Приняли её как надо. Занесли, уложили на мягкий широкий матрас, накрыли лёгким пуховым одеялом и, собравшись у кровати, начали наперебой желать Кошерхан жить минимум до ста лет. А когда узнавали, что этот рубеж пройден, смущались и повышали планку до ста пятидесяти! Старушка смотрела на всех добрыми, прозрачными голубыми глазами и тихо улыбалась. Скоро гости поняли, что, собственно, делать больше ничего не надо, и постепенно разошлись.

Короче, он внимательно выслушал, что от него требуется. Долго сообщал: «Вот вам всем делать не хрена», но приступил к изготовлению. А я между тем поехал покупать сено. На скотном базаре сена было до фига. В офигенных тюках. Ходили степенные фермеры, трогали его. Морщились. Уходили, приходили, торговались. Я никогда не покупал сено. Я сено видел только в виде стогов на полях. В кино. А в тюках сено я видел только в мультике «Ну, погоди!». Там волк на сеноуборочной машине за зайцем гонялся.

В старости люди одиноки. Капитану было ещё далеко до старости, но когда он увидел опустевший вокзал, пришло тоскливое ощущение, что заглянул в собственную старость, где отныне уже не будет ни знакомых, ни сослуживцев, ни друзей и любимых женщин. В зале ожидания осталась одна мывшая полы уборщица. Тряпка на её швабре моталась из стороны в сторону, руки и полы длинного синего халата тоже мотались, и казалось, что вся её фигура...

Место нам подсказали действительно урожайное: москвич Валера даже без комбайна насшибал двухведёрный рыбацкий ящик-«шарманку». А уж мы-то с батей волокли по большому берестяному пестерю. Пестерь вмещал, пожалуй, целых три хороших ведра, лишь бы лямки выдюжили, не порвались. (Маленьких детей, уродившихся крепышами, кровь с молоком, у нас так и называли: «Ну ты и пестерь растёшь!»

Именно забота о любимых девчонках стала причиной письменной перепалки с органами местной власти – и добилась-таки тётя Лида, чтобы в их стареньком доме сделали капитальный ремонт, а двор благоустроили. Именно забота о внучках в первую очередь двигала ею, когда зимой вместе с мужем она строила горку для детворы и потом поддерживала её в хорошем состоянии.

Как человек, который постоянно бегает по психиатрам, не могу не признать, что опасения насчёт здоровья потенциального потомства сына не беспочвенны. Но мне очень жаль бедную девушку, которую Татьяна раскритиковала в пух и прах только за один диагноз, даже не узнав её толком как человека. Больше всего в письме Татьяны меня добили такие строки: «Лучше уж жить без руки-ноги или без почки, чем с психиатрическим диагнозом».

Впрочем, игра слов с западанием памяти – это ещё полбеды, если язык худо-бедно подвешен. А вот если с самим языком проблемы, это, я вам скажу, уже ситуация! Случилось это лет двадцать назад в последний день гастролей нашего театра в одном областном городке. Ранним утром, не выспавшиеся после вчерашних посиделок, мы собрались во дворе гостиницы в ожидании микроавтобуса, который должен был отвезти нас в местный ДК.

Меня трясло от пережитого шока. Разве такое в наши дни бывает? Стало очень страшно при мысли, куда сына могут бросить. И при чём здесь ФСБ, при каких делах? И разве они так могут поступать? Хотя сын специализируется по прикладной информатике, им преподавали курс компьютерной безопасности, свидетельства об этом ребята получили отдельно. Я понимала: Жека, конечно, позвонит, когда приедет, но в тот момент они находились совсем в другом населённом пункте.

Места за нами достались двум пожилым дамам, возвращавшимся из санатория. Одна – такая позитивная, была довольна всем: удавшимся отдыхом, прекрасной погодой, комфортным сиденьем в самолёте. Вторая мадам, из серии «все люди как люди, а я – королева», громко поставила всех пассажиров в известность, что билет ей покупал внук. Видимо, вместе с билетом внук купил бабуле возможность «тыкать» бортпроводникам и многие другие привилегии.

Лесина меня шантажировала тем, что якобы моя лайка за один присест съела у неё 11 кур. Залили химикатами весь мой сад. Мне стало жалко винограда трёх сортов и грядочки княженики. Я постоянно приглашала участкового Сергеева, он составлял протокол, но при мне писал одно, а в администрацию района отправлял другое, с моей поддельной подписью. Когда обворовали мой гараж, участковый вместо расследования побежал по селу собирать подписи за моё выселение.

Я не против определённых требований к внешнему виду учеников. Но считаю, что и для учителей должен существовать дресс-код. Почему парням и девчонкам нельзя приходить на уроки в толстовках и джинсах, а учительница русского языка себе это позволяет? Ученики не имеют права красить волосы, но учитель биологии ярко-рыжая, а математичка – фиолетовая. Непонятно, зачем педагог цепляется к такой ерунде.

Хороших и плохих водителей примерно поровну, но каждое утро я надеюсь, что сегодня мне повезёт. Иногда в автобусах микрофон работает нормально, иногда дребезжит, иногда отсутствует, и мне приходится просто орать. У обычных вьетнамских автобусов сиденья-маломерки, поэтому колени упираются в подбородок. Пережить можно, но экскурсия в Далат считается сложной.