Апофеозом очередной дурости оказался звонок от некоей фирмы, предлагавшей купить у них, естественно, «очень выгодно», коленвал для тракторов последней модификации. Ну, с этим товарищем я не стал даже дурачиться в своей обычной манере, а послал его куда подальше, указав конкретное направление и упомянув всех родственников. И не бойтесь после такого диалога предстать перед близкими или знакомыми хамом и грубияном.

Жилищный вопрос стоял для меня остро, с нами ещё жил мой пьющий старший брат. И решилась перейти в какую-нибудь организацию, где жильё можно получить быстрее. Отпускали с трудом, со мной беседовал директор, я со слезами на глазах обещала ему вернуться после получения жилья. Так я оказалась в ПМК – передвижной механизированной колонне, занимавшейся мелиорацией, то есть осушением земель.

Что уж говорить о девчонках. И я важно разрешала или отказывала, устанавливала и регулировала очередь, гасила конфликты. Оказывается, власть – это здорово! Ранним утром, пока ребятня ещё спала, я мыла тележку и скорбно рассматривала первые царапины и вмятины на серебряных боках. Робкая соседская Ленка приблизилась, как собачонка. А ведь она единственная ещё не опробовала моё двухколёсное чудо! И мы стали возить друг друга по очереди: то она меня, то я её.

Моя молодость как раз пришлась на девяностые. Тогда в семьях чаще появлялся один ребёнок, а второй – уже только в двухтысячных. Я вообще женился в 2000 году, дочь родилась в конце 2001-го. Так вот, в девяностые годы я работал в школе, зарплату нам платили раз в три месяца. На заводах дела обстояли не лучше. В начале двухтысячных стало легче, но отношение к учителям изменилось. Мы считались обслугой, а дети – «продуктом образования».

Работы у Андрея в фотоателье было много, а вот платили сущие копейки. Он часто оставался до ночи проявлять плёнку и печатать фотографии. Только по воскресеньям у супругов был праздничный ужин: отварная вермишель заливалась молоком с яйцом, туда же крошились три дешёвые котлеты из кулинарии. В будние дни обходились без мяса. Валера родился маленьким и болезненным. Не спал, вопил так, что соседи стучали в стену.

Дома развернула и что же увидела? Старую покосившуюся коробку, наполненную засохшими карамельками. Самое удивительное – все разного сорта. Где же он их собирал? Это товарищ с ними собирался прийти ко мне пить чай? Ужас. Я отнесла их на кладбище и положила на могилку, может, птицы склюют. Вот что это? А ведь вроде и не глупый мужчина, много читает, с ним можно интересно поговорить.

Сын ушёл жить к матери. Он не переставал выплачивать её долги, которые не уменьшались, поскольку она по-прежнему занимала деньги. От такой жизни сын впал в депрессию, стал пить ещё больше, прогуливать работу. Вскоре из-за этих прогулов его уволили. Устраивался на новое место, но история повторялась. Мать заметалась: кормушка-то закрылась, денег взять негде.

В какой форме высказывались претензии, никто не слышал. Обратили внимание, только когда С. начал нецензурно орать на бывшую подчинённую, тоже, конечно, уже сильно нетрезвый. Отправлял он даму на все известные буквы, прошёлся по её ближайшим родственникам. М. почему-то возомнила, что рукоприкладство остановит поток брани, и хлопнула С. – по-женски, ладошкой по затылку.

Ещё она орала дурниной, что у моего компьютера болтаются провода и я должна это как-нибудь устранить. Я пригласила компьютерщика, он приклеил провода скотчем, но те снова отклеились. Кроме этого, Любовь Васильевна настежь открывала окна, устраивала сквозняки, из-за которых я простывала. До меня гонения были на Лену, подрабатывавшую у нас на полставки, но за неё заступился руководитель. После чего начались гонения на меня.

Институтская учёба была в разгаре, но от поездки я отказаться не мог. Шеф платил хорошие деньги. Мы работали мародёрами. Ездили по оставшимся без заказов полузаброшенным заводам и скупали за бесценок ненужные химреактивы, редкие металлы и списанное оборудование. В Петербурге всё это красиво упаковывалось и продавалось как новое – компаниям, оживавшим после перестроечного шока.

Лично я переписывалась со многими сидельцами – с теми, кто хотел просто общаться, кому была нужна собеседница. Один через месяц попросил прислать ему конверты, тетради, поздравительные открытки, как к праздникам, так и с днём рождения. Хотя ранее сообщал, что ни с кем не переписывается, у него никого нет, сирота. Также попросил гелевые стержни для авторучек, причём с блёстками.

Обиженная девочка собралась домой, и тут ей предложили поступить на другое отделение с фантастической специальностью – машинист башенного крана. И Оля не раздумывая согласилась. Учёба проходила в экспериментальной девичьей группе. К тому времени решили делать машинистами башенных кранов женщин, а не мужчин, потому что мужчины по своей природе неусидчивый народ. А тут надо системно «сидеть на заднице» на большой высоте, да ещё быть внимательным и пунктуальным.