Лопатин постепенно успокоился, даже потолстел. Женился. У жены была квартира, всё нормально. Жили хотя и небогато, но спокойно. Сначала родилась девочка, потом мальчик. Лопатину приходилось работать за двоих, чтобы прокормить семью, да шабашки. Завод всё же спасал, там ещё сильна была память о советских порядках. Начальство относилось с пониманием: когда премию выпишут, когда материальную помощь.

И вот тут родилась идея: а что если предложить конные прогулки в качестве активного отдыха для людей, живущих в городе? Решили создать базу отдыха, куда люди могли приехать и переключиться, забыть о московской суете. Я подумал, что эти беспородные рабочие лошади – не ахти какие красивые, но вполне пригодны для верховой езды. В результате забросил свой диплом по фризским лошадям, который писал в Голландии...

Да, приходится признать: мы ненавидим посетителей, а они ненавидят нас. И этот порочный круг не разорвать до тех пор, пока все думают, будто в охране работают бездельники с кроссвордами, книжками и играми в телефонах. Конечно, есть и такие объекты, где можно свободно заниматься чем угодно, но, во-первых, их весьма мало, а во-вторых, туда так просто не попадёшь.

Съездили с коллегой, сфотографировали дом: облупившиеся стены, заколоченные окна без рам, труба на крыше отсутствует. Получила ответ: «Крыша у дома есть – будете платить!» Но тогда и выписывайте квитанцию за наличие крыши, а не за мусор! Я пенсионерка, экономия для меня на первом месте. Уже отказалась от стационарного телефона, хотя лучше его слышу, чем мобильный. На очереди кабельное телевидение.

Но самое ужасное, у меня каждый день поднималась температура. С утра градусник показывал 37,2, а к вечеру уже 37,8. Меня то колотило в лихорадке под одеялами, то просыпалась вся мокрая до нитки, хоть ночнушку выжимай. Так лихо температура скакала несколько месяцев. Отправилась к врачам, прошла полное обследование в городской поликлинике. Все анализы отличные, хоть в космос посылай. Гематолог развела руками и дала направление в краевую больницу, в ревматологическое отделение.

Приятельница растила дочь до 17 лет. Когда девочка собралась поступать в вуз, отчим тяжело заболел, получил II группу инвалидности, плюс двое маленьких детей, у мальчика больная ножка. Поэтому мама настаивала, чтобы дочь вместо поступления в институт пошла работать и начала помогать семье. Но дочь – умница, отличница, целеустремлённый человечек – внезапно проявила характер, сказала маме «нет».

А Плотовщиком его прозвали соседи. Иван Иванович рассказывал, как в молодости сплавлял лес по Енисею, при этом ростом он был метр с кепкой. Шклявый, худосочный, он никак не походил на могучего мускулистого плотогона или сплавщика. Вот и прилипла кличка-перевёртыш: иногда ведь и двухметрового гиганта друзья ласково кличут Малышом, а объёмного, крупного человека – Скелетиком.

Расскажу о своей, скажем так, невестке – девушке моего брата, назовём её Ира. Вместе они живут уже полтора года, а на днях брат сделал ей предложение. Речь пойдёт – даже не знаю – о жадности, скупости, глупости? А, может быть, я просто чего-то не понимаю?

И вот что меня мучает. С сыном мужа мы пока даже не виделись, пообщались несколько раз по телефону, так что никаких отношений нет. Но порой я ревную этого пацана к мужу. Его сын вырос обласканным всей роднёй, всем обеспечен, имеет долю в недвижимости, так что на улице не останется; череда отчимов не в счёт – они к нему нормально относились.

Здравствуйте, дорогая и родная газета «Моя Семья»! Прочитала заметку Ольги Бирючёвой «Сходила бабушка замуж» (№22) о том, как пенсионерка стала невольным спонсором своего пожилого супруга, а в дальнейшем и его родственников, даже чуть квартиру не потеряла, – и решила написать о себе. Я тоже сделалась своего рода «благотворителем» для мужчины.

Митрофан Николаевич, в меру полноватый, рыхлый, с небольшой лысиной, окаймлённой рыжеватыми волосами, относился к числу людей, которые прожили жизнь для других. На работе он выполнял всякие хлопотные и неприятные дела, подменял заболевших, работал в выходные и праздничные дни, готовил детям ёлку, выпускал стенгазету, распространял марки – в общем, не было таких мероприятий, которые не валились бы на его плечи. Каждый сослуживец, попав в затруднительное положение, считал своим долгом получить от него помощь. Домой Митрофан Николаевич приходил не ранее восьми-девяти вечера, а в конце месяца засиживался до двенадцати.

Как-то увидела по телевизору передачу об одном центре ясновидения и парапсихологии, там они лечат всё – от головы до ног. Передачу вела некая Карина.
– Дорогие дедушки и бабулечки, – говорила эта Карина, – если у вас болят руки, ноги, суставы, спина, обращайтесь к нам, мы поможем.
У меня болен муж, и я решила позвонила в этот центр. На следующий день мне перезвонила женщина, представилась как Елена Васильевна, помощник целителя.