Здоровье – это не главное
15.06.2017 14:45
Какие живописные процессы происходят в нашем организме!

Здоровье – это не главноеНеоспоримую житейскую мудрость «Главное в жизни – здоровье» Алла Грузкова не выносила. Стоило ей услышать эти слова, и она немедленно бросалась в бой с шашкой наголо.

А всему причиной пять милейших интеллигентных женщин, встретивших вчерашнюю выпускницу филфака как родную. Распределению Грузковой завидовал весь курс. В то время как большинство однокурсниц отправились в школы «сеять разумное, доброе, вечное», Аллочку её руководитель диплома пристроил на кафедру искусствоведения в Художественно-промышленный институт.

– Поработаешь сначала лаборантом, вникнешь, со временем поступишь в аспирантуру, к тридцати годам защитишься, – рисовал он радужные перспективы способной дипломнице.

Та радостно соглашалась и не знала, как благодарить. Весь июль просидела в библиотеке, проглатывая по монографии в день, чтобы явиться по месту распределения более-менее подготовленной. Но чем больше читала, тем в большее уныние приходила. «Как во всём этом разобраться? – переживала она. – Там, на кафедре, настоящие искусствоведы. Вдруг спросят, что было раньше – маньеризм или барокко? А я всё напутаю. Не потяну! Опозорюсь!»

В общем, к августу самоуверенная отличница превратилась в робкое трепещущее создание. Но… вместо храма науки Алла неожиданно оказалась, как она впоследствии саркастически сообщала, в дневном стационаре терапевтического отделения.

Пока юная лаборантка выполняла своё первое рабочее задание – приводила в порядок слайдотеку, – завкафедрой Жанна Самуиловна и четыре преподавательницы занимались излюбленным делом: обсуждали состояние здоровья.

Элеонора Александровна страдала болезнью почек, у Валентины Эдуардовны были проблемы с кишечником, Маргарита Капитоновна маялась из-за жёлчного пузыря, Александра Иосифовна жаловалась на невралгию, а сама руководительница кафедры, судя по её ощущениям, перманентно пребывала в предынфарктном состоянии. И, естественно, все пять находили у себя все признаки вегетососудистой дистонии.

Поскольку лекции ещё не начались, дамы могли предаваться этому увлекательному занятию полный рабочий день. Они рассказывали друг другу о разнообразнейших проявлениях своих хворей, передавали во всех подробностях беседы с врачами, сообща анализировали результаты исследований и дотошно изучали инструкции к назначенным лекарствам. А завершался этот ежедневный мозговой штурм набившим оскомину выводом: «Главное в жизни – здоровье!»

Робкие попытки Аллы проявить инициативу и заняться чем-нибудь более интеллектуальным, чем копание в пыльных коробках, наталкивались на всеобщее недоумение и сопровождались по-матерински заботливыми увещеваниями: «Куда вам торопиться, деточка? Успеете ещё насидеться над статьями да диссертацией. Лучше сходите проветриться, а то вы что-то бледненькая. Ничего не болит?»

Три года обязательной отработки тянулись целую вечность.

– То, что я на глазах деградирую, это ещё полбеды, – жаловалась Грузкова подругам. – Но я ведь из-за этих бесконечных разговоров о болезнях превращаюсь в законченного ипохондрика. Вчера мама нажарила своих фирменных пирожков. Раньше я уплела бы десяток без раздумий, благо фигура позволяет. Но вспомнила, как страдала Валентина Эдуардовна, съев в столовой пончик, ограничилась половинкой пирожка с мясом и половинкой с капустой. А прихожу проведать бабушку – руки сами тянутся к журналу «Здоровье».

Спасла её, как ни странно, институтская стенгазета. В свежем номере обнаружились не только традиционная нехватка запятых, но и добрый десяток орфографических ошибок. Душа филолога не выдержала такого надругательства над родным языком, и как-то под вечер, когда институт практически опустел, Алла, взяв баночку белил, отправилась наводить порядок. За этим-то занятием и застал её декан факультета промышленного дизайна. Изумился, возликовал и тут же засадил грамотную лаборантку вычитывать написанную им методичку.

За методичкой последовала статья, потом отчёт, дальше учебник, монография… Алла обзавелась связями в издательствах, познакомилась с редакторами профильных журналов и, едва дотерпев до конца положенного срока, подала заявление об увольнении.

– Как же так, деточка? – недоумевала Жанна Самуиловна. – Разве мы вас чем-то обидели? Работой не обременяли, если нужно было уйти пораньше, всегда отпускали.
– Понимаете, я выхожу замуж, – вдохновенно фантазировала Алла, – а мой жених мечтает о детях и требует, чтобы я, прежде чем забеременею, хорошенечко обследовалась, отдохнула и набрала вес. Всё-таки пятьдесят килограммов при моём росте маловато. Врачи подозревают анемию, – добавила она для убедительности.

Заявление тут же было подписано, а будущая жена и мать – снабжена ворохом народных рецептов от малокровия.

Замуж Грузкова, конечно, вышла и Ромочку родила, только без всяких предварительных обследований и оздоровлений. Её муж Славик на самом деле подобными вещами не заморачивался. И к тому же оказался не её человеком. Он – технарь до мозга костей, а она – «типичный потребитель культуры», как выпалил он однажды в пылу семейной ссоры. Для него вечерок в гараже, в компании таких же автолюбителей, был дороже любого концерта с самой изысканной программой. Алла долго пыталась «сохранить ребёнку отца», но в итоге они со Славиком расстались после двадцати лет брака, без малейших сожалений. О чём она и сообщила подругам, налетевшим с соболезнованиями.

– Ну, раз так, то и слава богу, – кивнула Тая, выслушав Аллу. – Ромка уже взрослый парень, ты зарабатываешь неплохо. Как-нибудь проживёте.
– Да, – поддержала её Вита. – Главное в жизни – здоровье, а остальное приложится.
– То, что нам и без Славика будет неплохо, это точно, – согласилась Грузкова. – А здоровье в жизни не главное.
– Как это – не главное? – вытаращилась на подругу Вита. – Вон в двух кварталах отсюда НИИ патологии позвоночника и суставов. Попробуй сказать несчастным мамочкам, чьи детки там лежат, что здоровье – не главное.
– А в пятнадцати километрах от города – колония для несовершеннолетних. Попробуйте сказать матерям малолетних воров, грабителей, насильников, что они должны быть счастливы от того, что их дети здоровы, – парировала Грузкова.
– Нет, Алка, я тебя когда-нибудь отлуплю! – горячилась Вита. – Вечно ты оригинальничаешь, ставишь всё с ног на голову. Хочешь нас заставить сомневаться даже в глубинной народной мудрости!
– На одну народную мудрость, как известно, приходится сто народных глупостей, – рассмеялась Алла. – Своим умом нужно жить. Я, к примеру, болеть категорически не собираюсь.
– Ну-ну, – фыркнули подруги, – посмотрим, кто кого раньше проведывать в больницу придёт.

Следующие десять лет Грузкова неукоснительно проведывала подруг то в стационарах, то дома. Сама же она благодаря хорошим генам и здоровому образу жизни ничем никогда не болела, да и от нажитой на кафедре ипохондрии давно избавилась. И, кстати, мужским вниманием не была обделена. Только вот, к сожалению, мужчины её возраста уже обычно обзаводятся пышным букетом хворей и весьма любят поговорить о них.

С теми, кто грузил её своими болячками, Алла расставалась очень быстро. Хотя с годами одна проблема образовалась и у неё. Некогда повреждённая во время гололёда нога всё чаще давала о себе знать. Алла мужественно переносила боль, но однажды её болезная конечность подвернулась на ровном месте, и упавшая женщина крепко приложилась лбом. Травматолог, накладывавший швы, посоветовал немедленно обратиться к специалисту, поскольку ноги ни с того ни с сего подворачиваться не должны.

Грузкова ужаснулась багрово-синей шишке на лбу, украшенной тремя швами, начесала на неё чёлку погуще и отправилась к ревматологу. Доктор Анна Петровна, выслушав пациентку, строго велела пройти обследование.

– А может, ванночки какие-нибудь, или капустный лист приложить? – робко спросила Алла, держа в руках пачку направлений.
– Можно, – бодро ответила врач. – Ещё можно к бабке сходить или уринотерапией заняться. Сделаете УЗИ – тут же мне позвоните.

И пристыженная Грузкова пошла по кабинетам. На ультразвуковое исследование удалось попасть только после обеда. Выйдя из кабинета, Алла уселась на банкетку и набрала номер.

– Анна Петровна, – покаянно произнесла она, – вы были правы. Из-за той давней травмы в моей бедной лодыжке образовалось нечто вроде сумки, наполненной жидкостью. К тому же эта сумка, как выразился доктор, инкрустирована кристаллами. Да, хорошо. Завтра к трём приду. Спасибо.

Грузкова отключила телефон и с удивлением перехватила прямой взгляд мужчины, сидевшего напротив. Но он, ничуть не смутившись, восторженно заговорил:
– Надо же, какие живописные процессы происходят в вашем организме. Извините, подслушал.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Алла.
– Ну как же! Сумка, инкрустированная кристаллами… Прекрасно!
– Да, действительно, – улыбнулась женщина, – звучит как фраза из гламурного журнала.
– А у меня всего лишь банальная подагра, – погрустнел собеседник.
– Вот тут я с вами не соглашусь! Это, между прочим, болезнь королей и аристократов. Помните, лорда Дедлока укладывала в постель родовая подагра?
– Лорда Дедлока? А-а, это что-то из Диккенса, если не ошибаюсь? Так я ещё и гордиться начну своим диагнозом!
– Ну, гордиться болезнями, пожалуй, так же нелепо, как считать, что главное в жизни – здоровье.
– Смелое утверждение. А что если нам обсудить его за обедом?
– Вы знаете, соглашусь. Я с утра мотаюсь по кабинетам, проголодалась, как волк.

Поскольку Юрий Сергеевич категорически не позволил Алле оплатить половину счёта в кафе, она пригласила его на джазовый концерт. А он на следующий день отвёл её в мастерскую к знакомому скульптору. А она на выходные устроила ему экскурсию «Лучшие образцы модерна нашего города».

Алла и Юрий уже два года вместе. Посещают бассейн и занятия йогой, правильно питаются и скрупулёзно выполняют предписания врачей. Что совсем не мешает им утверждать: здоровье в этой жизни – не главное, есть множество куда более важных вещей. Произнося эти слова, они устремляют взгляд друг на друга и таинственно улыбаются. Но, конечно, их тайна и так всем понятна.

Виталина ЗИНЬКОВСКАЯ,
г. Харьков, Украина
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №23, июнь 2017 года