Стриженные под полубокс, трогательно ушастые, мы сидим за длинным столом в ленинской комнате курсантского общежития и таращимся на курсового офицера по прозвищу Гунька. На столе лимонад, бисквитные пирожные и конфеты россыпью: карамельки, «Коровка». Есть «Кара-Кум» и даже «Мишка на Севере» – их и пытаются выхватить наши цепкие пальцы в первую очередь.

Знакомые и родственники, которым также пришлось в своё время поработать на кухне, эту работу называют одним словом – пекло. Но мне она нравилась. Правда, я работала не поваром, хотя пришлось и в этом деле помогать. За два года из меня сделали почти аса. Сначала недолго осваивала мастерство посудомойки, потом – выносную торговлю, затем мне доверили нарезку и жарку изделий из мяса.

Посмеялась над собой и с головой ушла в работу. Но какие-то высшие силы прочитали мои мысли. Видимо, согласились, что на данном этапе мне нужна небольшая материальная поддержка. И началось. Буквально дня через два иду на работу привычным путём, через микрорайон. Летом у нас очень жарко, молодёжь (и не только) тусуется на улице до утра. Прохожу мимо детской площадки, по краю которой стоят скамейки, и вдруг под одной из них среди пакетов...

Вначале мне было очень стрёмно встречаться со школьницей. Но она доучивалась в 9-м классе и осенью должна была поступить в училище, потом передумала и осталась в школе. Жаловалась на своих родителей. Разумеется, родители любимой запрещали нам встречаться, запирали её дома, отбирали телефон. В конце концов она сбежала, мы уехали в другой город. Это случилось в октябре.

Спросите – что же здесь невероятного? А вот и нет. Ни одно старое тёплое одеяло не обладает таким обволакивающим воздействием. Лежишь под этим довольно тонким удивительным прямоугольником, и всё вокруг уходит как бы в небытие. Одеяло мгновенно окутывает «жертву» минутной дремотой, плавно переходящей в глубокий сон. Однажды, когда я остался у мамы ночевать, довелось и мне испытать это волшебное одеяло. Оно воздействовало на человека, словно неведомое ласковое животное.

Ну, думаю, действительно, почему бы на обратном пути, после отдыха, не заехать. Аэропорт как раз находится в городе, где живёт сестра, рейс у нас вечерний, можно перед вылетом если не на полдня, хотя бы на пару часов заскочить. Сестра настаивала: «Да вы что! Прилетите поздно вечером, куда вам ехать? Переночуете у меня, я одна в трёхкомнатной квартире. А утром уже к морю!»

Дети живут в однокомнатной квартире, которую им предоставили мы с мужем. Мама невестки, к сожалению, помочь молодой семье почти ничем не может. Сын с невесткой откладывают деньги на собственную квартиру, в следующем году планируют взять ипотечный кредит и копят, чтобы внести хороший первый взнос и расплатиться поскорее. А теперь расскажу о ситуации, которая меня, мягко говоря, удивила.

Вторая печка, обычная, находилась в нашей квартире, пока не подвели центральное отопление. Но всё равно это очень важная и нужная печь, возле неё было так сладко сидеть на маленькой табуретке и смотреть, как горят дрова, особенно зимой, когда нагуляешься и замёрзнешь. С третьей печкой я познакомилась, когда мы с мужем жили на частной квартире. Характер у неё был вредный, признавала только мужа.

Больше всего мне – как лингвисту, филологу – нравится изобретательность, которую гончары и гончарки проявляют в названиях своих групп, кружков, мастерских и прочего. Во многих случаях они объединяются не только в своей любви к лепке свистулек и всяких разных кружек и мисок, но и совсем по другим причинам. Например, кружок принципиально незамужних гончарок...

Не могу сказать, будто меня заставляли выбирать нелюбимую специальность, я бы сама поступила в такое же музыкальное училище, но только в Москве, и не на класс инструмента, а на вокальное отделение. И даже не скажу, что меня постоянно били. Просто родители воспитывали нас точно так же, как в своё время воспитывали их самих: мою маму била её мама, папу – его родители. И ничего плохого они в этом не видели. Да я на них и не в обиде, понимаю, какие фортели выкидывала в детстве, что вытворяла.

Мужчина полез в карман куртки, потом в карман брюк, достал телефон. Пошмыгал носом, попыхтел, уставился в экран. От него пахло перегаром и табаком. Запахи, даже самыи неприятные, – не моя фобия. Это одна моя приятельница сходит с ума, если рядом с ней кто-нибудь закуривает. Она кричит на курильщика, гонит его. Я всегда просила её успокоиться, но напрасно. Хорошо, что мы с ней разругались и больше не гуляем вместе.

Или вот случай на работе. В турфирме, где я работала, в туалете была очень старая сантехническая конструкция, полугнилая от ржавчины. Как говорится, дышала на ладан. Все пользовались этим помещением с огромной осторожностью, особенно старались не задеть чугунный бачок, висевший над головой. А унитаз качался, словно лодка на озере. Но директор на всё это почему-то не реагировал.