...И вот еду к родителям в деревню. Спешу на вокзал. Но тут случилось препятствие на городской улице: движение перекрыли в связи с крестным ходом. Верующие шли с иконами, в результате атеисты опоздали на работу. Моя электричка, огласив перрон прощальным гудком, скрылась за поворотом. Пришлось выйти на трассу. Мимо проносились машины, которые казались мне безопасными, потому что в них сидели женщины.

Откуда мне известно мнение соседей? Так они орут, как потерпевшие, на своих участках, думая, что проститутка Люська где-то шляется и их не слышит. А проститутка в это время читает или красит в доме вазы-деревяшки. Тихо красит, без воплей, песен и танцев. Кстати, какая-то баба с соседнего участка выдвинула офигенную версию: оказывается, я днём отсыпаюсь, а ночью хожу по мужикам.

Посовещались с женой и решили вести себя максимально корректно. Во-первых, мы здесь новенькие и никого не знаем, а во-вторых, не хочется начинать с конфликта. Однако Белла Ивановна стучала нам в потолок по поводу и без – порой так громко, что казалось, будто она прыгала через скакалку. Стоило только девочкам начать бегать по квартире – не после десяти вечера, а в восемь, – с потолка тут же сыпалась побелка, так отчаянно усердствовала Белла Ивановна.

...Говядинку употребляешь?.. Между тем ты поедаешь домашних животных, выращенных собственными руками… А у диких животных всегда имеется возможность удрать, что они и делают в большинстве случаев. Конечно, возвращаться домой с трофеем приятно, и в этом нет ничего предосудительного, тем более варварского. Но, повторяю, это не главное. Главное на охоте – красивый выстрел.

Я вздыхаю и думаю о том, что легче всего найти внешнего врага и навесить на него все свои неудачи. Намного тяжелее разобраться в себе, признать свои ошибки. А в нынешней Германии живут мои русские друзья. Мы в далёком советском детстве проводили вместе лето в деревне: гоняли на великах, ныряли с деревянного мостика в речку, загоняли в хлев коров. Потом сидели за одной партой, зубрили теоремы и обсуждали одноклассников…

Он не пил уже больше года. Ни капли. Приятели обижались, что он портит компанию, а настоящие друзья радовались за него: трезвый образ жизни отлично сказывался на лице и фигуре. Но не на характере. Материться он умел и любил, всё-таки прошёл тридцатилетнюю школу телевидения, где без крепкого словца никто никого не понимал. Так что в мате он был силён. Мог даже его преподавать.

За этой барышней ухаживал важный и немолодой чиновник от медицины. Тогда принимать подобные ухаживания всерьёз было не принято. Внимание такого человека льстило, конечно, но не более – замуж выходили за ровесников. И вот, не найдя лучшего объекта для розыгрыша, шутницы прямо из институтской канцелярии набрали номер его рабочего телефона и подставили к трубке хохочущую игрушку.

Я пожилой человек, пришлось очень много ездить по стране, поскольку мы с семьёй любим путешествовать. Только за прошедший учебный год я садилась в поезд 11 раз, ведь у меня две внучки, обе учатся хореографии – одна в Перми, другая в Казани. Так вот, приходилось забирать их на каникулы и на короткие праздники. Слава богу, если поезд подадут хороший, а порой приходится зимой ходить в туалет в соседний вагон.

Как будто мужчины, как котята из одного помёта, все одинаковые, только окрасом шерсти различаются. Лена сразу и не нашлась, что ответить, это было воспринято Ольгой как согласие устроить её личную жизнь. Она потом долго названивала Лене, интересуясь, не нашёлся ли для неё темноволосый двойник. Через какое-то время Лена рассталась со своим кавалером и страшно переживала по этому поводу.

За год до развала Союза мне по рекомендации врачей на полгода пришлось сменить род деятельности. Из учителей я перешёл на работу в тарный цех плодоовощной базы. Работа здесь была физически необременительной, без стрессов. Бери себе клёпки и тарные дощечки да колоти ящики. Словом, синекура. Правда, после моего прихода цеху недоставало ещё одного человека. Замначцеха Морозова вскоре закрыла эту вакансию, приведя Аяна – юношу, только что отчисленного из вуза.

...Честно говоря, я не трепетная лань и, конечно, могла бы пойти в атаку. Допустим, сообщить «яжематери» следующее: «Ты, Даша, только учти, что тётя-корова работает в школе неподалёку, и вполне вероятно, что через несколько лет мама приведёт тебя ко мне учиться. А маму твою я запомнила хорошо». Я совершенно мирный житель, но готова была вступить в драку – у меня как раз имелось прекрасное оружие в виде пары пакетов с продуктами.

Как же я не люблю все эти поезда, электрички, метро. Влезешь туда – и от тебя уже ничего не зависит, народ тупо везут, как кур в клетках. Автобус ещё можно попросить остановить. В самолёте можно просто ни о чём не думать, повезёт – совершим посадку. А вот поезда… Вспомнила нашу поездку в поезде всей семьёй. Правда, не помню, куда мы ехали, маленькая ещё была, лет шести-семи.