Ставропольский комбайнёр

10 марта 1985 года в Москве скончался очередной генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко. Он провёл на этом посту чуть больше года, управляя страной в основном из больничной палаты. Утром 11 марта по Центральному телевидению народу назвали имя нового вождя – 54-летнего Михаила Сергеевича Горбачёва, члена Политбюро, курировавшего сельское хозяйство.

Удивительно, но кандидатура Горбачёва вообще не рассматривалась обывателями в качестве возможного лидера страны. Ожидали очередного старца – например, Константина Романова, первого секретаря ленинградского обкома. Или Виктора Гришина – хозяина Москвы. Но никак не Горбачёва. Уж слишком молод он был по кремлевским меркам. Тем не менее, именно этому человеку суждено было оказаться за штурвалом не ставропольского комбайна, а огромной страны.

Так кто же сделал этот судьбоносный выбор? Чтобы разобраться с этим вопросом, вернёмся в начало 80-х годов. Посмотрим, как было устроено управление Советским Союзом.

Итак, формально высшим государственным органом считался Верховный Совет СССР. Но ещё со сталинских времён повелось, что вся полнота власти находилась в руках членов Политбюро ЦК КПСС. Это называлось коллективным руководством. В середине 80-х годов в Политбюро входило 13 человек. Многие из них были людьми в возрасте, с очень консервативным мышлением. Они всячески боялись перемен. Однако постепенно ухудшавшаяся ситуация в стране и война в Афганистане требовали решительных мер.

Первая попытка реформ в 80-е годы была предпринята Юрием Андроповым сразу после смерти Брежнева. По воспоминаниям Горбачёва, Андропов действительно планировал провести какие-то реформы, но не успел. Но что самое главное, даже если бы эти реформы проводились, то они бы не коснулись самой сути социалистического строя. Частную собственность возвращать никто не собирался.

Тем не менее, именно Юрий Андропов, говорят, способствовал переводу Михаила Горбачёва из Ставрополя в Москву, на должность секретаря ЦК.

Немыслимые деньги

К середине 80-х, уже после смерти Андропова, ситуация в стране продолжала ухудшаться. Мощнейшим ударом по советской экономике стал сговор США с Саудовской Аравией по ценам на нефть. В январе 1985 года министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии объявил о планах невиданного прежде увеличения темпов добычи сырья. Добыча возросла сразу в три раза, что привело к перенасыщению рынка. И за полтора года – с января 1985-го по июнь 1986 года – цена на нефть упала в пять раз! СССР получил мощнейший удар по своему бюджету, который привёл к глубокому кризису.

Удивительно, но именно нежелание или неумение распоряжаться доходами от нефти во многом привело СССР к тяжелейшему кризису. Давайте вспомним историю нефтяного бума.

Ещё в 1973 году Саудовская Аравия неожиданно перестала поставлять свою нефть на мировой рынок. А это почти 25 процентов всего предлагаемого сырья! Кроме того, Саудовская Аравия и ещё ряд арабских государств ввели полный запрет на поставки нефти в те государства, которые поддерживали Израиль, – а это практически весь Запад. Итогом стал не только мощный экономический кризис, потрясший западный мир, но и резкий взлёт цены на нефть – с 3 до 15 долларов за баррель (тогдашний доллар был дороже нынешнего в два-три раза). В дальнейшем рост цен только продолжился.

Нефтедобыча стала настоящим клондайком для СССР! Страна зарабатывала огромные, немыслимые ранее деньги, причём без особых вложений в развитие производства. Если в 60-е годы нефть приносила не более 10 процентов от всех доходов в казну, то к 1984 году эта цифра возросла до 55 процентов. А вот тратились все эти миллиарды абсолютно неразумно.

В Кремле почему-то решили, что стоимость нефти теперь будет постоянно расти. Поэтому деньги буквально уходили в пустоту. Часть средств государство тратило на поддержку коммунистических движений во всём мире, часть уходила на покупку товаров народного потребления, вроде польских ботинок или индийских джинсов (это вместо того, чтобы развивать собственную лёгкую промышленность). А ещё немало доходов шло на закупку импортного нефтегазового оборудования. За наш газ западноевропейские страны расплачивались трубами большого диаметра, по которым этот газ и шёл к ним. Вместо инвестиций в наукоёмкие отрасли экономики СССР тратил гигантские средства на войну в Афганистане.

Видимо, наши правители полагали, что мы сможем увеличить сырьевой экспорт и тем самым заработать ещё больше долларов. Но в середине восьмидесятых резко обвалилась цена на нефть. Именно в это время генеральным секретарём был избран Михаил Горбачёв.

Говорит длинно и витиевато

В Политбюро не могли не понимать, что СССР вступил в чёрную полосу. По всей видимости, на Горбачёва сделали ставку те, кто считал, что перемены крайне необходимы. Такими людьми могли быть министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко и первый заместитель председателя Совета министров СССР Гейдар Алиевич Алиев. Кстати, Гейдара Алиева – первого секретаря ЦК компартии Азербайджана – пригласил в Москву также Юрий Андропов.

Горбачёв производил хорошее впечатление: не старый, подтянутый, говорит без бумажки – правда, очень длинно и витиевато. Но предыдущие генсеки вообще глаз не могли отвести от листа с написанным текстом и с трудом произносили слова. Горбачёв не боялся простых людей, любил «ходить в народ» и общаться с гражданами напрямую. И поначалу страна его приняла.

Уже в апреле 1985 года на пленуме ЦК он выступил с идеей ускорения социально-экономического развития. Пообещал резко поднять промышленность и благосостояние народа за короткие сроки. Но вот как реально добиться результата, скорее всего, он не знал. Один из соратников Горбачёва, академик Александр Яковлев, вспоминал, что ещё в 1985 году предлагал Михаилу Сергеевичу начать демонтаж социалистического строя, но тот посчитал это преждевременным.

Горбачёв был плотью от плоти советской системы. Его трудовой путь от сельскохозяйственного рабочего до крупного партийного функционера – это классический образец карьеры чиновника в СССР. Он стал неотъемлемой частью партийной номенклатуры, даже её воплощением. Поэтому для него разрушить лифт, который вознёс его в кремлевские дворцы, было просто невозможно.

Не следует забывать также, что в СССР не существовало прямой избирательной системы. Руководители государства избирались на закрытых заседаниях пленумов ЦК и Политбюро. Население лишь информировалось о том, кто теперь будет им руководить.

Вот почему каждому партийному чиновнику требовалась собственная группа поддержки, которая в нужный момент проголосует за него. Такая группа сложилась и вокруг Горбачёва, причём зачастую это были люди с полярно отличающимися взглядами.

Так кто же они, советники последнего генерального секретаря ЦК КПСС, первого и последнего президента СССР?

В ближний круг входили: уже упомянутый академик Александр Яковлев, новый министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, премьер-министр Николай Рыжков, секретари ЦК Анатолий Лукьянов и Егор Лигачёв, министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Николай Крючков и ряд других политических деятелей. Горбачев сначала приблизил и первого секретаря Свердловского обкома Бориса Ельцина, переведя его в Москву, однако впоследствии резко разошёлся с ним.

Кстати, большинство так называемых соратников предадут в 1991 году Михаила Сергеевича.

Впервые прозвучало это слово

Но вернёмся в 1985 год. Неожиданно для всех граждан страны главной проблемой Советского Союза Горбачёв объявил чрезмерное пьянство. Для искоренения зла решено было резко ограничить продажу спиртного, повысить цены на алкоголь и даже вырубить ценнейшие виноградники в южных районах.

Позже сам Горбачёв признал свои действия необдуманными. Эффект превзошёл все ожидания: огромные очереди в винные магазины, спекуляция, рост самогоноварения, а также неприкрытая неприязнь к самому Горбачёву. В народе Михаила Сергеевича прозвали «минеральным секретарём». А уж количество анекдотов про главного борца с алкоголем просто зашкаливало.

По мнению большинства учёных, экономика СССР благодаря этой авантюре недосчиталась 60 миллиардов рублей. По тем временам – огромная сумма!

Время шло, Горбачёв много ездил по стране, выступал, рассуждал о будущем, но никаких конкретных действий по спасению экономики не предпринимал. Хозяйство огромной страны буквально разваливалось по частям. Неспокойно было и в межнациональных отношениях: в декабре 1986 года начались волнения в Казахстане, осенью 1987 года разгорелся конфликт в Нагорном Карабахе, а в 1989 году – в Тбилиси, Приднестровье, Фергане, в 1990-м – в Баку, в Душанбе, в 1991-м – в Вильнюсе и Риге.

В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года на Украине произошла крупнейшая в истории человечества техногенная катастрофа. Взорвался энергоблок Чернобыльской атомной станции. Погибли люди, оказалась заражённой огромная территория. А власть почти две недели молчала. Как будто ничего не случилось, хотя требовалась немедленная эвакуация населения.

Градус напряжения в обществе нарастал, народ требовал перемен.

В 1987 году горбачёвская команда пришла к выводу, что административными мерами ситуацию в стране не изменить, и предприняла попытку реформирования системы при сохранении основ социализма. Провозглашена была коренная перестройка управления экономикой. Центральные СМИ подхватили термин «перестройка», и этот период вошёл в историю страны как попытка спасти советский строй.

Ещё в конце 1986 года был принят закон об индивидуальной трудовой деятельности. Впервые после НЭПа было разрешено частное предпринимательство в форме кооперативов.

«Спекулянты и жулики»

Осенью 1987 года в павильоне «Стройэкспо» на Фрунзенской набережной прошла выставка первых изделий кооператоров: «варёных» джинсов, кроссовок а-ля «Адидас», видеокассет, футболок с надписями «А я упрямо люблю «Динамо» и изображениями кота Леопольда и Микки-Мауса в цветах советского и американского флагов: «Давайте жить дружно».

Однако всё это оставалось для коммунистов эксплуатацией человека человеком – следовательно, недопустимым отклонением от социалистических норм.

Появились первые частные рестораны, кафе, парикмахерские. Вот только советские люди в большинстве своём продолжали нищать, а представителей частного бизнеса за высокие цены называли по привычке спекулянтами и жуликами.

Из первых кооператоров вышли будущие первые лица российского бизнеса. Александр Смоленский начал с организации кооператива по строительству дач и гаражей, а Владимир Гусинский – по выпуску модных медных браслетов, якобы обладавших целебными свойствами. Кооператив Гусинского ежедневно штамповал пятьдесят с лишним тысяч браслетов, которые при себестоимости в три копейки шли по пять рублей. Комиссию Моссовета по кооперативной деятельности возглавлял Юрий Лужков.

Экономические реформы Горбачёва были отчаянной попыткой спасти страну. Посягать на основы системы в Кремле не собирались, а на возникавшие противоречия закрывали глаза. Считалось, что достаточно кое-что слегка «расширить и углубить» – и «процесс пойдёт». Цены на нефть падали, золотой запас страны распродавался.

Перестраивать уже нечего

Горбачёв чувствовал, что в стране нарастало недовольство. Требовалось срочно выпускать пар из котла. В июле 1988 года на XIX партконференции было объявлено о политической реформе. К концу года внесли поправки в Конституцию СССР и приняли «Закон о выборах народных депутатов СССР».

Но это тоже полумера. Выборы были устроены так, что при любом исходе голосования власть сохранялась в руках КПСС. Тем не менее, в большую политику открылся путь таким людям, как Сахаров, Собчак, Афанасьев, Попов, Станкевич, Бурбулис и целому ряду учёных, писателей, журналистов. Они составили ядро оппозиции. Неформальным их лидером стал Ельцин.

Заседания Съездов народных депутатов транслировались в прямом эфире. По всей стране люди не отрывались от радиоприёмников и экранов телевизоров. Они с жадностью вслушивались в дискуссии, которые разворачивались в Кремле. Если оппозиционеры постоянно выступали с предложениями, как проводить реформы, то «агрессивно-послушное сталинско-брежневское большинство», по выражению Ю.Н. Афанасьева, сопротивлялось любым попыткам изменений.

Жить по-прежнему уже оказалось невозможно. А новая жизнь могла стать ещё страшнее.

Горбачёв метался. Он не мог сделать выбор. Ему хотелось (особенно в глазах Запада) выглядеть либералом и реформатором, но в то же время он боялся разрушить систему, в которой родился, вырос и которую возглавлял. Он искренне верил если не в победу коммунизма, то в «социализм с человеческим лицом». Хотел что-то изменить в самой коммунистической партии, не понимая, что своей непоследовательностью и половинчатостью только наживает себе врагов даже среди бывших соратников.

В самые критические годы у руля огромной страны оказался очень слабый политик.

Многие были возмущены политикой гласности, которую провозгласил Горбачёв. На страницах газет и журналов стали появляться произведения о сталинском режиме, об уродливости социалистической экономики. Коммунисты считали, что это подрывает основы не просто системы, а самого государства. Как выяснилось, небезосновательно.

В газетные киоски стояли очереди. По телевизору смотрели «Взгляд» и «600 секунд». Казалось, что прорвалась плотина! Скрыть больше ничего было нельзя. Расследования следователями Тельманом Гдляном и Николаем Ивановым крупнейших коррупционных дел транслировались чуть ли не в прямом эфире.

И всё это происходило на фоне рушившейся экономики и тотального дефицита. Полки в магазинах были пусты, в городах вводилась карточная система. Перестройка захлебнулась. Перестраивать больше было нечего.

Августовский путч 1991 года окончательно похоронил великий Советский Союз. Те, кто поначалу был рядом с Горбачёвым, оказались по другую сторону баррикад. Его не поддержали ни справа, ни слева. Карьера политика завершилась.