Ага, как же, держи карман шире! В очередной раз убедилась, что ни одной рекламе нельзя верить больше, чем на 10–15 процентов. Итак, звоню по указанному номеру. Молодой человек с приятным голосом подробно расспросил о причине вызова, выслушал просьбу пригласить мастера на дом и всё же предложил отдать телевизор в сервисный пункт. Сказал, иначе починить не получится.

Я передаю ей пятисотенную купюру и три сотенные. А вот пяти рублей у меня, к сожалению, не оказалось: до этого мы покупали у одной старушки укроп и петрушку, я выгреб всю мелочь. Но и там не хватило три рубля. Понятливая старушка добродушно ответила, чтобы мы не переживали, ведь от своего товара убытку не будет. Но уходя я всё равно пообещал в следующий раз вернуть деньги, и даже с процентами. Мы посмеялись и на том разошлись.

Ирина была не против совместного проживания, когда сын привёл свою женщину с совместным ребёнком. И нянькалась, и помогала, и в быту оказалась уживчивой. Одним словом – отнюдь не «кровавая свекролыга». Никаких условий не ставила, срок проживания сына с невесткой не ограничивала. Напротив, сразу заявила: вот ваша комната, живите. Ирина считает, что в её доме детям всегда найдётся место в случае беды. Думаю, она в своё время и сама настрадалась без помощи – её родители жили в деревне за 150 километров от города.

Официантка вскоре к ней вернулась.
– Мне борщ на половину поварёшки. Не больше! Что на второе?
– Филе горбуши, рыбная котлета, говяжья зраза с грибами, куриное филе под сыром.
– Ишь ты! Как много всего. В зразе грибы какие?
– Шампиньоны.
– Покупные, значит. А котлета рыбная из чего?

Мой отец живёт в частном секторе в небольшом районном центре. Когда гляжу на его соседей, вспоминаю страницы учебника истории, рассказывающие об экстенсивном способе ведения хозяйства в обществах Древнего Востока, рабов на плантациях и прочий ужас с беспросветом. Потому что большинство этих людей, многие из которых уже глубокие старики, упорно продолжают сажать картошку и отводят под неё до 90 процентов своих участков.

Последний раз я была там в мае, покупала торт по случаю праздника и пару лотков с готовым фаршем. И столкнулась с весьма распространённой проблемой. Как часто бывает в супермаркетах, в торговом зале на ценнике товара значится сниженная цена, а в кассе его пробивают без всяких скидок. Я приобрела фарш со скидкой 25 процентов.

У Мариночки трое детей. Дочь и сынок уже взрослые. С первым мужем разошлась, когда дочь ещё была маленькой. Тянула детей фактически одна. Сын – от другого, он ещё школьник. С его отцом за десять лет сожительства до загса так и не дошли. Для этого ответственного шага мужчине нужно хотя бы повзрослеть, а тот всегда искал себе «мамочку». Так и перебежал к соседке на десять лет старше.

В новостях в то время любили повторять пугалку: «Вот не будем поставлять в Европу газ, посмотрим, как они запоют зимой». В нашей московской комнате зимой температура поднималась лишь до 10 градусов, и грелись мы, надев свитера и вывернув до отказа ручку масляного обогревателя. Потенциальные европейские страдания нас волновали меньше всего. Здание обогревалось, но в старые батареи горячая вода не попадала.

Он подошёл ко мне и прочитал мою фамилию с окончанием «-ко». Конечно, она имеет определённые корни – все мы родом из СССР. Ни с того ни с сего в присутствие своей супруги и ребёнка он устроил мне настоящую выволочку. Говорил такое, что я чуть дар речи не потеряла. Срываясь на нецензурные выражения, дядя орал, что все беды в нашей стране происходят исключительно по вине таких, как я. Кричал, что меня, гадину такую, надо давить.

...Но не зря говорят, что судьба любит настырных. Вскоре пара получила от государства квартиру – Игорь работал в госслужбе, и каким-то чудом подошла его очередь. Кто-то из стоявших в очереди отказался, кто-то умер, кого-то перевели, а может, добрые люди в высоких кабинетах замолвили словечко за перспективного специалиста. Игорь знал, что у него есть доброжелатели среди начальства, и не исключал даже такого невероятного поворота событий.

Звонит руководству. Но оно не берёт трубку, что неудивительно – конец выходного дня, жара, люди отдыхают. Продавщица звонит программисту, но и тот вне зоны доступа. Связь в глухой татарской деревне слабая, по своему смартфону это вижу – приложение Сбера грузится медленно.
– Уже восьмой час, – суетится продавщица. – Мы давно должны закрыться. Может, поэтому кассовый аппарат дурит?
Мои сёстры ругают девушку. Я тоже сержусь.

Прошла пара недель с того разговора, и мне срочно пришлось зарезать небольшую индюшку. Мера вынужденная – птицу обижали другие индейки, не подпускали к кормушке. Тушка получилась на редкость небольшой. Средний вес наших индюков – 8–10 килограммов. Однако эта птица оказалась упитанной, поскольку мы вволю кормим всех животных хорошим зерном, нам репутация дороже денег. Можно было съесть индюшку самим, но я вспомнила о просьбе Лиды.