Вкратце их можно описать так: поссорившись со своей первой любовью из-за сущего пустяка, Марина вышла замуж за соседа – как она сама говорит, «назло любимому». А оказалось, что себе. Семейная жизнь складывалась негладко. Супруг оказался не внимательным и заботливым, а упрямым и равнодушным, регулярно выпивал. У Марины руки опустились ещё в молодости, с годами же неудовлетворённость собственной жизнью только росла.

Я посмотрела – правда, лезвием аккуратно нацарапана фамилия. Дальше тётки в три голоса объяснили мне, какие кары ждут того, кто покусится на их карандаши в количестве двух штук. Из сказанного следовало, что человеку после похищения больше не придётся здесь работать, а возможно, и вообще жить. Совсем помешались злые тётки на почве частной собственности на карандаши!

Мы с мамой неправильные – перемигнулись, купили в магазинчике у дома килограммовый брикет мороженого, принесли домой. Положив мороженое в креманки и полив его домашним вареньем (тут мы действительно немного сэкономили), уселись перед телевизором, и было нам хорошо и весело. Конечно, то время не назовёшь лёгким. Я жила в общежитии, на мне был ребёнок, не слишком оплачиваемая работа, плюс учёба в университете...

Я живу в провинциальном белорусском городке, с рабочими местами у нас очень напряжённо. До этого кем только не работала, много училась, жила не только в Белоруссии, но и в России, то есть прилагала все усилия, чтобы реализовать себя как личность. Семь лет была официально нетрудоустроенной, все эти годы искала работу в своём городке. Нигде не брали, и порой надо мной откровенно издевались маленькие начальнички...

Решили с мужем продать однокомнатную квартиру, приватизированную на нас двоих, и купить на юге жильё попросторнее. Опасались чёрных риелторов, о которых писали в прессе и рассказывали по телевидению: они охотились за стариковской недвижимостью, а после подписания документов вывозили бывших владельцев в заброшенные дома и сараи. Стало боязно, да и немолодые мы, многого не понимаем.

В учительской все замерли. Кажется, даже чайник перестал кипеть и от удивления присвистнул. Все знали о трудных жилищных условиях Аллы Викторовны. Она жила с мамой, у которой были две трёхкомнатные квартиры; одну сдавали, чтобы накопить деньги на отдельную жилплощадь для Аллочки, во второй жили сами: Алла Викторовна с ребёнком и мужем и отдельно – мама, хозяйка квадратных метров.

Мы, семиклассники, не можем себе это представить, так не бывает, чтобы костюм бесплатно. Красиво, конечно, врёт наш географ Слива. А у географа костюм, между прочим, потёртый до блеска на локтях, с масляными пятнами на лацканах и мятый, несвежий. В этом костюме Слива преподаёт нам географию уже два года и ещё лет пять будет – нет, даже десять, потому что до коммунизма десять лет осталось, если верить учебникам.

Ещё был жив Советский Союз, а я ехала в Куеду из Перми. Купейные вагоны не люблю – угодишь в какую-нибудь пьяную компанию, майся потом всю дорогу, дыши перегаром. Но в этот раз плацкартных билетов не было, пришлось брать купе. Я сидела у окна одна и тосковала: какого попутчика пошлёт судьба? Наконец поезд тронулся, и я облегчённо вздохнула. В эту самую минуту в купе стремительно ворвалась девушка, бросила на пол пожитки, шустро защёлкнула дверной замок.

...Я вот читала про одну проститутку, так она говорит, что есть клиенты, которым даже секс не нужен. Придут, деньги заплатят, на жизнь пожалуются, типа начальство гнобит, жена заедает, дети – монстры, и уходят. А этот твой постоянный ещё лучше устроился, ему и денег платить не нужно. Явится, в жилетку поплачется, классного мяса наберёт, ещё и скидку получит.

А у меня созрел смелый план быстрого обогащения, и я перебралась жить в Римини. Прошлась по городу, в одном дворе заприметила новенький микроавтобус и объявление, что сдаются апартаменты. И в следующую субботу ранним утром стояла в аэропорту, заняв самую выгодную позицию у выхода из таможенного терминала. Обзавелась большой табличкой на длинной палке: «Лучшие оптовые склады Италии!»

Я всегда была примерной, послушной девочкой: школа – педагогическое училище – снова та же школа, в которой когда-то училась. И вдруг попала в совершенно другой мир. Когда пришла в эту фирму, только что открылись два новых салона. Но меня и ещё двоих девушек, Елену и Татьяну, оставили работать в старом магазине. Он располагался в промышленной зоне, в бывшем спортивном зале НИИ, часть помещений которого сдавалась в аренду.

Тутышкина с готовностью предлагала занять её место. Все тут же вспоминали о неотложных делах и быстренько отходили. Дома Янка наскоро пробежала интернет-ликбез по выживанию «первоходок»: зэков-новичков. Например, нельзя было говорить «садись» – нужно «присядьте». Нельзя поднимать с пола расстеленное у дверей полотенце или, упаси бог, перешагивать через него – нужно ногой отшвырнуть к «параше».