Такая демонстрация легкомысленного отношения к деньгам меня шокировала. Почему я очень радовалась нижнему месту? Да просто в отсек под ним можно надёжно убрать шубку из нутрии, которую везла дочери. Ну и все немногие капиталы, нажитые честным трудом, были спрятаны в потайной карманчик, который я специально пришила к нижнему белью. А тут такая беспечность! Кроме того, сосед, расположившийся надо мной, не вызывал доверия.

Претендентка на эту должность должна быть крепкой, объёмистой, умеющей одним взглядом остановить не только лошадь, бегущую из горящего дома, но и целый табун в узел завязать, если понадобится. Особенно проверяются вербальные качества, умение интонацией выдать нужную информацию: «Стоять!», «Ну!», «Тихо!» и самое сложное – «Я щас кому-то подёргаю!». Наконец подошёл автобус. Громкоговоритель с надрывом оповестил, что автобус заждался своих пассажиров. Те нервно облепили решётку у посадочной площадки.

Вела себя Инна тоже необычно с нашей точки зрения: томно прикрывала глаза, ходила, виляя узкими бёдрами, и разговаривала протяжно-лениво, намеренно хрипловатым голосом, словно простудилась и не откашлялась с утра. Ещё у неё были длиннющие ногти, ярко накрашенные, а сверху ещё что-то налеплено. Просто чудо маникюра для нашей глубинки. У нас, сельских девчат, ногти такими длинными не успевали отрасти – ломались от работы.

Одна курица у другой спрашивает: «Чё за фигня у него играет?» Та отвечает: «Ты дура, что ли? Это же «Кино». А первая давай ржать: «Какое кино, это ж типа музыка!» «Группа «Кино», – отвечает ей курица, которая поумнее. «Да ну, фигня какая-то, – скривилась первая. – Давай своё включим». Включили они какую-то мерзость на смартфонах, да ещё громче Цоя. Я прибавил громкость. Они тоже. Так мне хотелось их из машины выкинуть!

Одежда у неё, по-моему, не менялась никогда: если только летом в самую жару снимала куртку и шапку. Облезлая, вытертая на обшлагах до непонятного цвета, куртка в лучшие свои времена, несомненно, принадлежала дородному мужчине, потому и висела на сухой старушке, как на пугале. А вот цигейковая шапка советских времён была почти новая, только давно вышла из моды. Шаркая войлочными ботами, опираясь на клюку, старушка протиснулась сквозь толпу.

Дальше. Стирала себе машинка, вдруг выдаёт ошибку – фильтр засорился. А она полна воды. И ведь у меня новая модель, там есть встроенный шланг для слива. Но с ним долго возиться! Умная Лена прикинула: быстро вытащу фильтр, стряхну и так же быстро засуну обратно. Как думаете, получилось? Конечно – на полу ванной несколько вёдер грязнющей воды (стирались рабочие вещи мужа).

КТЦ-26 – это название нашего археологического проекта, который собрал молодёжь со всей Европы и даже из-за океана. Территорию, где должна пройти ветка газопровода из России, согласно немецким законам полагается сначала обследовать археологам. Но эта площадь огромна, и рук не хватает, поэтому немцы приглашают на раскопки иностранных студентов. Впрочем, недостаток быстро восполняется, ведь за эту работу неплохо платят – примерно полторы тысячи евро в месяц.

Если честно, я слегка обалдела от услышанного и подумала: старушка-то, похоже, в глубоком маразме, человеку в здравом уме никогда не придёт в голову вот так обратиться к незнакомцу. И на дедка посмотрела с уважением, другой бы на его месте из-за подобной фразы мог и скандал устроить. Через пару остановок старушка зашевелилась, засуетилась. Дедок уверенно поднялся, подал бабульке руку и сказал...

К тому же внук после игры от кого-то узнал: оказывается, тренер загодя предупредил всю команду, чтобы никто из игроков не давал ему пас – мол, пусть пацан побегает, отнимает мяч у соперника, если сможет. После этой информации внук сам подошёл к тренеру и в лоб спросил, в чём дело, почему к нему резко изменилось отношение – ведь он не давал для этого ни малейшего повода.

Помню, лежу на одноместной койке с панцирной сеткой, смотрю мультики и вспоминаю с тоской свою комнату с хорошей кроватью и ванной рядом. Но борюсь с собой – я же взрослая, я уже почти замужняя женщина! Горделивый выход на кухню сменился раздражением, а посещение общего туалета вообще превратилось в кошмар. И в один прекрасный день я под благовидным предлогом слиняла от парня домой.

Самые активные из тех, кому до всего есть дело, – сёстры-хозяйки. Они не считаются медработниками, им даже определённые доплаты не положены. Так же как и нам – гардеробщикам, лифтёрам, водителям «скорой помощи». Однако же сами сёстры-хозяйки считают, что всё на свете знают и могут чем угодно руководить. Например. Я работаю в гардеробе, у нас в вестибюле стоит банкомат. Была получка, к нему выстроилась очередь медработников.

И такая злость меня взяла! Ведь не раз же сказала, чтобы не открывали окна, неужели так трудно понять? Вроде бы нет. Стало быть, гости меня не услышали и не поняли, а значит, завтра я уйду на работу и буду там из-за них дёргаться: как там моя кошка, не выпала ли из окна, не убежала? И вообще, это неуважение ко мне. Я, кажется, ясно объяснила, что кошка для меня – ценность, за ней нужно следить.