Зимним вечером я возвращалась с выставки картин в великолепном настроении. Вспоминала увиденные полотна, иногда останавливалась, чтобы полюбоваться узорными сугробами под оранжевым светом фонарей. Не спеша пересекла главную городскую площадь и увидела пункт проката веломобилей. Всегда с завистью смотрела на это новомодное чудо техники.

Это было очень удобно. Мыли котлы и посуду, из которой кормили пионеров или студентов – в зависимости от того, кто отдыхал или работал в лагерях летом. Драили до блеска кухонные полы и столовую, чистили овощи, помогали готовить. Получали зарплату, к тому же нас кормили. Чем не жизнь? Вот только вставать на смену приходилось в четыре утра. Но нас, молодых и крепких, это тогда несильно пугало. Хотя после вечерних танцулек и прогулок по лесу дружной толпой утром так хотелось спать. Отсыпались мы только в выходные.

Самая приятная работа – сидеть и подбирать картинки к текстам, думала я. Задаёшь тему, и знай себе копайся в залежах любезно предоставленных фотографий. Красота! До тех пор думала, пока не пришлось самой подбирать картинки к электронным обложкам. На десятой странице рябит в глазах, на тридцатой начинают бегать мухи и мыши, на сороковой – элементарно тошнит от этих сливающихся в одно целое девушек, старушек, красавцев мужчин, от их гримас, мимики, движений, поцелуев, слёз.

В молодости, когда я уже работала и жила в общежитии, мы с девчонками тоже иногда играли в шахматы в своей комнате. Приходившие к нам гости удивлялись, что у нас есть шахматы, считали, это занятие не для девушек. В общежитии проживали самые разные люди, но все дружили, ходили друг к другу в гости. Однажды мы с соседкой были в гостях у одной семьи, и её глава, Юра, предложил сыграть. Подружка отказалась, а я уступила просьбе. Сыграли, сосед потерпел поражение и тут же заявил, что это случайность. Сыграли ещё две партии с тем же результатом. Юра страшно расстроился. С тем мы и распрощались.

Сначала сын просил перевести его в любую другую школу, но там хватает своих лентяев, не хотят портить и без того не лучшую статистику очередным средним учеником. Теперь он начитался о самообразовании для учеников старших классов, узнал, что право на экстерн прописано в законодательстве. Я уже выдохлась и стёрла язык, объясняя, почему у него не получится и почему домашнее обучение – более тяжёлый и сложный процесс именно для ученика, ведь придётся бегать за каждым учителем.

Примерно через год Ольга и Николай собрались узаконить отношения. Поскольку молодые были уже в возрасте, то решили расписаться в загсе, потом устроить небольшое застолье человек на восемь в снимаемой ими квартире, то есть в моей, а потом на речку, на шашлыки. Из гостей – молодожёны, мама невесты, две пары друзей и я. Утром прошла торжественная часть в загсе. Приехали в квартиру, за столом звучат тосты, пожелания, настроение у всех было отличное.

Продавец держала на руках змею. Не успела я одёрнуть сыночка, он уже стоял рядом, расспрашивал женщину и, конечно, гладил животное. Я остолбенела: неужели можно вот так просто держать змею! Продавец рассказала о питоне, он оказался очень красивым, узор его кожи просто неповторим. Оказывается, есть совершенно безобидные виды, которые сами боятся всех на свете.

Позапрошлым летом Вадим с другом поехали в Питер в компании своих девушек. У сына была масса планов: посещение Петергофа, Кунсткамеры, Петропавловской крепости, Музея блокады Ленинграда… Вернулся и сказал с досадой: «Дура эта Н.! Толком ничего не посмотрели, везде ей скучно. А от посещения Музея блокады Ленинграда вообще отказалась». Для сына тема Великой Отечественной особенно важна. После поездки они с той девушкой вскоре расстались.

Первое, что там увидел, – стол размером с бильярдный. Впрочем, это был обыкновенный кухонный стол, но умело отделанный широкими рейками и сверху обшитый плотной гладкой фанерой. На нём лежали заготовки недавно раскроенного материала в серую полоску, которые очень напоминали расклешённые брюки. Ещё здесь находились бумажные и картонные выкройки, деревянный и клеёнчатый метры, ножницы, кусочки мела.

Есть очень одарённые дети, которые учились в простых школах и всегда чувствовали своё превосходство над одноклассниками, причём это активно поддерживали родители. Молодой человек начинал думать так: я – Ньютон, Ферма и Планк в одном флаконе, а вокруг копошится какая-то странная биомасса. Что же, такая точка зрения тоже имеет право на существование, но только до тех пор, пока эти ребята не поступят в МГУ, МФТИ, в серьёзные медицинские вузы и прочие непростые учебные заведения.

Больше всех, конечно, страдала наша энергичная Валечка. Все остальные как-то устроились. У меня и без карантина работа удалённая, Лёлька корпела над переводами, Таня читала лекции и принимала зачёты на специальных образовательных платформах, Карина взяла заказ на изготовление дизайнерских салфетниц и прочих аксессуаров для дорогого ресторана. А вот Валентине хоть плачь. Спортклуб с бассейном, где она тренировала детвору и проводила аквааэробику для взрослых, закрылся.

«Почему человек так любит-холит свой огород? Да потому что, если хотите, это модель личного крохотного государства. Включить телевизор, развернуть газеты страшно: мир сходит с ума. Правители-бездари губят свои и чужие народы, почва уходит из-под ног, всё летит в тартарары. Человеческая низость достигла глубин, ниже которых пасть некуда. Жизнь обесценилась. И вот из этого хаоса человек ступает в бережно сотворённый им мирок...»