...В это время и появлялся из дома Штинглер-Раскосов, устраивался на скамейке под деревьями, расправлял гармонь. Устроившись, он доставал накрытую гранёным стаканам бутылку, нарезал помидоры с хлебом и колбасой. И раскладывал всё на скамейке, как опытный солдат перед боем неторопливо раскрывает в окопе свой боекомплект: запасные рожки к автомату, пару гранат, штык-нож, чтобы, когда дойдёт до дела, всё было под рукой.

С этим вопросом я обратилась в Академию наук Татарстана, мне ответила главный учёный секретарь Д.Ф. Загидуллина. Приведу фрагменты её письма: «Каждый из нас не раз попадал в неловкую ситуацию, не зная, как обратиться к незнакомой немолодой женщине или незнакомому мужчине. Обращение «товарищ» ушло из обихода, поскольку в восприятии людей оно всегда несло в себе некое политическое содержание… Разумеется, возвращение в наш язык слов «сударь», «сударыня» можно только приветствовать…»

После окончания школы в жизни героя начинаются серьёзные перемены, причём события развиваются сразу в двух направлениях. Согласно первой версии, он поступает в медицинский вуз, где все профессора, заметив его талант, хором прочат ему мировую известность и выдающуюся карьеру. По второй версии, со слов героя, он попадает в Ленинградскую высшую военную академию, где сразу же становится одним из лучших курсантов.

Бразилия – сокровенная мечта Остапа Бендера. В актёрской инкарнации Андрея Миронова. «О, Рио, Рио, грохот прилива…» Для тех, кому за сорок, Бразилия – это очаровательная рабыня Изаура с очень узко посаженными глазами и мясистой улыбкой кашалота. Капоэйра, самба, кофе. Амазонка. Пираньи. Карнавал, конечно, где сутками неугомонно трясутся маслянистые мулатки, похожие на кур гриль в бикини.

Через какое-то время мимо нас прошла женщина с маленькой дочкой, попросила у проводника веник и совок – сказала, орешками немного насорили. Мы от безделья переговариваемся: мол, вот нормальная тётенька – ребёнок намусорил, что естественно, – она за ним убирает, как полагается. И чистота, и ребёнку воспитательный пример. Смотрим им вслед – хоть какое-то развлечение в дороге.

Я изумлённо проводила её взглядом. Мы с мужем вроде оба работаем, но на полезные продукты «без химии» так и не заработали. А есть в том же переходе ещё одна горластая попрошайка, деваха непонятного возраста. Раздражает тем, что орёт на весь переход как ненормальная: «Помогите! Помогите!» В августе я поймала себя на мысли, что в переходе стало тихо.

И так было всегда: упадёшь, испачкаешься, возникли какие-то потребности, что-нибудь ещё – отец тут же комментирует это на всю улицу, магазин, квартиру, полную гостей, и так далее. Иммунитет к смущению у меня так и не появился, скорее наоборот, в разы выросла ранимость. Вспоминая детство, слышу успокаивающий голос мамы: «Ну чего ты? Папа же шутит!» Да, отец шутил, ему это казалось смешным. Он вообще слыл весельчаком и душой компании. Вот только мне почему-то не было весело.

...Пока мы громко возмущались её наглостью, в кабинет зашёл паренёк и показал нам удостоверение сотрудника ФСБ. Мы стали объяснять, что слова «угроза жизни» были выдернуты из контекста. Слава богу, сотрудник оказался адекватным, и после долгих разбирательств мы пришли к взаимопониманию. За это время врунья куда-то испарилась. Так и не приняв документы! Звонки на её служебный телефон игнорировала, а потом и вовсе занесла наши номера в «чёрный список».

Кристина была худая и злая, а Лена, наоборот, добрая и слегка полноватая, но мне такие нравятся особенно. Сейчас, однако, эта Кристина была с Володей, так что мне всё равно. Со мной была Лена, спокойная, без закидонов. И вот мы шли и разговаривали. Было, как я уже говорил, холодно, и мы укрылись от ветра в туннеле башни, там, где днём торгуют розами. А сейчас было уже поздно для цветов и вообще для всего.

Я перестала взвешиваться, поскольку было очевидно, что весы врут. А вот расстояние между столами на работе врать не станет. Я отказалась от ужинов. Контрольные джинсы стали застёгиваться совсем легко. Теперь со мной здоровались все наши городские поклонники здорового образа жизни, которые наматывали круги вокруг озера в любую погоду. К лечебному рациону Ральфа добавились двухразовые пробежки.

И вот теперь у меня свои квадратные метры на шестом этаже. Но нужно сдать экзамен на пользование газовой плитой. Нас, женщин-хозяек, направили в какой-то центр, на лекцию-инструкцию. Думаю, её читал далеко не инженер, поскольку лицо этого мужчины не было обезображено интеллектом. Он неправильно произносил слова, делал ударение не на тот слог, что выдавало в нём не очень образованного человека.

На стенах в прихожей висели просветительские диаграммы и графики, как в больнице. На одной схеме красовался гигантский пельмень в разрезе, примерно в масштабе 1:10. От него во все стороны расходились стрелочки-указатели: вес пельменя, размеры защипов по ТУ, толщина тестяной оболочки, процентное соотношение фарша и теста, состав начинки… Рядом на стенде висели распяленные мужские носки в трёх стадиях изношенности.