Кузякины, мои соседи

После того как по экранам триумфально прошёл фильм «Москва слезам не верит», Владимир Меньшов долго искал материал для новой работы. Читал много сценариев, но ничто его не волновало. Как-то раз режиссёр попал в театр «Современник» на спектакль «Любовь и голуби». В зале и плакал, и смеялся, вышел растроганный. Увидел, что все вокруг испытывают те же эмоции. И сразу же решил, что будет снимать по пьесе фильм.

В 1981 году молодой актёр Омского ТЮЗа Владимир Гуркин, пробовавший свои силы в драматургии, написал комедию «Любовь и голуби». Буквально через год эта пьеса стала украшением репертуара большинства провинциальных театров страны. Добралась она и до столичных подмостков – была поставлена в театре «Современник».

Владимир Павлович Гуркин родом из города Черемхова Иркутской области. Все герои его пьесы имеют реальных прототипов. Так, семья Василия Кузякина – это черемховские соседи семьи Гуркиных, автор даже фамилию им ту же оставил. Характеры Васи и Нади списаны с родителей самого Владимира Павловича, дед Митя – это его родной дед, а баба Шура – сестра бабушки.

«Сказать, что Гуркин был ошеломлён моим приездом в Омск, – не сказать ничего, – вспоминает Меньшов. – Я был для Володи приезжей московской знаменитостью, недавно получившей престижную американскую кинонаграду. Он реагировал на меня, как Али-Баба на «Сезам, откройся!». Так что уговорить его не составило труда».

Однако трудность заключалась в другом – у Гуркина не было опыта в написании сценариев. Меньшов сам взялся за дело, но очень быстро понял, что от театральности материала ему ни при каком раскладе не избавиться. Это была другая манера подачи, трудно переводимая на киноязык. Режиссёр даже поначалу хотел снимать картину а-ля Шукшин, но в конце концов передумал. Пришлось превращать театральность материала в главное достоинство фильма.

Например, в Сибири Меньшов увидел дворики, вымощенные досками – чтобы по грязи не ходить. В фильме у Васи и Нади Кузякиных как раз такой двор, очень похожий на театральные подмостки, на которых и разворачиваются основные события. Другой театральный ход, использованный режиссёром, – приглашение на роли стариков тогда ещё относительно молодых Сергея Юрского и Натальи Теняковой.

Когда Меньшов понял, что надо работать в духе дальнейшей театрализации фильма, появилась и танцплощадка, и находка с падением из избы в море, и звёздные надписи в небе, и мгновенно распускающиеся цветы на дереве. И всё вдруг стало получаться.

Узнать себя на экране

В 1982 году Меньшов и Гуркин отправились выбирать места для натурных съёмок. Проехали по многим деревням и посёлкам вдоль Транссиба – от Иркутска до Черемхова. Режиссёр поражался увиденной разрухе и говорил: «Если мы здесь будем снимать, люди не поверят, что так можно жить. Это словно 1914 год!» Правда, когда удалялись от железной дороги вглубь тайги, встречали симпатичные деревни. Но тамошнее электроснабжение не выдержало бы нагрузки, если подключать всю необходимую для съёмок аппаратуру.

И тут Меньшов вспомнил о Карелии, где когда-то работал режиссёром-стажёром. Медвежьегорск он выбрал по названию. Подумал, вдруг там какая-то гора есть. Сразу ничего не приглянулось, но на окраине города нашли улицу, которая спускалась к реке. И увидели симпатичный дворик. Как раз то, что нужно. Дом арендовали у местных старичков. Съёмочная группа пристроила им веранду и застелила двор досками, как это делают в Сибири, а также построила голубятню. Так возник дом Василия и Надежды, в котором и начались съёмки одного из лучших комедийных фильмов за всю историю советской кинематографии.

Для московских актёров, которым приходилось часто уезжать в столицу на спектакли, Карелия оказалась удобнее, чем Сибирь. С точки зрения экономии времени и бюджета это был оптимальный вариант, так как существенно сокращались дорожные расходы.

А для провинциального Медвежьегорска съёмки фильма стали настоящим событием! Люди постоянно собирались около съёмочной площадки, а некоторые горожане даже снялись в массовке. В этом фильме медвежьегорцы до сих пор узнают своих знакомых.

А больше всех повезло Михаилу Колесникову – у него там целый эпизод. Помните, когда герои оставляют недопитое пиво, подходит мужик и начинает пить? На этом кадр заканчивается, хотя изначально сцена длилась целую минуту. Колесников должен был одним махом выпить шесть поллитровых кружек. Михаил дал согласие сниматься, если смогут снять с одного дубля. Второй-то раз три литра не выпьешь. И выпил. Но потом эпизод подрезали, поскольку в стране как раз началась антиалкогольная кампания.

Они с Васей нашли друг друга

В спектакле театра «Современник» главную роль Нади Кузякиной более двадцати лет совершенно блистательно играла Нина Дорошина. Её потом и утвердили на ту же роль в фильме, хотя актриса была лет на десять старше своей героини…

В роли Васи режиссёр с самого начала видел только Александра Михайлова, но актёр был занят в других картинах и поначалу отказывался. Пробовались на роль Борис Сморчков (Николай, «Москва слезам не верит») и Виктор Борцов (Савва Игнатьич из «Покровских ворот»), но их пробы оказались неудачными. Теоретически роль мог получить даже любимый актёр Меньшова Сергей Юрский, но он был староват для Василия. Потом режиссёр предложил ему сыграть роль дяди Мити. А как только на съёмки в последний момент всё же приехал Михайлов и произнёс первые слова роли неповторимым сибирским говорком, режиссёр с облегчением вздохнул: «Вот он какой, Вася…»

Поначалу Нина Дорошина немного комплексовала по поводу того, что Александр Михайлов, игравший её мужа, на десять лет моложе. Тогда режиссёр придумал фишку: он нацепил на зубы актёра металлическую пластину, сделав его щербатым. И Михайлов сразу постарел.

На роль Люды, дочери главной героини, худсовет «Мосфильма» утвердил Яну Лисовскую, девушку из московской интеллигентной семьи: папа – народный артист России. Но в фильме её деревенская девчонка, по словам режиссёра, – ну просто вылитая. Потом она снималась в других картинах, сейчас живёт в Германии, близко дружит с дочкой Меньшова Юлией.

Дядей Митей мог стать прекрасный актёр Евгений Шутов (подполковник Панков из «Места встречи изменить нельзя»), если бы картину стали делать более приближенной к реальной жизни. В исполнении Сергея Юрского, которому тогда ещё и пятидесяти не было, деревенский дед получился смешным и театральным. Режиссёр рассказывает, что с назначением Юрского сразу пошла театрализация всего действа. А если б в картине был Шутов, а рядом с ним ещё и настоящая, несмешная бабушка, получилось бы фальшиво.

«На роль Раисы Захаровны я сначала пробовал Ольгу Яковлеву и Татьяну Доронину. Таню даже утвердил, – вспоминает режиссёр. – Но пока два месяца снимали другие сцены, возникла Гурченко и органично вписалась в нашу компанию».

Интересно, что большинство сцен с Раисой Захаровной придумал и написал сам Меньшов. В комедии Гуркина у неё небольшая роль в одной сцене, когда она приходит к Наде признаваться, что они с Васей нашли друг друга. Так что весь курортный роман Кузякина пришлось дописывать. Именно Меньшов придумал Раисе Захаровне увлечение экстрасенсами и астрологией. Была даже найдена женщина, которая всем этим увлекалась, помощники режиссёра ходили за ней и записывали. Потом большая часть этого бреда стала репликами Раисы Захаровны.

Голубей для фильма специально привезли из Москвы, они были дрессированными и совершенно не боялись незнакомых людей. Снимать птичьи полёты приходилось с вертолёта над Див-Горой, напротив дома главных героев, причём делалось это так, чтобы линии электропередачи не попали в кадр. Александр Михайлов вспоминает: «С голубями я общался не впервые в жизни. Родился в посёлке, в Забайкалье, и, как у всех мальчишек, у меня были голуби. И гоняли их, и уводили друг у друга…»

Когда съёмки закончились и группа вернулась в Москву, голубей оставили хозяевам дома.

Первый парень на деревне

В доме, выбранном для съёмок, тогда жили пожилые супруги Елизавета Петровна и Нил Константинович. И все три месяца, пока работала кинокамера, хозяева продолжали ухаживать за скотиной, окучивать грядки, солить огурцы…

Владимир Меньшов вспоминает, что ему в картине всё время мерещились какие-то танцы, кадриль, но он никак не мог придумать, куда их вставить. Уехал на неделю в Москву, а когда вернулся, танцплощадка уже была построена. К сожалению, она в Медвежьегорске не сохранилась. Говорят, разобрали на доски для сараев. Искусство искусством, а дрова где-то надо хранить.

Ставить кадриль для фильма приехал балетмейстер Театра на Таганке. Пригласили для участия в съёмках три пары из народного танцевального ансамбля. Репетировали кадриль три дня. Но когда режиссёр увидел бабушек и дедушек из местного фольклорного коллектива, профессионалам дали отставку. Бабушки танцевали без городского блеска, «по-народному», сразу видно, что люди из глубинки, а Меньшову это и было нужно. «По-моему, хорошо мы придумали с этими объявлениями фигур, – говорит режиссёр. – Жалею, что до конца не довёл. Там ещё был один выход мой, в конце оркестром надо было мне дирижировать…»

Кепку с чубом первого парня на деревне Владимиру Меньшову придумал гримёр. Не было под рукой мужского парика, и в ход пошёл один из париков Людмилы Гурченко. Прядь выпустили, кепку на бок сдвинули – вот и образ.

Подводные разборки

Технически самым сложным эпизодом в картине была сцена, когда Василий прямо из дома попадает в море. Сцену тщательно готовили, придумывали, расписывали: как из двери избы Михайлов падает в воду, камера выезжает, опускается и снимает, как он выныривает уже без костюма, как обращается к Гурченко, а потом они вместе плывут к берегу и идут по пляжу. Всё это было снято одним кадром!

Во время съёмок этого эпизода актёр чуть не погиб. Снимали так: Михайлов падал с пирса, под водой его раздевали водолазы, и он выныривал рядом с Гурченко уже в семейных трусах. Первый дубль показался режиссёру медленным, решили снять второй. Во время съёмок под водой возникли проблемы, актёр чуть не задохнулся, и галстук ему пришлось срочно разрезать. В итоге в фильм вошёл третий дубль, в котором разрезанный галстук наскоро сшили парой стежков.

Вот как об этом вспоминает Александр Михайлов: «Когда нырнул в воду, водолазам никак не удавалось снять с меня галстук. Узел не развязывался – ведь галстук мокрый. Я стал задыхаться. Завязалась драка. На полном серьёзе! Начал в воде бить руками без разбору. К счастью, у одного из водолазов оказался нож, которым он перерезал галстук. Я всплыл. А вода холодная – снимали ведь в конце ноября. Зуб на зуб не попадает. Но ещё раз прыгать в воду после трёх дублей в жизни не согласился бы. Так и проговорил текст, цокая зубами. Но получилось вроде неплохо».

Через полминуты, которые человек может продержаться без дыхания, актёр должен был вынырнуть и сразу говорить текст. На первом дубле Михайлов вынырнул, а текст забыл полностью. Его первые слова были: «Люсь, чё говорю-то?» Гурченко ему подсказала. А дальше прошло всё нормально.

Трудно было актёрам изображать летнюю жару осенью в холодной 14-градусной воде. Людмила Гурченко, которая больше всего в жизни боится холода, в ужасе ждала ныряний. А ведь она ещё целый диалог вела, пока плавала! А потом вся массовка в этой ледяной воде купалась, изображая пляж. Режиссёр к концу съёмок после команды «Стоп, снято!» сам нырнул, чтобы разделить общее несчастье.
Для того чтобы в конце картины заснять «расцветающее дерево», был использован знаменитый фокус с тростью, из которой выскакивают цветы. На съёмки пригласили фокусника, к дереву прикрепили десять тростей, с первого же раза из них раскрылось семь – кадр был снят.

Очень сложным оказалось отснять финал картины, когда все герои вместе стоят на крыше. Актёры – люди занятые, собрать всех в кадре удалось лишь на 20 минут. Пока везли на съёмку Нину Дорошину, её в вертолёте загримировали и подняли на крышу. А Александр Михайлов через двадцать минут должен был улетать в Москву тем же вертолётом.

Сорок четыре с половиной миллиона

Многие эпизоды и реплики, ставшие потом знаменитыми, дописывались и придумывались прямо во время съёмок. Например, сцена, когда герой Сергея Юрского, дядя Митя, сидит за столом с Василием, распивая втихаря вино, и говорит: «День взятия Бастилии прошёл всухую». Оказывается, на столе стоял календарь, Юрский заглянул в него, и ему в голову пришла смешная фраза. Он же придумал великую фразу: «Извините, что помешал вам деньги прятать!» Владимир Меньшов гордится своим авторством реплики Раисы Захаровны в ответ на «Ах ты, сучка ты крашена!» – «Почему же крашеная? Это мой натуральный цвет!» Ведь только настоящая женщина может не оскорбиться на «сучку», но при этом смертельно обидеться на «крашеную». Также Меньшов является автором знаменитой присказки Василия – «Ёшкин кот!».

Когда картина была закончена, в стране начиналась антиалкогольная кампания. Киночиновники потребовали внести в фильм изменения: сократить сцены возлияний, «ужать» роль выпивохи дяди Мити и сделать ряд других серьёзных поправок. Режиссёр Меньшов наотрез отказался. Тогда перемонтаж картины поручили худруку творческого объединения.

Через три месяца Меньшову показали переделанный вариант фильма. Режиссёр долго смеялся, а потом вернул почти все вырезанные эпизоды на прежнее место. Упустил он только сцену с пивом на причале. Правда, кое-что всё же пришлось сократить, ведь отснято было на целых две серии. Тем не менее начальство посчитало, что герои всё равно слишком много выпивают, и положило картину на полку. Фильм «Любовь и голуби» вышел на экраны лишь через год после окончания.

Но у зрителей было совсем иное мнение по поводу фильма: всего за год проката лента собрала 44,5 миллиона зрителей.

Картину «Любовь и голуби» относят к жанру так называемого народного кино, и не только потому, что герои в ней типично русские. Всё в фильме соответствует нашему мироощущению: желание, а главное умение прощать, русская соборность, привычка решать проблемы всем миром и даже наши извечные посиделки за бутылкой.

Такая история могла произойти и двадцать пять, и сто лет назад, и сегодня. А потому «Любовь и голуби» не имеет срока годности. Замечательные актёры, интересные режиссёрские решения и великолепные диалоги не дадут зрителю забыть об этой киноленте.