Мой сын Олег уже третий год ходит в детский сад. На первом собрании в садике меня выбрали председателем родительского комитета. Я, конечно, согласилась – не считаю для себя обузой заботиться о ребёнке, интересоваться его делами, участвовать в его активном отдыхе, устраивать ему праздники. Честно говоря, я рассчитывала, что все родители думают так же, и надеялась на их помощь и сотрудничество, ведь любые мама и папа желают дать своему ребёнку всё самое лучшее. Но я ошибалась!

Я родилась в глухой, забытой богом и людьми деревеньке под городом Красноуфимском, что в Свердловской области. В феврале этого года мне исполнилось 30 лет, вот и решила подвести промежуточные итоги своей жизни. Они неутешительны в том смысле, что жизнью женщины моё человекопребывание на Земле назвать нельзя.

Стрип-клуб находился в самом центре Москвы и был довольно известным местечком в определённых кругах, мне же приходилось сверяться с адресом по бумажке. Поскальзываясь каблуками на льду и дрожа от холода, я притормозила перед самым входом проверить макияж. Из пудреницы на меня смотрели слезящиеся от ветра глаза и красный от мороза нос. «Прелестно!» – сказал бы Мадо.

Вроде бы некоторое время назад вышло постановление правительства, запрещающее поборы, даже номер телефона горячей линии озвучивали – звоните, обращайтесь, восстанавливайте справедливость. Да только воз и ныне там. Поборы были, есть и, похоже, прекращаться не собираются.

Началось всё с похоронных бюро. Мне всегда казалось, это такое место, где сотрудники, в частности менеджеры, организующие похороны, должны иметь великое чувство такта: их клиент только что потерял близкого человека. К сожалению, нам пришлось столкнуться не с вежливыми и тактичными людьми, а с торгашами.

Жена моего брата всё время старалась устроить мою судьбу, знакомила с мужчинами, но неудачно. И вот как-то раз звонит и говорит:
– Приходи, познакомлю с одним, у него машина, квартира. Но он лысый. Меня возмутило, что лысый, но пошла. А когда увидела его, утонула в омуте голубых глаз. «Мой» – прозвучало где-то внутри.

Я белая женщина и литературный негр. И ещё немножко – преданная и воспитанная собака. Время от времени я намекаю работодателю на повышение гонорара. Кружу вокруг пустой миски, подталкиваю её носом, обнюхиваю, вскидываю на Хозяина красивые умные грустные глаза… И вообще всячески деликатно намекаю, что давно пришла пора перекусить.

Хочу обратиться к читательницам «Моей Семьи». Сама газету читаю часто, тем более сейчас, находясь в декрете, и, если честно, давно раздражает нытьё наших женщин: то муж дурак, то родственники достают, а чаще просто всё плохо, работать тяжело, дети растут неправильно и так далее, и тому подобное. Нет, если удел человека – страдание и вообще нет желания что-либо делать, то, конечно, живите как хотите, вопрос только: зачем?

Прочла заметку Елены Королёвой из Астрахани «По улице кровать тащили» (№25, 2011) о её весёлом пионерском детстве и решила рассказать о современных сборщиках металлолома. А это, увы, совсем не смешно. И не следует думать, что сбор металлолома – удел бомжей, алкашей, бывших зэков и прочих опустившихся элементов. Чтобы заработать на металле свои смешные копейки, надо и рукастым быть, и технически грамотным.

В Нидерландах есть фонд королевы Эммы (это бабушка правящей ныне королевы Беатрикс), он помогает нуждающимся пенсионерам. Ежемесячно дамы-патронессы персонально разносят по адресам определённые суммы: Кому-то, чтобы свести концы с концами, не хватает 35 евро, кому-то – 100. Голландцы уверены: если не помогать этой категории населения, их долг будет возрастать из месяца в месяц.

С 1991 года я веду семейный дневник. Недавно перечитала, как жили – кто-то хуже, кто-то лучше – миллионы обычных семей в 90-е годы. Сами мы с Урала. В те годы глава нашей семьи был обычным рабочим на заводе, я – учителем, сейчас мы уже пенсионеры. Эти заметки передают настроение, которое было у нас в те годы голода и безденежья. Вот лишь несколько записей за 13 лет – с 1992-го по 2004-й.

…Как постарела учительница! Она всегда держалась чрезвычайно прямо («Как Анна Каренина!» – гордо сравнивала Женька). Сейчас сгорбилась, скособочилась («Как Наталья из «Тихого Дона», – подмечает Женька). До последней пряди поседела маленькая головка. Седина отдаёт благородной, аристократической лёгкой голубизной.