Эти два года Диана жила то у нас, то у себя дома. Если бы не деньги её отца, то и школу бы, наверное, не окончила. В последний учебный год появлялась на уроках пару месяцев. Отец нещадно лупил Диану за прогулы; отлупит – она к нам на пару недель, деньги кончатся – снова домой. Так и жили. Молодые днём в постели, а по вечерам в кафешках с друзьями. Но пусть лучше дома под моим присмотром живут, чем в ночных клубах инфекции подхватывают. Несерьёзные они, но что поделаешь?

В нашей с мужем семье двое сыновей, одному 51 год, другому – 44. Мне 78 лет, инвалид II группы, 40 лет отработала педагогом. Мужу также 78, инвалид II группы, лауреат Государственной премии. Мы воспитали достойных сыновей, можем гордиться ими, они уважаемые люди: младший работал в органах МВД, подполковник, имеет награды, старший – тоже уважаемый человек. И вот через два месяца я получила пенсию и надбавку к ней – 1 рубль.

Сколько эту парочку ни увещевали, они не заплатили ни одного сторублёвого штрафа за несоответствующее воспитание и содержание детей. Официально супруги не работали, в их доме царили хаос и разруха. И ничего с ними строгие люди из органов не могли сделать. Когда старший сын моей знакомой, будучи несовершеннолетним, нарушил закон, строгие люди из органов вызвали её на беседу.

Каждый месяц в нашем коллективе появляется новый человек. Их за мою трудовую жизнь прошло уже тысячи две – молодые, среднего возраста, предпенсионного. Хочу рассказать вам о молодых, 18–25-летних работниках. Я делю их на следующие категории: «настоящие мужики», «лодыри-бездельники», «чмошники» и «алики-нарики». Итак, настоящие мужики. Эти ребята приходят на стройку с разными целями.

На все эти разговоры я, если честно, почти не реагировала. А тут заболела, но не имею возможности взять больничный, с заложенным ухом пошла на работу. По глупости в социальной сети написала мужу – мол, «ухи мои, ухи». И понеслось… «Увольняйся! Прямо сейчас! Ты слишком устаёшь, приходишь взвинченная, недовольная, расстроенная!» И вообще, не в деньгах, так сказать, счастье.

Прошу соседку поделиться своей домработницей, «на один разочек». Куда там. Вцепилась мёртвой хваткой. Молчит как партизанка. А ну перехвачу, переманю? Подруга называется. С другой стороны, как можно делиться членом семьи? Женщины, которые откликаются на объявления или бывают присланы клининговой фирмой (1 кв. м – 100 руб.) – увы, это женщины по вызову. Дневные бабочки. Им надо быстро отбарабанить постылую обязательную программу и бежать к следующему клиенту.

Ещё через полтора года мы всё же задумались о покупке квартиры на условиях ипотеки. Строить большой дом было не на что, жили по-прежнему с родителями. Государственная программа «Молодая семья» показалась привлекательной, да и субсидию на ребёнка обещали выплатить. В общем, подали документы, предъявили бумаги на право собственности на земельный участок с домиком, но нам ответили, что это не имеет значения, так как участок находится в другом регионе.

У нас в Коми женщины выходят на пенсию по старости в пятьдесят лет. И кто это только выдумал, что в пятьдесят ты уже старый? Попробуйте в этом возрасте устроиться на работу! А мне в декабре исполнится уже 61 год. Куда я только не прошусь – уборщицей, работником кухни, дворником, – везде слышу один ответ: «Да вы что? Зачем нам старухи? Мы не хотим нести за вас ответственность».

Однажды в конце рабочего дня пришла женщина за канцелярским набором для мужа, искала такой, в котором есть ручка и карандаш. Выбрала супругу набор, но и себя не обидела – купила подарочную ручку под золото. На шесть тысяч купила и даже скидку не попросила. Кстати, насчёт скидок. Их выпрашивают как бедные, так и богатые, а бывает, даже не просто просят, а требуют.

Затронуть тему пенсионеров меня подвигла очень полезная телепередача, выходящая во вторник вечером на одном из центральных каналов. Она посвящена тому, как не стать жертвой мошенников, денежных аферистов. Понятно, что от ловушек современных проходимцев никто не застрахован, но то, что творится с нашими пенсионерами, вообще за гранью понимания!

В такси мне было стыдно перед водителем – тёткино пальто источало резкий запах нафталина. Одета она была в стиле «сами мы не местные», но с одеждой контрастировали профессиональная стрижка и свежеокрашенные, колорированные, ламинированные волосы. То есть вроде бы «бедная родственница» всё продумала, да вот с причёской неувязочка вышла.

Сын вырос, окончил школу и уехал поступать в военное училище. Казалось, теперь можно наслаждаться жизнью. Но после отъезда сына всё пошло наперекосяк. Николаю ничего не нравилось, работать не хотел. Видимо, пока сын жил с нами, он его боялся, а как тот уехал, начал приходить домой пьяным, распускать руки. Мне от него уже ничего не было нужно, даже секса. Стала его бояться, появились признаки того, что он не дружит с головой. Во время наших ссор говорил мне: бойся подходить к окну – выкину!