Дальше требовалось так ловко ударить битой по копейке, чтобы она перевернулась, и сделавший это забирал монету себе. Проходил час, другой, а мы всё играли, спохватываясь иной раз лишь к вечеру, когда пылила вдали дорога – это возвращался из города на автобусе отец Митяя, работавший на заводе. Играли мы с упоением, с азартом, и главным в нашей игре было чувство первенства.

На кухне я аккуратно разложил тарелочки, досочки, надел передник и приступил к операции номер один – заворачиванию циновки в пищевую плёнку. Получалась полная ерунда, словно я натягивал контрацептив на вялый орган. Лишь с пятой попытки осознал, что оборачивать плёнку нужно вдоль палок, а не поперёк. Ну, подумал я, выкидывая комок пищевой плёнки в мусорное ведро, это первая и последняя преграда на пути к должности шефа ресторана с пятью звёздочками «Мишлен»!

Родилась я рыжая, с тонкими волосиками. Мама, собирая меня в сад или школу, мучилась, пытаясь создать из того, что есть, нечто красивое и аккуратное. Волосы путались между пальцами, и мне было невыносимо больно. Красивая я ходила недолго, прядки быстро выбивались из причёсок и покрывали голову рыжим нимбом. С возрастом волосы потемнели и потяжелели, но состязаться толщиной кос с сородичами я всё равно не могла.

Мне, приехавшей из города, где выставляют в кадках деревья, чтобы усладить взор начальства, происходящее казалось варварством. Я испытала шок. Хотя вроде бы какая ерунда, какая мелочь. А потом почему-то начали высаживать молодые деревья. Я в одном месте насчитала сорок таких дичков, из которых погибло тридцать два. Осталось восемь, но, когда они уже укоренились и зазеленели, их тоже выкорчевали. И до сих пор продолжается такое варварство.

Однажды в нашем подъезде установили домофон и любезно раздали всем жильцам ключи от него. Но в тот же день, как плевок в лицо нашей безопасности и долгожданной чистоте под лестницей, на первом этаже обосновался спящий бродяга. Я чуть не споткнулась об него, когда возвращалась вечером с работы. Потом произошла более интересная история, подтверждающая, что никакой домофон не гарантирует порядок в подъезде.

Как-то раз Ирка зазвала Яну к себе домой с ночёвкой. С девушками, и не только с девушками, в ранимом возрасте такое случается. Девчонки основательно подготовились: купили бутылочку десертного массандровского вина, приготовили персики и абрикосы, ещё кое-что, идущее только под «Массандру», заперлись в 22.00 в Иркиной комнате и с упоением щебетали до рассвета. О чём щебечут девы, испив десертного винца?

Однако, едва выйдя из машины, натыкаюсь на целую семейку свинушек – хороший знак! С азартом раздвигаю травинки и опавшую листву: вот они, красотки, притаились в тени старой берёзы. Тёмно-коричневые сверху, рыжевато-жёлтые с внутренней стороны, на тонких ножках, остро пахнущие прелой листвой, – как тут не залюбоваться? Супруг быстро углубляется в лес, им движет боевой настрой во что бы то ни стало добыть лучшие грибы.

Взять хотя бы правнука моей знакомой. Этот товарищ наотрез отказывался делать домашние задания – бесконечно играл в компьютерные игры. До 7-го класса прабабушка делала уроки за него и со скандалом заставляла хотя бы переписать, но молодой человек ленился выполнить даже это. Правнук постоянно получал двойки и в результате не был аттестован. Когда наступила пора выпускных экзаменов в 9-м классе, парень ровным счётом ничего не знал, но руководство школы...

Это не первый вуз, в котором Вова учился. Терпения у него хватало лишь до первой сессии, после чего он обычно бросал учёбу и поступал в следующий институт. И вот теперь оказался в нашем. Думаю, Володя уже имел опыт сварочных работ. Я тихонечко попросила старосту подойти ко мне. Володя быстро сделал на моих заготовках несколько сварочных швов, за которые я получила зачёт. А староста в целях компенсации за помощь пытался своими шуточками ввести меня в смущение.

Закусываем бычками в томате. Едим бычков руками, как узбеки плов. Руки облизываем и вытираем о траву или кору дерева. И то, и другое – наслаждение. И облизывать, и обтирать. Изабеллу привёз из Грузии дядя Нико Бакаури, нашего однокурсника. Пять банок бычков героически купил я сам лично в магазине «Океан» на проспекте Мира. Долго, больше двух часов, стоял в очереди. Урвал самые последние.

Двое детей Вити и Люды выросли в этих стенах и уже сами привычно таскали бесконечные вёдра. Но, когда заболели старики, которые жили здесь же, в комнатке на втором этаже, забот прибавилось у всех. Тогда-то весельчак Витя и заявил: «С меня хватит. Надоело!» Он исчез, не обозначив место нового пребывания, а Люда продолжала брать домой тетради и носить вёдра. Похоронила отца. Выдала замуж старшую дочь.

Моя комната находилась на самом последнем, четвёртом этаже. В соседней комнате жили два парня – датчанин и Макс из города Кировска, это в Мурманской области. Кровать моя стояла под самой крышей, у окна. Здесь вообще всюду крыши. Конкретно район, в котором находится хостел, – бедный, расположенный на возвышенности. Когда я брала такси и машина неслась по узкой улочке вниз и вниз, становилось страшно. Парня из Дании звали Пиарке. Мы познакомились, когда он на балконе после стирки развешивал на верёвке свои свитеры. Сказал, что путешествует по миру. Из Стамбула отправится в Софию.