С тётей Валей, чей муж посадил ёлку, каждый год выносим мишуру для нашей новогодней красавицы. Мы с супругом на распродаже накупили больших шаров, их тоже повесили. Ёлка огромная, доросла почти до четвёртого этажа. Часть игрушек мы даже вешали со своего балкона – живём на третьем. Использовали для этого удочку. А делали это потому, что все игрушки, висящие внизу, как правило, уносят прохожие.

С одной стороны, очень хорошо, что парень такой порядочный и ответственный, но с другой – можно было и посредством мобильной связи об этом сообщить, а то я вечером через полгорода по пробкам ехала туда, потом обратно. Живите на здоровье, совет да любовь! Был ещё случай. Прошлым летом приезжаю проверить свою жилплощадь, сданную под съём, и вижу, что в квартире установлен кондиционер.

Я работала в Пермском академическом театре драмы за 1000 рублей. Но сумму частично выдавали продуктовым набором. Однако имелись и плюсы. Я играла ещё и в другом театре, находившемся на самоокупаемости, и тоже получала тысячу, но уже за спектакль. Однако потом цены начали так скакать, что за ними было не уследить. Мой дядя хирург получал около 500 рублей, потом чуть больше, но на машине всё равно ездить не мог.

Тогда я спорить не стала, поскольку долг за мной висел вполне реальный. Самое обидное: ни копейки из сумм, которые приходили на карточки, я не могла потратить, их тут же снимали под ноль. Но, слава богу, пенсию получала наличными, её приносили на дом. Это без всякого преувеличения спасло мне тогда жизнь. Пенсию выплачивали в полном размере, и задолженность я потихоньку гасила. Разумеется, полностью весь долг не могла выплатить.

Всё закончилось закономерно: они влюбились и поженились. Их даже звали одинаково – Кира и Кирилл. Если думаете, что из статуса маминого сыночка он плавно перетёк в разряд помыкаемого женой каблука, – ошибаетесь. «Да наши отношения – настоящий домострой! Он вертит мною как хочет», – в доказательство она ерошила и целовала домостроевца и манипулятора в ёжик волос, такой же жёсткий, каким оказался его характер.

К тому же, если уж называть вещи своими именами, задерживать покупателя имеет право только полиция, но никак не охранники, таков закон. И даже если охрана собирается задержать человека, то обязана сперва вежливо предложить ему посмотреть видеозапись и предъявить неоспоримые доказательства, что неоплаченный товар взят с полки. И поставить покупателя перед выбором: либо он возвращает товар обратно, либо оплачивает его на кассе.

Подошла к старушке, надела на неё бандаж. Сел превосходно. Он стоил тысячу рублей с хвостиком, а я попросила всего 800. Бог с ней, мелочиться не стала. Бабушке бандаж очень понравился. Сын ей привёз деньги, она заплатила. Прошла неделя, нас должны были выписывать. И вдруг бабушка вечером перед выпиской торжественно положила мне на тумбочку купленный бандаж.

Присылают сообщения или звонят: «Здравствуйте! Вы сегодня купили у нас такой-то продукт. Вы довольны его качеством? Как вам продавец, понравилась ли его консультация?» И прочая лабуда из той же серии. Несомненно, качество услуг повысилось, и это хорошо. Однако эти навязчивые опросы и анкеты крайне надоедают. Ах, вы у нас купили, радуйтесь! Но почему я должна тратить своё драгоценное время на заполнение дурацких анкет?

Подобная история случилась и на Северном флоте, где я служил на лодке. Когда дизельные субмарины возвращались с учений и не расходовали весь лимит топлива, то его остаток сливали тоннами в Баренцево море. И моряки, и энергетики, и все другие боялись экономистов, которые сидели в Госплане и министерствах и думали, где бы сэкономить, потому что товарищ Брежнев сказал однажды: «Экономика должна быть экономной». На самом деле думать они не умели.

Вот и получается, что ходим с большими деньгами, но, в отличие от инкассаторов, у нас нет никакого сопровождения, никакой охраны. Просто берёшь поручения и сумку с деньгами и идёшь по адресам. Когда-то нам выделяли охрану, но затем её убрали и выпустили распоряжение: теперь ходить почтальонам полагается только по двое, сначала один другого охраняет на выдаче пенсии, потом они меняются ролями.

К нам приезжали знакомые, друзья, чтобы попрощаться с мужем. Один хотел помочь деньгами, у другого была машина, и он предложил меня подвезти, чтобы я успела управиться с похоронными делами, – мол, не пристало тебе в такой день на своих двоих путешествовать или общественным транспортом. Кто с этим сталкивался, знает, сколько беготни бывает, а дома начинается день открытых дверей. А соседка всех гостей встречала.

Иду в другой магазин. Там есть рыба, но перемороженная, скрюченная, как после пыток. Нам такую не надо. Дошёл до следующей торговой точки, там тоже ничего подходящего. И тут я понимаю, что магазинов с рыбным отделом в нашем районе практически не осталось. А ведь всего семь-восемь лет назад совсем недалеко от дома шумела ярмарка выходного дня, я там часто покупал рыбу.