессонная ночь. Свет включить мы не могли, надо было идти к двери, а там стоял призрак. Да и хозяйка ругала, когда мы жгли много электричества, не хотелось с ней конфликтовать.

На третью ночь мы догадались зажечь свечку, но до утра её не хватило. Тогда я нашла на работе старенькую настольную лампу, и мы придумали ею осветить тот угол возле двери, а окно закрыть покрывалом, чтобы хозяйка не увидела света в нашем окне. Это помогло, но ненадолго. Следующей ночью Гиви появился в другом, затемнённом углу.

Я думала, что мы сойдём с ума. Одна женщина на работе, узнав о наших мучениях, посоветовала сходить в церковь, отстоять службу, поставить свечки за упокой и попросить у нашего друга прощения. Так мы и сделали. Украдкой, задворками, чтобы никто не увидел (ведь мы были комсомолками), пробрались в церковь. Народу было мало, несколько старушек. К нам подошла одна из них и спросила, чего мы хотим, так как мы стояли у стенки в растерянности, не зная, куда поставить свечи и что сказать при этом. Кое-как объяснили ей, чего хотим, и она помогла нам сделать всё как надо.

И, о счастье, призрак Гиви оставил нас в покое! Но до тех пор пока его не похоронили, мы ночью спали с настольной лампой. А в день похорон пришли с ним попрощаться, чем очень удивили его родственников. Вокруг были одни кавказцы, ни одного русского лица, только мы. Нас никто ни о чём не спросил, только проводили удивлёнными взглядами, когда мы уходили.

Вот такая история. Прошло много лет, а я до сих пор думаю: неужели из-за нас он умер? Хотелось бы верить, что нет, что это лишь совпадение, что виновата метель. Значит, такая судьба у человека! А я с тех пор стала по-другому относиться к церкви, с трепетом. Когда родился сын, окрестила его в храме и сама тоже покрестилась, так как не знала точно, крестили меня родители или нет. Решила, что хуже, наверное, не будет. Теперь живу рядом с церковью и очень этому рада.

Будьте все здоровы и счастливы!