Два месяца назад у меня умерла мама. Внезапная болезнь, больница, лежачее состояние в течение полутора месяцев, смерть. Она была ещё не старая, но сердце подвело. Всё это время я находилась рядом с ней каждый день. Помогали и другие родственники, сиделка. Я не была готова к её смерти, хотя и видела, что все усилия врачей напрасны.

Моё состояние после похорон – больно, больно, больно. Эта боль не проходит и сейчас. Она чуть притупилась, но достаточно лёгкого намёка, короткого воспоминания – и всё начинается снова. Я пила успокоительные лекарства, читала статьи об этапах восстановления после смерти близкого человека. У меня есть семья – муж и сын, есть подруги. В то тяжёлое время они мне помогали. Но эмоционально я могла разделить горе только с сестрой. Затем все занялись своими делами, что и правильно, а я осталась наедине с собой.

Мне 52 года. Настроение падает неожиданно, мучают приступы внезапной тоски на пустом месте, хотя сейчас я принимаю антидепрессанты. На фоне стресса обострились все болячки и возникли новые. Полная апатия к сексу. Я пытаюсь договариваться с собой, убеждаю себя в том, что жизнь продолжается. Не помогает. Умом всё понимаю, но как только сталкиваюсь с очередным стрессом – снова то слёзы, то вспышка ярости.

Несколько лет назад я пережила трагическую смерть отца. И помню тяжёлый выход из этого состояния. Но сейчас мне ещё труднее, потому прибавились другие проблемы, вызывающие моё особое беспокойство. Стала очень резко реагировать на любые проявления несправедливости по отношению ко мне. До смерти мамы я старалась обходить острые углы, принимать «мягкие» решения, сглаживать размолвки юмором. Куда всё делось? Для меня есть сейчас два цвета – белый и чёрный. Например, раньше я многое прощала мужу, умела свести ссору на нет, а теперь думаю: как я могла такое прощать?

Я стала очень категоричной. Пошли ссоры с родственниками и знакомыми. Я не провоцирую эти ссоры, не ищу для них повод, не получаю от этого удовольствие, наоборот, страдаю. Но не терплю, не молчу, когда меня несправедливо обвиняют, незаслуженно упрекают. Не хочу притворяться, угождать. Круг знакомых сузился. С некоторыми прекратила общение. Они мне кажутся такими пустыми, никчёмными. На работе из-за этого начались проблемы.

Пожалуйста, объясните: что со мной? Я сняла розовые очки или надела чёрные? Моё состояние – это патология, болезнь? Как это лечить, или само пройдёт? Сможете ли вы мне помочь? Как мне выжить? Заранее спасибо.
Из письма Софьи


Не волнуйтесь, Софья: ваше состояние – не патология, не болезнь. Это совершенно нормальная реакция на тяжёлое потрясение, которое вы пережили. И восстановление идёт своим чередом. Более того, могу с некоторой долей уверенности сказать, что пик кризиса вами уже пройден. Дальше будет лучше.

Два месяца, что миновали со дня смерти мамы, – слишком малый срок, чтобы перестать тосковать о ней. В христианской религии отмечены этапы переживания горя от потери близкого человека: 9 дней, 40 дней, 6 месяцев. Это очень точно совпадает с периодами психологического восстановления, о которых вы читали, как следует из вашего письма.

Сначала вы пережили шок от того, что ваша мама умерла внезапно. Когда человек долго болеет, родные успевают подготовиться к мысли, что рано или поздно его страдания прекратятся и он уйдёт в мир иной. Если же это происходит так быстро – всего за полтора месяца, – сознание протестует, оно не может смириться с тем, что жизнь уже никогда больше не будет такой, как прежде. Возникает обида – на судьбу, на себя, на мир, на родных и близких.

То, что вы срываетесь на окружающих, болезненно реагируете на любое проявление несправедливости к вам, испытываете приступы внезапной тоски, – это тоже совершенно нормально. Ваша душа страдает, болеет, поэтому вы всё воспринимаете обострённо.

Вы замечали: когда пораните, например, ногу, то обязательно потом ещё не раз стукнетесь больным местом обо что-нибудь? Просто когда вы задеваете здоровую ногу, то или не замечаете этого, или быстро забываете. С душой (или с психикой – не знаю, какое определение вам больше нравится) происходит то же самое.

До смерти мамы, когда вы были психологически стабильны, уравновешенны, вы легко обходили острые углы, принимали мягкие решения, сводили ссору на нет. Сейчас, когда ваша душа, можно сказать, воспалена, ранена, любой конфликт, любая реальная или мнимая обида способны вызвать ярость или слёзы. Так ваша внутренняя энергия рвётся во внешний мир. И это – хорошо. Это значит, вы уже вышли из погружения в горе.

Постепенно агрессия сменится печалью. На стадии грусти человек понимает, что уже ничего нельзя изменить, надо примириться с тем, что произошло, и думать, как строить жизнь дальше.

Вы пишете: «Я пытаюсь договариваться с собой, убеждаю себя в том, что жизнь продолжается. Не помогает». Да, это не поможет, потому что вы ещё не отгоревали, не пережили свою потерю. Люди, которые перескакивают через этот этап, убеждая себя, что уже не больно, потом сталкиваются с серьёзными психологическими проблемами.

Софья, вы жалуетесь, что пропал интерес к сексу. Ещё бы! Секс – это избыток энергии, это желание поделиться своей любовью, нежностью, внутренней силой. Вы же сейчас совершенно обесточены. Все ваши силы уходят на переживание горя. Не волнуйтесь, всё вернётся, нужно только время.

А пока позвольте себе чувствовать то, что чувствуете. Мы усиливаем свою внутреннюю боль, когда запрещаем себе её испытывать, когда отрицаем её. Хочется вам плакать – плачьте. Нахлынула тоска – отметьте про себя: «Как же мне плохо, что мамы больше нет рядом! Как я скучаю по ней!» Сорвались на родственника – простите себе это. А потом извинитесь перед ним, объясните, что переживаете в данный момент не лучшие времена и не всегда можете себя контролировать. Тогда вас не станет терзать чувство вины, что вы были с кем-то резки и грубы.

И вот мы подошли к тому, что вас особо смущает. Строки из вашего письма: «Сейчас мне ещё труднее, потому что прибавились другие проблемы, вызывающие моё особое беспокойство. Я стала очень резко реагировать на любые проявления несправедливости по отношению ко мне».

Знаете, говорят, когда умирают родители, мы становимся окончательно взрослыми. Возможно, сейчас, как никогда раньше, вы почувствовали, что надо уметь постоять за себя. Не всё можно сгладить, свести к шутке, как вы это умеете. Да и не нужно. Каждая травинка борется за своё место под солнцем. И если с вами плохо обращаются, проявляют несправедливость, вы должны уметь дать отпор. Другое дело – в какой форме. Возможно, вам ещё придется учиться отстаивать свои права, не разрушая отношений с людьми.

Вы пишете, что с некоторыми знакомыми прекратили общение, потому что они кажутся вам пустыми, никчёмными. Это тоже вполне объяснимо. Когда мы решаем для себя жизненно важные проблемы, обыденное существование нам кажется мелким и пошлым. Вспомните время первой любви. Вы испытывали грандиозные чувства, а родители говорили о колбасе, квартплате, заборе на даче…

Возможно, и сейчас, когда вы страдаете от потери самого близкого человека, разговоры о повседневной жизни вам кажутся пустыми и никчёмными. Но это не значит, что люди – мелкие. Просто вы сейчас находитесь с ними в разных жизненных фазах. Пройдёт какое-то время, и вы охотно включитесь в обсуждение всего того, что сегодня вам кажется банальным.

А может быть и другой вариант. Глубокие переживания быстро меняют нас. Это всё равно что пройти пятилетний курс высшего образования за один год. И в этом случае вы действительно могли перерасти своих знакомых. Но тут время покажет.

Ваша задача сейчас – перейти как можно скорее от стадии агрессии к этапу печали. А потом и к построению планов с учётом новых жизненных реалий.

Из вашего письма понятно, что вы принимаете антидепрессанты. Я надеюсь, по совету врача. Эти препараты очень сложного действия, их нужно правильно подобрать. И сделать это может только опытный психиатр или врач-психотерапевт. Иначе в лучшем случае они не принесут никакой пользы, а в худшем – вы будете только испытывать их побочные эффекты: сонливость, заторможенность, апатию. И имейте в виду, что действовать антидепрессанты начинают, как правило, через две недели. Поэтому ждать от них немедленного улучшения настроения не стоит.

А кроме этого попробуйте разные психологические приёмы. Например, когда вас охватывает острая тоска, спросите себя: «Если бы мама могла меня сейчас видеть, как бы она отнеслась к моему состоянию?» Поговорите с ней. Расскажите о своих чувствах. Представьте, что она скажет в ответ.

Ещё лучше, если вы напишете ей письмо. Расскажете, как вы её любите, – в жизни мы мало говорим об этом. Как вы ей благодарны. Как вам её не хватает. Естественно, посылать это письмо никуда не надо – у нас, к сожалению, нет каналов связи с тем, кто ушёл навсегда. Но, как ни странно, именно письмо, написанное от руки, имеет положительное влияние на наше состояние.

Если вы не атеистка и не настроены к церкви критически, то походите на службы. Их торжественность, таинственность, возвышенность – это то, что очень хорошо помогает при переходе от этапа агрессии к стадии печали. Если обращение к церкви для вас неприемлемо, просто чаще слушайте музыку – но не весёлую, а скорее грустную.

Однако, Софья, старайтесь не погружаться в жалость к себе, не лелейте свою тоску. Определите для неё время – например, не больше пятнадцати минут в день. И после этого скажите себе: «Стоп!» Техника, может быть, достаточно грубая, но она помогает.

В большинстве случаев через полгода после трагического события боль окончательно проходит – даже без применения антидепрессантов и психологических приёмов. Но лучше, если вы поможете себе и справитесь со своим состоянием раньше. Я уверена, у вас хватит на это сил.