Всё понимаю: у человека переходный возраст, к тому же я сама довольно часто экспериментирую с причёсками и стрижками. Мне сорок лет, иногда шлея под хвост попадёт, вот и творю с волосами что попало. Дочь стрижётся в салонах с 11 лет и всегда так, как ей самой хочется. В парикмахерскую ходим вместе, но моё присутствие не сильно помогает. Скажу вам честно, это горе горькое!

И чего удивляться бережливости людей? Кстати, это был осознанный выбор дарительницы – отдать вещи сына. Да, она не получила в качестве благодарности ни шоколадки, ни чего посущественнее. Но есть люди, умеющие благодарить, знаю массу примеров. Года четыре назад было дело. Собрала два пакета вещей, которые стали малы моей дочери по росту. Одежда хорошая, не затасканная, дочь у меня аккуратистка.

Я сую две из них в окошко и прошу залить «до полного». Мне приятно угощать Дарью бензином. «Славная девушка», – думаю я. Меня забавляет её манера говорить парадоксами. Она играет словами, будто словарь являлся третьим участником разговора. И это трогательное не то хвастовство, не то самоирония. Москвичка… Я представляю Дарью, стоящую в пробке на перекрёстке Большого проспекта Васильевского острова и Десятой линии.

Терпение лопнуло после двухчасового пребывания незваной гостьи – я ушла на кухню готовить ужин. До сих пор испытываю чувство неловкости, что меня застали дома растрёпанной, в грязной рабочей одежде, и оттого, что бесцеремонно распорядились моим временем. А ещё очень неприятно, что она бывала у нас трижды, но к себе пригласить и не подумала. Есть знакомые, которые не любят готовить сами и предпочитают ходить в гости, не утруждая себя организацией ответного визита.

Я гордо хрустнул сколиозом и многозначительно промолчал в смысле – «да, я не глуп». Вообще-то я очень люблю Индию, был там раз пять. Изучал худо-бедно индуизм, какое-то время даже учил санскрит. Но когда я вижу мудро-лопоухого кришнаитского гуру из Чертанова, который публично упорно впаривает моему родному Чертанову «харераму», – хочется взять автомат. Я всё-таки девушка в целом не злая. Но для меня все эти «харей в раму» – из серии «матрёшки – водка – балалайка».

Пошла я искать нужную литературу, а у меня как на грех таких книжек и нет, то Достоевский, то Чехов. Хотя имелась ещё одна коробка… Смотрю – ну вот же они, то что надо! Тут тебе и «Взрывы», и «Поцелуи», и для Александра Ивановича, пожалуйста: «Кровавый лик смерти», «Пуля виноватого найдёт» и прочая прелесть. Думаю, отдам всю коробку целиком. Но нет, из жадности решила изучить содержимое до конца.

Родители достали для меня потрясающие красные лаковые туфельки – взрослые, на каблучке, с очень красивой пряжкой. Подобрать платье оказалось делом сложным. Его цвет был скорее бордовым, и задача состояла в том, чтобы расшить воротник и поясок в тон пряжки. Но хотя бы бисера и стекляруса имелось на любой вкус – ими нас исправно снабжала тётушка. Бесчисленное количество раз я расшивала и распарывала своё первое взрослое платье.

Потом мы долго искали номер, сверяли со списком наличие в доме холодильника, микроволновой печи, плиты, ножей, вилок, тарелок, чашек, зубочисток… А над океаном полыхал пурпурно-глянцевый закат, ради которого мы, собственно, и пролетели половину земного шара. И в тот момент, когда за «стажёркой» наконец захлопнулась дверь, солнце тоже скрылось за горизонтом. Одновременно джунгли за забором ожили – послышались треск, свист, скрежет и чавканье.

Следующей жертвой моей нелюдимости стала лучшая подруга. Она стояла под окнами, звала меня по девичьей фамилии. А я в это время передвигалась по квартире ползком – оказывается, отлично умею ползать! Если бы над моей пятой точкой висела колючая проволока, я бы её не задела. Ну а дальше понеслось. Тётка позвонила из Питера, сообщила о приезде, попросила моего мужа её встретить. Со мной истерика: не хочу её видеть.

В канун Нового года муж попал в аварию и разбил нашу общую машину. Я грызла засохший гренок и сломала зуб, на работе не дали долгожданную премию. Из-за битой машины поругалась с мужем. Впервые за 15 лет совместной жизни супруг заявил, что на Новый год дежурит и отмечать его вместе с нами не будет. Детям было плевать на наши финансовые проблемы, эти чёрствые обнаглевшие спиногрызы требовали новогодних подарков.

Впрочем, и на маминой шубной улице случился «праздник». В перестройку в их спецшколу зачастили группы по обмену с детворой из Англии и Дании. С одной из преподавательниц, Иреной, мама подружилась, и вскоре та даже пригласила русскую приятельницу в гости. Из первого путешествия на Запад матушка вернулась потрясённая, легла на диван и впала в глубокую депрессию. И причина даже не в сопоставлении уровня жизни, а опять-таки в шубе.