Получается, выгоднее покупать не гнильё, а нормальный продукт – дешевле выходит! Потому что нет никакой лишней переплаты за гниль, землю, огрызки. Но самое главное, почему не связываюсь с просрочкой, – очень боюсь отравиться. Конечно, многие магазины сейчас стараются смухлевать, так что отравиться можно и качественным с виду товаром. Но согласитесь, покупая просрочку, мы как бы соглашаемся с тем, что берём продукты, заранее зная: срок годности истёк, а значит, последствия могут быть любые.

Я живу на окраине сибирского мегаполиса, и мне удобно было пользоваться услугой «Книга – почтой». В газетах и журналах публикуется много рекламных объявлений о товарах, заказывала их по почте. Так мои данные попали в общую базу клиентов одного московского сервисного центра, который объединяет бесчисленное множество ОАО, ООО и так далее. Мои заказы были, так сказать, сувенирные – подарки родным, друзьям и подопечным.

В 23 года окончив колледж, я поступила на работу в администрацию района. Сначала полгода проходила молодёжную практику, потом взяли ведущим специалистом. Но меня по непонятной причине невзлюбила главный бухгалтер. Я выполняла любые её пожелания, решения, приказы, но она, словно вампир, наслаждалась, когда меня унижала. С нового года наша организация поменяла название, и она не продлила со мной контракт, более того, ходила уговаривать начальство, чтобы меня не взяли.

Он приехал в декабре, к Новому году, я встречала его на вокзале. Настоящий здоровяк с Урала, красавец мужчина: косая сажень в плечах, стройный, со спортивной сумкой, без цветов, но с грибами, ягодами, домашней колбасой и салом. Грибы сам собирал и солил, скотину тоже сам резал, коптил сало, делал колбасу. Честно говоря, сразу посетила мысль: а с какой целью ко мне явился мужик с золотыми руками?

Отработав неделю на новом месте, я заметила девушку с ребёнком, стоявшую у входа в магазин. В коляске сидела её дочь (сходство очевидное) лет пяти. Девочка крупненькая, и коляска была ей явно мала, тем более странно выглядело то, что она крепко спала, склонив рыжую головку. В торговом зале были установлены камеры, и я не имела возможности выйти в рабочее время, но время от времени выглядывала в окно. Картина не менялась: с протянутой ладонью...

Мне прислали псевдоключи от банковской ячейки, но неизвестно, в каком именно банке эта ячейка находится. Я получила пригласительный билет на торжественное мероприятие по случаю вручения приза – но без указания, где и когда состоится мероприятие, да и билет напечатан на дешёвой бумаге, что не соответствует размаху запланированного действа. Однако письма, которые я получала, были настолько убедительны, что хотелось верить в чудо, получить обещанный приз.

Нам сделали обряд никах, а свадьбу сыграть не было средств. И мы решили сами заработать на свадьбу и начали на поле работать, и у него от пыли и от невыносимой жары появились аллергическая астма, бронхит, и уже не до свадьбы было, все силы направили на лечение. Когда он болел, у нас уже родилась прекрасная дочь. Два года мы боролись с болезнью мужа, но один раз он не доехал до больницы, по дороге так и умер.

Что я подумала в первую очередь? Вот уж смешно, но как истинная женщина я подумала: «О боже, мой красивый сарафан! Как я без него? Он мне так шёл!» Следующие мысли – более приземлённые: «В рюкзаке паспорт, обратный билет, банковские карточки (тоже с деньгами), золотые серёжки и 25 тысяч рублей наличными!» Мне даже за такси было нечем заплатить! Я стояла на предрассветной улице в какой-то деревне без копейки денег, было холодно. В Башкирии всегда очень холодно по утрам.

Теперь он выкладывает на земляной пол лист толстого картона, расшнуровывает зимние ботинки и выходит из них на чистый этот пятачок. Полы в слесарне выметены всегда, но чем он это делает и как – никто не видел. Он ослабляет ремень и выходит из брюк, оставаясь в голубых спортивных штанах, заправленных в шерстяные вязаные носки с подшитыми пятками. Брюки сворачиваются и отправляются к куртке.

Мы жили в ветхом доме, доставшемся мне от деда: вода и туалет на улице, банные дни в корыте на веранде, а зимой – в доме. У мужа было высшее образование, но устроиться по специальности в нашем городе он не смог, а идти на рабочую должность не позволяла гордость. Муж не волновался, что в доме не хватает денег, ел что дадут, а если не давали, брал сам. Спал на старом дедовском диване, не отрывая взгляда от телевизора и книг, которые стопками приносил из библиотеки

Но через день сказали, что мы поедем жить в другую квартиру, потому что некая Андреева закатила в профкоме скандал: мол, почему это моему мужу, который устроился на завод позже неё, дают хорошую квартиру, а она должна жить в аварийной? Нам бы сразу настоять на своём, но мы мягкохарактерные (видимо, за это Бог нас и наказывает), согласились на этот вариант. Пришли в квартиру вместе с Андреевой и представителем ЖКХ, которая нам передала ключи, и испытали шок.

Потом меня по знакомству взяли журналистом в небольшое издательство. Но полгода назад начальник меня уволил, объяснив своё решение тем, что я плохо работаю: его не устраивают мои тексты, он нашёл другого сотрудника, пока я была в отпуске, и лучше мне уйти самой. Хотя я вкалывала без каких-либо компенсаций и в выходные дни, и по вечерам, выполняла много работы, а другие коллеги делали в разы меньше. Родители сказали, что я не умею за себя постоять и не надо было увольняться. Я же просто ушла, написав заявление по собственному желанию.